Прикоснись ко мне - Джус Аккардо

— Меня зовут Шелти. Я приятель Брандта. Жаль, нам не удалось с тобой встретиться. Брандт все время о тебе рассказывал.

Шелти. Это имя мне ни о чем не говорило, но что-то знакомое было в лице того парня. То ли я сталкивалась с ним в коридорах школы, то ли он мелькал где-нибудь на тусовках, на заднем плане. Он что-то крутил в левой руке. Маленькую круглую черную штучку с красной полоской посередине.

Ощущая, как мной овладевает ужас, я спросила:

— Это…

Не дав мне договорить, парень кивнул. Поглаживая большим пальцем руки когда-то гладкую поверхность, он сказал:

— Колесо с его скейта.

Я протянула руку, чтобы взять колесо, но Шелти не дал.

— Какого черта ты с ним делаешь?! — возмутилась я.

Мгновение поколебавшись, он вздохнул:

— Скейт сломался несколько дней назад. Я его чиню.

— Так зачем ты принес сюда колесо?

Шелти усмехнулся:

— Ты что, Брандта не знаешь? Он же буквально спал со скейтбордом. Я думал, было бы правильно принести кусочек его скейта сюда.

Как же я сама не догадалась! Да, это было правильно, и это было умно. Хорошим же я была другом Брандту, если сама не сообразила так поступить! Глядя на толпу у могилы, я спросила:

— Я тебя там не видела. Как же ты услышал, что я несла?

Он пожал плечами и похлопал себя по виску:

— Убойный слух.

Он вытащил из кармана маленький конверт и протянул его мне:

— Брандт попросил отдать его тебе.

— Что в нем?

Он вновь пожал плечами:

— Я не смотрел.

Я взяла конверт и, не открывая, сунула в карман куртки. Он прекрасно уместился рядом с маленькой коробочкой, завернутой в камуфляжного цвета бумагу.

— Он отдал конверт тебе, чтобы ты передал его мне. Почему? — спросила я.

Шелти скользнул спиной вниз по мраморной стене и уселся на траву. Крутя колесико о стенку склепа, он сказал:

— Ему не нравились твои отношения с этим парнем, Кейлом. Он сильно беспокоился. Сказал, что ты никогда не выпутаешься.

Что бы он сказал, увидев меня пару дней назад в квартире Алекса, когда я едва не выпуталась?

— Он тебе и об этом рассказал?

— Мы были реально близки, иногда просто как один человек.

Шелти сорвал стебель травы и теперь мял его между большим и указательным пальцами.

— Я знал, что он тебя любит.

— Я его тоже любила, — отозвалась я, чувствуя, как чувство вины гложет мои внутренности. — Это моя ошибка. Я попросила его кое-что для меня сделать.

— Может, и твоя, — сказал Шелти, но тоном совершенно безразличным, без тени обвинения. Это напомнило мне Брандта. Ответы Шелти были прямыми, но не грубыми и не жестокими.

— Мой отец имеет отношение к его смерти. Я это точно знаю!

Не понимаю, почему я это сказала — Шелти был мне совсем незнаком, но что-то в этом парне внушало доверие. Я верила ему, что, возможно, было большой глупостью, если учесть, как часто люди в этом мире предают друг друга.

— Согласен, — сказал Шелти и поднялся. — Есть еще кое-что, что он просил передать. Он знал, что тебя это беспокоит, и как ты не любишь вопросы, остающиеся без ответа.

— Слушаю!

— Брандт был Шестым. Он сказал, что пытался сообщить тебе об этом несколько дней назад.

Шелти пожал плечами.

— Но опоздал, как я думаю.

Я не смогла бы разозлиться на Брандта за то, что он скрыл это от меня. Разве я не поступила точно так же? Но теперь уже ничего не исправить.

— А ты — Шестой?

Шелти лукаво улыбнулся.

— Знаешь, тебе надо делать ноги! Мотать оттуда.

Я замерла:

— Что?

Молчание.

— Что ты сказал?

Я попыталась сохранить спокойствие, но мне не удалось. В глазах Шелти появился ужас.

— Ты сказал, мне надо делать ноги?

— Ну.

— Примерно то же сказал мне Брандт, когда мы виделись в последний раз…

— Я и говорю — мы думаем почти одинаково.

Шелти принялся стряхивать грязь со своих потертых черных джинсов. Потом сунул в карман колесо от скейтборда, собираясь уйти.

— Как ты можешь говорить такие важные вещи человеку, которого даже не знаешь?

Шелти усмехнулся:

— Но я же сделал это!

Больше он ничего не сказал. Развернувшись, он пошел прочь и ни разу не оглянулся. Я встала, готовая следовать за ним, но раздавшийся поодаль голос папашки остановил меня.

— Дезни! — звал он.

Я вышла из-за склепа.

— Я здесь.

— Все кончено. Все уезжают.

Папашка подошел ко мне и заглянул за угол склепа, словно ожидая там кого-то найти.

— Я буду в машине, — сказал он и пошел к выходу.

Я кивнула и, дождавшись, когда все скроются из виду, вернулась к могиле.

Поднявшийся вдруг ветер повалил на землю часть свежих цветов, украшавших подставку для гроба, который пока не опустили в могилу — это сделают рабочие. Вон они стоят, ожидая, пока все разойдутся. Верхушка тента, укрывавшего могилу по случаю дождя, трепыхалась и хлопала на ветру как сумасшедшая. Я нагнулась и вытащила из охапки цветов белую розу.

— И о чем ты только думал, черт побери? — спросила я, обращаясь к коричневому ящику. — Зачем нужно было так глупить? Я же сказала тебе — брось ты это дело!

Конечно же, никакого ответа.

Если бы желания были конями — я наверняка была бы растоптана их копытами. Я молча постояла пару минут, глядя, как ветер терзает зеленое покрытие из искусственной травы у основания гроба, потом вытащила из кармана коробочку, обернутую в камуфляжную бумагу. Поднесла ее к губам. Это были билеты на ближайшие Экс-Писк-игры, нашу местную разновидность соревнований по экстриму. Туда мы с Брандтом уже не пойдем. Никогда.

Я бросила коробочку в открытую могилу вместе с белой розой.

— С днем рождения, Брандт!

23

По пути к машине я слышала, о чем папашка говорил с одним из людей, выносивших гроб из церкви. Он говорил громче, чем обычно, и я думаю, именно для того, чтобы я все хорошенько расслышала. Они приняли решение покончить с Кейлом. Он истощен, говорил папашка. Полностью разрушен. Они намеревались выкачать из него всю кровь и таким образом убить его. Вероятно, они нашли подходящий синтетический заменитель для его крови, и он им больше не нужен.

Я должна была действовать быстро, но не имела ни малейшего представления, как. Прорваться через систему безопасности и добраться до девятого этажа — об этом не могло быть и речи.

— У меня кое-какие дела на работе, — сказал папашка по пути домой. — Я заброшу тебя домой, и ты переоденешься. Через сорок минут за тобой заедет машина и отвезет в «Деназен». Тебя ждет Мерси, чтобы продолжить собеседование. Когда она закончит, поедешь домой на той же машине.

— Еще вопросы? — спросила я.

Папашка кивнул:

— Да. А завтра выходишь на участок.

— Как дела, Дез?

Одетая в убогий брючный костюм цвета горохового супа, Мерси сидела по другую от меня сторону стола, потягивая чай из маленькой фарфоровой чашечки.

— Не слишком ли сложными тебе показались правила, которым нужно следовать здесь, в «Деназене»?

Я пожала плечами:

— Никогда не была любителем правил.

— Я слышала об этом. — Она кивнула и понимающе усмехнулась. — Но, надеюсь, теперь ты видишь, что к чему.

— Вижу, что мне многому нужно научиться.

Мерси глянула в лежавший перед ней блокнот:

— У меня здесь список довольно специфических вопросов, составленных твоим отцом.

Я постаралась выглядеть совершенно беззаботной, но вряд ли это у меня получилось.

— Тебя это беспокоит? — спросила Мерси.

— А должно?

— Вероятно.

Я откинулась на спинку кресла, пытаясь расслабиться, и осчастливила Мерси улыбкой, говорящей, что я готова на все.

— Так давайте посмотрим.

— Сегодня утром ты была на похоронах своего двоюродного брата, — начала Мерси голосом, начисто лишенным чувства. — Когда ты виделась с ним в последний раз?

Они, оказывается, знали.

— Несколько дней назад, — ответила я.

— И где это было?

Черт! Еще раз черт! И снова — черт побери!

— На Кладбище.

— На кладбище? И что ты там делала, среди могил?

— Там нет могил. Это старая свалка, место, где мы тусуемся.

Мерси кивнула и что-то записала на листе бумаги.

— О чем вы говорили?

Я сглотнула:

— Да особо ни о чем.

Мерси отложила карандаш и вздохнула. Встала с кресла и, обойдя стол, остановилась прямо передо мной.

— На минутку прервем собеседование, хорошо? — сказала она. — Я хочу тебе кое-что объяснить. То, как я использую свои способности. Я ведь тоже Шестой.