Колдун - Глен Кук

Силты не могут полюбить ее. Она слишком молода, она дикарка из Поната, она незаслуженно получила слишком много власти… В Телле-Рее Марику боялись – так же, как раньше ее боялись в Макше или в Акарде. Но здесь это было скорее душевное неприятие, чем осознанная ненависть. В Телле-Рее Марику совсем не знали. Лишь немногие из сестер сталкивались с ней во время летних кампаний в Понате. Кроме того, телле-рейские силты признавали ее достижения. Куда им было до озлобленных макшских сестер! Но и последние не слишком беспокоили Марику. Они могли ненавидеть ее всем сердцем, но предпочитали молчать и надеяться, что когда-нибудь она сама совершит промах и этим приблизит свое падение.

Весь этот год у Марики почти не оставалось времени на сон. Она трудилась не покладая лап – создавала систему защиты от мятежников и тем исподволь укрепляла свои позиции во всех монастырях Рейгг. Она была настолько цинична, что использовала в своих целях слух о великом верлене, пущенный мятежниками. Если Градвол и понимала что делает ее любимая ученица, то, во всяком случае, помалкивала.

С помощью вечно недовольной Брайдик Марика сумела использовать краденые технологии, чтобы создать необходимые для своих целей приборы. Лучшим их творением стали подслушивающие устройства. Их Марика установила в комнатах тех, кого подозревала в попытках расстроить ее планы. К концу года подобные устройства были установлены у всех, кто когда-нибудь сможет встать у нее на пути.

Эти подслушивающие устройства давали Марике психологическое преимущество перед своими противницами. Никто, кроме ее ближайшего окружения, не знал о существовании подобных штуковин. Поэтому некоторые суеверные сестры даже поверили, что Марика научилась становиться невидимой – ведь говорят же древние легенды, что это возможно! Ничего особенно страшного с теми, кто говорил неугодные Марике вещи, не происходило, но она все же находила способы нанести болезненные уколы их самолюбию. Вскоре уже весь Макше боялся оскорбить ее. Но на самом деле сестры боялись не реальной Марики, а того, чем она может когда-нибудь стать.

Каждая крошечная победа, каждая удачная попытка запугивания придавали ей новых сил. Чтобы усилить свои позиции, Марика снова переключилась на борьбу с мятежниками, на этот раз в других монастырях, и постаралась завербовать для этой работы самых реакционно настроенных силт.

Ее усилия в этом направлении также увенчались успехом. Все те, кто раньше сомневался в ее словах, сами смогли убедиться, что существует тайный заговор против силт и что Рейгг – первая намеченная жертва.

Каждый новый попавшийся к ним в лапы преступник что-то рассказывал, и каждый новый кусочек информации прекрасно подходил к общей картине.

Назревала революция!

Образ Колдуна приобретал все новые черты – пусть пока он оставался всего лишь бесплотной тенью.

Начались контакты с представителями других сестричеств. Но это не было результатом работы Марики в Совете общины в Телле-Рее. Несколько дружественных общин пришли к выводу, что им тоже нужна организация по борьбе с мятежниками, и лучше создать ее прямо сейчас, пока их территории не захлестнула волна преступности, как это уже произошло с Рейгг. Они обратились к Марике за советом.

Появление в монастыре множества посторонних лиц произвело неизгладимое впечатление на макшских сестер. Марика постаралась извлечь из этого максимум пользы, одновременно затыкая пасти своим самым сильным противницам.

Но их молчание ее не спасало. Чем шире становилась известность Марики, тем сильнее ненавидели ее те, кто в глубине души давно уже выбрал сторону ее противников.

Нельзя преодолеть неразумную ненависть. Во всяком случае, у силт.

Иногда Марика целые ночи проводила без сна, и душа ее болела от этой ничем не оправданной всеобщей ненависти. Тщетно она утешала себя тем, что ненависть – обычная цена высокого положения у силт. Мало кого из Совета Семи в Макше любили. Градвол не любил никто. В тех местах, где Верховная жрица проводила хоть сколько-нибудь времени – а она редко это делала, предпочитая скрываться неизвестно где, занимаясь своими таинственными делами, – часть ненависти, предназначенной Марике, доставалась Градвол.

В те ночи, когда Марике удавалось заснуть, ей часто снился один и тот же сон. Она неслась сквозь ночь, среди мириад ярких звезд, верхом на странном, все время меняющемся звере. Но, несмотря на скорость, ветер не шевелил ее мех и полы одежды, и планеты под ногами тоже не было. И в этой усеянной звездами пустоте был разлит странный покой.

Наутро после таких снов Марика просыпалась отдохнувшей. Решимость ее восстанавливалась, а любовь и ненависть сестер больше не беспокоили.

В жизни ее интересует только одно – мета по имени Марика. На остальных ей в общем-то наплевать. Если сможет она спасет общину Рейгг. В конце концов, община дала ей многое. Получится – хорошо. А нет, так нет. Марику это мало волнует.

А если нет других путей выйти в Великую Тьму космоса, то она и Серк может помочь.

Марика занимала второе кресло в Совете, но Градвол так все устроила, что в Макше Второй Советнице было просто нечем заняться.

Иногда, когда борьба с мятежниками шла особенно успешно, у Марики не оставалось других дел, кроме изучения отчетов о все уменьшающейся активности преступников. У нее неожиданно появилось свободное время.

Время, чтобы обо всем хорошенько подумать. Но на душе у Марики становилось все более неспокойно. Ей все время казалось, что ее окружили, загнали в ловушку.

3

Прошел ровно год со дня стычки на квартире у Багнеля. Марика добавила целый час к своим утренним упражнениям, но и это не помогло ей успокоиться. Связаться с Багнелем не удалось. Он был занят и не мог ее развлекать. Предстоял длинный и скучный день, заполненный изучением украденных текстов в поисках чего-нибудь такого, что ей еще не известно. Еще можно проглядеть отчеты Брайдик – данные радиоперехвата и подслушивающих устройств. Вряд ли там будет что-нибудь новое. Можно изучить сообщения тех, кто хочет получить награду за помощь в поимке мятежников.

Нет, больше она этого не вынесет! Марика жаждала свободы. Свободы полета.

– Разве об этом я мечтала всю свою жизнь? И как только силтам удается усадить кого-нибудь в первое кресло? Барлог! Скажи Помощницам, чтобы они приготовили мой темный корабль!

– Марика?

– Ты меня слышала. Я устала от всего этого. Сегодня мы будем летать.

– Хорошо.

Барлог была недовольна. Бывшая охотница нашла свое призвание в работе с информацией. Эта должность полностью ей соответствовала.

Кроме того, ей не нравилось, когда Марика предъявляла свои права на корабль. Этот корабль формально еще не являлся ее собственностью. Он принадлежал общине, хотя за истекший год никто и не пытался воспользоваться им. Барлог стала очень чувствительной по отношению к чужим привилегиям.

– И куда же мы полетим?

– Не знаю. Полетим, и все тут. Куда-нибудь подальше отсюда. Я соскучилась по свежему ветру.

– Понятно. Марика, мы ни на шаг не продвинулись в решении проблемы Колдуна.

Марика с трудом удержалась от резкого ответа. Она считала Колдуна плодом воображения мятежников.

– Извести Грауэл. Ей придется подыскать себе замену. Если, конечно, у нее сегодня не выходной.

– Долго ты собираешься летать?

Барлог многозначительно посмотрела на груду отчетов, которую Марике надо было просмотреть.

– Думаю, долго. Сегодня мне это просто необходимо.

Марике и раньше случалось отрываться от дел, чтобы полетать, – но ненадолго. А сегодня ей нужен был долгий полет. Потребуется много времени, чтобы избавиться от накопившегося раздражения.

– Как прикажете.

Барлог вышла.

Марика хмуро посмотрела на ее удаляющуюся спину. Пожалуй, Барлог выходила за рамки. Марика перелистала отчеты, высматривая, нет ли там чего-нибудь, что потребовало бы от нее немедленных действий.

Безо всяких причин ей вдруг вспомнились слова, услышанные когда-то от Дортеки. Что-то о музее в Телле-Рее. Музей, кажется, Редориад? Вот именно.

В Телле-Рее. А почему бы и нет? Сейчас Марика чувствовала себя в безопасности. Она достаточно сильна – и политически, и как силта.

Марика вызвала к себе послушницу – из тех, что были к ней постоянно приписаны.

– Ортега, принеси мне несколько среднемасштабных карт тех земель, что расположены к югу отсюда. Дельта Хайнлина, побережье, все, что находится к западу от них, и воздушный коридор до Телле-Рея. Все южные земли до Телле-Рея включительно.

– Да, госпожа.

Когда Барлог вернулась, карты уже принесли. Марика проложила нитку маршрута так, чтобы пролететь мимо всех заметных ориентиров, о которых когда-либо упоминали в разговоре с ней Помощницы и Повелительницы.

– Я улетаю на весь день, – сообщила она послушнице. – Думаю, что вернусь сегодня ночью. Пусть остальные послушницы рассортируют бумаги.