Леди и лорд - Сьюзен Джонсон

Элизабет улыбнулась и вложила свою руку в его ладони.

— Только при двух условиях: если вы будете меня держать, милорд, и если на моем платье не останется зеленых пятен.

Несколько мгновений он молчал, нежно держа в руках ее тонкую ладонь, а затем мягко сказал:

— Ты — очень необычная.

Главной чертой, объединявшей всех остальных женщин в его прошлой жизни, было то, что они тщательно избегали откровенности.

— Я слишком искренна для вас, милорд? — с улыбкой спросила Элизабет.

Его длинные пальцы сомкнулись вокруг ее тонкого запястья. Это движение было наполнено властностью, но в то же время было чистым и искренним. Джонни словно пытался удержать подле себя эту одухотворенную и не признающую обиняков женщину, что сидела рядом и смотрела на него.

— Твоя прямота восхищает меня, — проговорил он. — Но хочу предостеречь тебя, — продолжал он, поднимая Элизабет с дерева. — Я хотел тебя беспрерывно на протяжении последних трех дней, поэтому сейчас не обещаю быть пай-мальчиком.

— Меня и саму всю трясет по той же самой причине. Так что, вполне возможно, я первая разорву тебя на части, — выдохнула Элизабет, качнувшись навстречу Джонни и подняв лицо для поцелуя. Аромат ее тела ударил ему в ноздри. — Я хотела тебя не три дня, а целых четыре месяца — с тех пор, как уехала из Голдихауса.

В следующее мгновение Джонни резко притянул ее к себе, провел руками по ее спине, затем опустил их ниже и крепко прижал Элизабет к своему телу. Когда тела их сомкнулись, он издал низкий глухой стон. Встав на цыпочки. Элизабет наклонила голову Джонни, и их губы слились в долгом сладострастном поцелуе. Руки ее уже лихорадочно расстегивали пуговицы на его рубашке.

— Скорее, Джонни, умоляю тебя…

Вскоре жар их соединившихся тел превратился в настоящий вулкан, и, ощутив себя глубоко внутри ее тела, Джонни почувствовал, как в его мозгу что-то ослепительно взорвалось…

Несколько минут спустя, опустошенные страстью, дрожащие, они лежали друг возле друга, дыша, как пловцы, только что переплывшие Ла-Манш.

— Со мной… такого… еще не бывало… — выдохнул Джонни.

— Со мной… тоже… — прошептала Элизабет.

Повернувшись к ней, он улыбнулся. В глазах его светилась радость триумфа, будто он только что одержал великую победу. Светлые волосы Элизабет сверкающим потоком рассыпались по грубой ткани его пледа, ее сияющие глаза смотрели прямо на него, словно их взгляду представилось видение рая. «Я никогда не видел никого прекраснее ее», — подумал он.

— Как ты могла… выйти за него замуж? — прошептал Джонни, и в голосе его слышалось неподдельное изумление, словно он впервые задался этим вопросом. Сейчас сама мысль о подобном браке не укладывалась в его голове, хотя он прекрасно знал о том, что подобные браки были широко распространены: многие семьи выдавали молоденьких девушек замуж только ради денег. Но она… она была слишком прекрасна, чтобы ее можно было продать такой старой сволочи, как Хотчейн.

А Элизабет хотелось сказать: «Если бы я знала тебя тогда, я бы скорее убила себя, чем позволила выдать за Хотчейна». Но вместо этого она ответила:

— Тогда я еще не знала, что у меня есть выбор. — Поскольку она все еще находилась во власти только что пережитого ею счастья, в голосе ее звенели радостные нотки, и это неприятно удивило Джонни, не понимавшего, в чем Дело. Приподнявшись на локте, Элизабет нежно прикоснулась к уголкам его глаз, пытаясь прогнать морщинки, и добавила: — Сейчас бы я уже этого не сделала. Я бы скорее полола репу на полях или выпрашивала работу в деревенских школах. Сейчас, когда я повстречалась с тобой. — Элизабет улыбнулась Джонни и звонко чмокнула его в щеку. Душа ее пела. — Как я рада, что ты поскакал вслед за мною, — призналась она. — Мне не следует говорить тебе об этом, но… Я мечтала о тебе с самого Голдихауса. Раньше со мной не происходило ничего подобного. Я никогда… так отчаянно не хотела мужчину. — Элизабет едва могла говорить, настолько ее захлестнули эмоции, которые она сдерживала на протяжении последних месяцев. — Мне даже приходило в голову приблизить к себе одного из моих телохранителей, чтобы выяснить наконец, в чем же дело: в тебе, в каком-то необъяснимом импульсе или… — Лицо Элизабет залила краска смущения, и последние слова она едва слышно прошептала: — Или в том, какой ты особенный мужчина… — Подняв взгляд на Джонни, она увидела, что он улыбается, и улыбнулась ему в ответ. — Но я не сделала этого, — быстро добавила она и затараторила, словно слова, которые так долго копились внутри ее, требовали немедленного выхода наружу. — Спать с телохранителями или с Джорджем Болдуином, который всегда под рукой и умоляет о поцелуе, или…

— Джордж Болдуин? — перебил ее Джонни тоном ревнивого мужа, требующего отчета у жены.

— Это мой сосед. Он добрый и очень милый.

— Милый? — зловещим голосом переспросил Джонни.

— Ты что, ревнуешь? — спросила Элизабет и, прежде, чем Джонни успел ответить или даже задуматься над тем, насколько нелепо это выглядит, добавила: — Как интересно! Но он всего лишь приятный человек. Я воспринимаю его как духовника, которому я доверяю.

— Так он священник?

— В общем-то, нет…

— Так кто же он?

— Он — не ты, мой милый, — ответила Элизабет все с той же прямотой, которая не переставала восхищать Джонни. — Таких мужчин, как ты, я вообще не встречала никогда в жизни. Я, конечно, не должна говорить тебе этого, чтобы ты не зазнался, но я жажду одного только тебя, и даже мои бравые охранники не привлекают меня. Поэтому, сколько бы я ни думала о том, чтобы уложить их к себе в постель… Точнее, кого-нибудь из них, — быстро поправилась Элизабет, — я так и не стала этого делать.

Внезапно Джонни почувствовал, что безыскусная простота этой женщины действует на него странным образом. Она восхищала и… возбуждала его.

— Вот я и думаю, — продолжала Элизабет, — уж коли ты отправился в такую даль… — длинные густые ресницы прикрыли бездонную глубину ее изумрудных глаз, — чтобы… составить мне компанию… Могу ли я рассчитывать на то, что твой интерес ко мне возродился? — Она говорила, а рука ее тем временем путешествовала по самым заповедным местам его тела.

— Жадная девчонка, — усмехнулся Джонни.

— А чего ты ожидал? После такого долгого воздержания… — проговорила она глухим от желания голосом.

Джонни, не привыкшему противостоять своим прихотям, мысль о воздержании даже ни разу не приходила в голову, однако он не мог ошибаться относительно интонаций, которые различил в голосе Элизабет. Она снова хотела его.

— Может быть, на сей раз мы подойдем к этому не столь быстро? — с обвораживающей улыбкой предложил он ей.