На лезвии ножа - Сара Адам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тяжело вздыхая, беру в каждую руку по охапке пакетов от известных дизайнеров и заношу в свою комнату. Мне требуется три захода, чтобы занести их все. Закончив, я сажусь на кровать и смотрю на покупки, гипнотизируя их. Я должна быть благодарной и радоваться, что теперь у меня есть собственная одежда, но не могу. Эти вещи означают только одно – я здесь надолго. Стал бы Адам, наряжать меня в брендовые шмотки, если скоро его проблемы решатся, и я буду свободна? Я так не думаю.
Зачем вообще он отдаёт приказ покупать мне этот тяжёлый люкс? Чтобы задобрить? Я должна сейчас пищать от счастья и прыгать благодарная, своему господину за проявленную щедрость? Нет, я не просила и прогибаться перед ним за это не буду!
Утром я просыпаюсь с жуткой головной болью, еле поднявшись с постели умываюсь и достаю первое попавшееся под руку красное, хлопковое платье мини из новеньких пакетов. Сегодня, я решаю воспользоваться вещами, не пропадать же добру. Тем более выбирал их Джон. Платье садится на меня идеально по размеру, сборка на талии с квадратным вырезом и ярусная юбка, доходящая до середины бедра, делает меня похожей на Дюймовочку, а короткие объёмные рукава придают особый шарм платью. Я смотрю на себя в отражение, не узнавая. Кто эта красивая девушка и куда делась вчерашняя девчонка?
Спускаясь на первый этаж, от самой лестницы чувствую восхитительный запах ванили, Хильда вернулась! Женщина встречает меня, тёплыми объятиям.
— Не видела твою рыжую копну волос один день, а так сильно соскучилась!
— Я тоже скучала! Дом без вас выглядел осиротевшим, — Хильда тепло улыбается смотря на меня. — У вас не найдётся таблетки от головной боли? Я что-то плохо себя чувствую.
— Ах моя милая девочка! — женщина усаживает меня за стол. — Сейчас принесу, — она выходит из кухни, затем возвращается через пару минут и протягивает мне таблетку, затем наливает стакан воды и подаёт. Проследив, чтобы я её выпила, Хильда забирает посуду, — а теперь, я тебя хорошенько накормлю!
После вкусного завтрака мы пьём свежесваренный турецкий кофе. Приятный аромат разносится по дому, и на запах приходит Аннет.
— Ах вы! Без меня пьёте? — в шутку возмущается девушка.
— Проходи я и тебе налью, — приглашает кухарка. — Белла, ты допила? Аннет может погадаешь ей на кофейной гуще?
— Как это? — я недоверчиво смотрю на обеих.
— Переверни стакан и мысленно задай про себя вопрос, — отвечает на мой вопрос Аннет. Я послушно делаю, как она сказала. Единственный вопрос, который меня интересует – когда я попаду домой?
— Аннет очень хорошо гадает на кофейной гуще, все женщины по материнской линии у них в роду были видящими, — таинственно сообщает мне Хильда.
Выждав около пяти минут, девушка берёт мою кружку и начинает осматривать со всех сторон с загадочным видом. Я никогда не верила в подобного рода чепуху, как это называла бабушка. Поэтому особых надежд на гадание видящей Аннет не питала. Однако она удивляет меня с первого предложения, заставляя задуматься.
— Ты сейчас на своём месте, — заявляет она. — Вообще всё очень странно, — девушка поднимает на меня глаза, подозрительно смотря, затем возвращает своё внимание на кружку. — Ты вроде как должна быть в другом месте, но в то же время твоя судьба именно здесь. Здесь твой дом, твоя крепость, — протягивает кружку подальше, а затем возвращает поближе к лицу, а по моей коже от сложившейся, таинственной обстановки бегут мурашки.
— Я ничего не понимаю если честно, что это значит? Мой дом не здесь, — говорю я, итак очевидную вещь.
— Сама не понимаю, — задумчиво протягивает Аннет, смотря на меня подозрительно. — Но так показывает гуща, я вижу свадьбу и ребёнка, — она откладывает кружку в сторону.
— Но у меня нет в планах, — скептически отвечаю я, бросая сомнительный взгляд на Хильду.
— Я говорю, что вижу, — пожимает плечами девушка. — Дай-ка свою руку, — я неуверенно вкладываю свою ладонь в её. Аннет внимательно смотрит линии на моих ладонях, переводя взгляд с моего лица на ладонь. — У тебя в жизни всё так запутанно, одно другому противоречит!
Я внимательно наблюдаю за девушкой, до попадания в лапы Адама Коулмана, в моей жизни ничего не противоречило и не было запутано. Я жила предельно простой и ясной жизнью.
— Никогда такого не видела, линия жизни прерывается дважды! — моё сердце пропускает удар, от того, с каким восклицанием она это произносит. — Первый раз прерывается в детстве лет в пять примерно, и идёт чуть-чуть со смещением в другую сторону, затем во второй раз прерывается в возрасте лет двадцати пяти и продолжается дальше, вернувшись в один ряд с первой прервавшейся линией. Тебе сейчас сколько лет?
— Двадцать пять, — ошарашенно отвечаю на вопрос.
— Получается сейчас ты живёшь той жизнью, что прервалась у тебя в детстве, твоя судьба менялась, но в итоге стала такой, какой должна была быть изначально, — я смотрю на девушку ничего не понимая, она говорит какую-то ерунду. Как я могу жить сейчас прервавшейся жизнью в детстве?
— Что это значит, дорогая? — Хильда, как и я ничего не понимает.
— Я не знаю, — отвечает Аннет, — но Белла должна знать. Думаю, в эти два периода у неё случались какие-то события и потрясения, которые меняли ход судьбы, — девушка пристально наблюдает за моей реакцией.
