Корабль дураков - Витаутас Петкявичюс

С этими словами я обращался на одном из совещаний к Михаилу Горбачеву, но меня не услышали. Я повторил их Альгирдасу Бразаускасу, который в погоне за материальными выгодами отказался от социал–демократических идей и стал разваливать партию, которая привела его к высшей власти. Он второй раз расчистил, как говорят избиратели, вылизал путь тем, которые привели нас в крепостную зависимость от «Вильямса».

У меня нет желания строить из себя какого–то пророка. Этот закон открыл не я; будучи одним из первых сторонников перестройки, я только испытал его на собственной шкуре. Этот закон давно уже кочует по всей истории человечества. Поэтому давайте попробуем ответить еще на один вытекающий из этого правила вопрос зачем нужна эта гипертрофированная любовь к родине и что такое этот несказанно раздутый патриотизм? За ними лучше всего прятаться невеждам, приспособленцам. Это машины, не требующие большого напряжения ума или душевного равновесия, они очень быстро срабатывают по давно усвоенному посредственностями принципу: кричи — и обязательно кто–нибудь откликнется, хотя бы такой же, как и ты… Чем громче будешь кричать, тем сильнее будет звучать твой голос. Патриотизм, писал Лев Толстой, есть последнее прибежище негодяя. Иначе говоря, испробовав все и нигде не пригодившись, злонамеренный человек очень быстро ориентируется в условиях любой заварушки, которую мгновенно использует в собственных интересах. По словам барона Ротшильда, во время революции зарабатываются миллиарды.

Освободившись от каких–либо морально–этических принципов, перевертыш вызывает хаос, беспорядок и, очутившись в родной стихии, очень быстро становится хозяином положения. Потакая «массам», он как бы возвышает их, хвалит, но фактически творит образ своей близости к народу, после чего испытывает ощущение своего необычайного величия и могущества. Так к власти приходят заурядные, закомплексованные личности, которые сколачивают вокруг себя группу «соратников», активное, или, как еще называют, агрессивное меньшинство, которое и становится движущей силой, поскольку арифметическое большинство граждан обычно всегда молчит и никуда не суется.

Так произошло не только у нас, в Литве, где из 35 зачинщиков движения осталась только четверка «праведников», а прочие тем или иным способом были причислены к врагам нации; так произошло в Москве, Грузии, на Украине, конечно, с некоторыми исключениями, которые только подтверждают правило. Так «Саюдис» был лишен головы, разума.

Большинство интеллигентов, писателей, артистов, ученых, получив от агрессивного меньшинства или возбужденной им толпы по зубам, вдруг испугалось, притихло и отстранилось от активных действий, а посредственностям только этого и требовалось. Они моментально присвоили труды интеллектуалов, их заслуги, программы, мысли и объявили себя их единственными авторами.

В Литве, может быть, только один–другой писатель или ученый понял, что такое положение не может продолжаться, но большинство притихло, испугалось созданного политиками нового аппарата насилия и морального террора. Однако были и зазнайки, которые стали мыслить несколько иначе: если это историческая закономерность, которой нельзя избежать, то этим недугом должны переболеть и «массы», И породившие перестройку интеллектуалы, поэтому, несмотряни на что, они должны продолжать начатое дело, то есть помогатьагрессивному меньшинству. И только единицы поняли, что они не имеют права бояться психических и политических атак со стороны посредственностей, что они обязаны помочь людям сориентироватьсяв создавшейся обстановке, должны критиковать приспособленцеви обманщиков, повышать политическую культуру соотечественникови привести к власти более благородных и талантливых сторонников нового движения. И чем скорее вернется к общественной деятельности разогнанный негодными политиками интеллект нации, тем скорее будет собрана ее политическая воля и творческая активность. В противном случае нас ожидают длительные агонии и мучения.

Мания величия — это духовная нищета человека, но когда мания величия безответственно заражает толпу, она становится страшной всесокрушающей силой. Так появляется почва для великодержавного шовинизма, национализма и фашизма. Люди, разочаровавшиеся в настоящем и не видящие просвета в перспективе, начинают оглядываться на прошлое, идеализировать его, искать параллели и, в конце концов, «твердой руки»… Так у нас появились глупейшие потуги по возвращению сметоновского режима 1939 года, а в России – по восстановлению династии Романовых.

Но история реанимацией не занимается. Что попало на ее свалку, то достается музеям или предается забвению. Поэтому каждый творец обязан трудиться для будущего, стиснув зубы, забыв собственные обиды и перенесенные оскорбления. Будущее принадлежит не тем, у кого самая многочисленная армия или активные партии, а тем, кто сумеет решать проблемы созидания и сделать своих граждан свободными, творчески настроенными. Сумма нулей равна нулю, а сумма единиц — уже некоторая величина, постоянно растущая, расширяющаяся, создающая вокруг себя постоянно действующее поле притяжения для интеллекта и духовности.

Это мое кредо, поэтому «Саюдис» не оказал большого влияния ни на мои убеждения, ни на мое творчество. Он стал лишь объектом моих изысканий и в какой–то степени ареной моей политической и журналистской деятельности. В истории «Саюдиса» Я копаюсь и сейчас. Иногда с успехом, иногда впустую. И вдруг открытие!

Бывший майор КГБ Витаутас Вайтас (это не настоящая его фамилия) своей сдержанной, но довольно квалифицированной и откровенной исповедью оказал огромную услугу всем членам инициативной группы «Саюдиса». Он очень точно указал, как было расколото, а впоследствии уничтожено это движение. А. Юозайтис, Б. Гензялис, В. Бубнис, В. Раджвилас и другие активисты и по сей день ищут«подлинных» виновников и не чувствуют, что сами, подчинившись хорошо организованной Ландсбергисом клике «единственного пути», внесли основной вклад в процесс этого уничтожения. А может быть, они только притворяются?

В. Вайтас очень точно все расставляет по своим местам и поясняет: — Скажем, в обществе образуется определенная группа, которая

с каждым днем крепнет. В ней нет формального лидера, а неформальный, если он тут же выдвинется, еще больше усилит эту группу. В группе был найден злобный, склонный к конфликтам человек. Одного информатора попросили, чтобы он предложил его выбрать председательствующим на собрании, другому информатору поручается требовать, чтобы он на митинге выступил с речью и т. д. Все, уже готов лидер, который в будущем расколет и ослабит группу, надо только осторожно его подправлять…

Не в силах примириться с такой абстрактной формой беседы теоретического характера и прекрасно понимая, что речь идет о «Саюдисе», журналистка Баликене возвращает майора к реальной жизни и пытается вытянуть какую–нибудь сенсацию:

— Допустим, это вы проталкиваете такого лидера вперед. Тогда почему корреспондент московских «Известий» Капелюшный нападал на него, называя «радикал Ландсбергис и его команда»?

— Это продолжение игры, чтобы наш лидер был еще более похожим на настоящего, — ответил бывший майор.

А как все идет в самом «Саюдисе»? На заседание собираются 16 из 35 членов Инициативной группы. Информатор Чекуолис предлагает Ландсбергиса на пост председателя. Все поражаются, даже ужасаются. Начинаются споры, большинство высказывается против. «Спохватывается» и Чекуолис. Он уже не хвалит своего кандидата.

— Да, Ландсбергис злой, мстительный, насколько мне известно от его коллег по консерватории, большой интриган, но в настоящее время нам как раз такой и нужен для борьбы с бюрократическими сетями.

Так сказать, обозначаются конкретный враг и конкретная форма борьбы с ним: камень против топора.

Не выдержав, взбунтовался Озолас:

— Что, этого лишенного политического слуха музыканта?!

Но его ловко осаживают другие информаторы и сам Ландсбергис:

— Предлагаю избрать председателя на время, на шесть месяцев. После меня стоит выдвинуть Озоласа! — И рассыпает в адрес этого необычайно амбициозного, но пустого человека несколько мешков похвал за несуществующие заслуги. Ублаженный «философ» опускает глаза и сдается. Поднимаются руки. Из шестнадцати участников девять голосуют «за», семь — «против», а в протоколе пишется «большинство». Председатель уже избран. Я заявляю, что в уставе «Саюдиса» должность председателя не предусмотрена, что это незаконные выборы, поскольку за Ландсбергиса проголосовал только каждый пятый член группы, четыре пятых либо голосовали «против», либо вообще не участвовали в голосовании. Против меня устраивают большой скандал, которым дирижирует уже не Ландсбергис, а обласканный им Озолас. В знак протеста я покидаю заседание. Несколько человек уходят вслед за мной.