Охота на крыс - Сергей Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следовательно, государственная компания «Промвоенэкспорт», вернее, не сама компания, а некоторые из ее руководителей, является инструментом в руках таинственного Джабраила или одним из инструментов, при помощи которых он на протяжении вот уже последних шести месяцев стремится достичь известных лишь ему одному результатов.
Это, как говорится, во-первых.
Хотя многое в существующем нынче раскладе остается неясным, все же дистанция между ним, Андреем Бушминым, и некоей личностью либо, что больше походит на правду, группой лиц, укрывшихся под изобретенным для внутреннего пользования псевдонимом Джабраил, не столь уж велика, чтобы ее нельзя было преодолеть в два или три приема.
Это — во-вторых.
Безусловно, полумифические фигуры Джабраила (или Джибриила, а также Джибраила — зависит от произношения) и прочих «архангелов» очень живо интересуют самого Бушмина. Но они при всем своем крутом заоблачном происхождении все же представляют взятые все вместе еще одну «ступень», достигнув которой он мог бы попытаться перешагнуть на равновеликий им, но уже качественно иной уровень: речь в данном случае идет о Ливанце, а также деловых партнерах этого одного из самых влиятельных людей на всем Ближнем Востоке.
Это третье и самое главное, ради чего, собственно, Бушмин и переместился из «внутренней страны», с ее припрятанными в «сундуках» гостинцами и сюрпризами и добрейшими людьми, готовыми размяться на тебе, за неимением клавишных инструментов, через Москву с ее секретными «явками» и «шлюзами», с чеченской «крышей» и званцевскими мордоворотами — в этот ошарашивающий космополитичный город на Сене, где ему, кажется, суждено провести свои «европейские каникулы».
* * *Если на время бушминских командировок на Северный Кавказ джабраиловцы приставили к нему двух своих соглядатаев, нашедших свой конец в Гудермесском застенке, то в Париже роль «ошейника» взяла на себя не кто иная, как Натали Дешам.
Впрочем, общество очаровательной парижанки, наделенной к тому же приятной славянской внешностью, было гораздо приятнее самому Бушмину, нежели компания двух головорезов, таскавшихся за ним повсюду, «стучавших» на него званцевской контрразведке и от которых, кроме выстрела в спину, ничего хорошего ожидать не следовало.
Дешам приезжала к нему в «Крийон» к одиннадцати утра на своем личном «Лотусе» — ясно, что обычной переводчице такая вот тачка может лишь во сне присниться, — после чего ехали куда-нибудь завтракать, затем осматривали город и пригороды, тот же дворцовый комплекс в Версале, музеи, выставки, рестораны и прочее, вплоть до наступления полуночи, когда Натали доставляла своего подопечного к парадному подъезду отеля «Крийон». Счета повсюду она оплачивала сама, посмеиваясь при этом, что «за все платит фирма» и что ей и самой «шара обломилась», а если и позволяла Андрею пользоваться кредитной карточкой или тратить наличные, то лишь в тех случаях, когда он покупал какие-нибудь сувенирные безделушки или дарил своему симпатичному гиду букетик цветов, купленных им где-нибудь на Монмартре.
На пятые сутки своего пребывания в Париже Андрей наконец хоть на несколько часов был предоставлен сам себе: Натали еще с вечера предупредила, что они на пару с Сержем отправляются по каким-то своим срочным делам в Брюссель, предлагала заменить себя кем-то из штатных сотрудников бюро, но Бушмин отказался — он уже акклиматизировался в этом огромном мегаполисе, к тому же именно сегодня он желал бы обойтись и вовсе без «поводыря-ошейника».
Первой о себе в этот день напомнила чеченская «крыша». В десять часов утра негромким стуком в дверь его номера.
— Тебя хочет видеть Асланбек, — сказал вайнах, даже не переступив через порог. — Напротив гостиницы есть кафе, знаешь? Он будет тебя там ждать.
Андрей несколько секунд молча смотрел на визитера. Ваха Хурциев, которого ему доводилось видеть в камуфляже, увешанного оружием, при портативной рации и с полуметровой длины кинжалом в ножнах на боку, а также в темных брюках и черной кожанке, составляющих его гардероб в Москве, теперь был подстрижен, гладко выбрит, надушен одеколоном и прикинут в стильный версачиевский костюм. М-да... Интересно было бы узнать: как этой публике удалось пробить его парижские координаты?
— Скажи Асланбеку, что я буду через десять минут.
Младшего из братьев Чермоевых, которого неизвестно каким ветром занесло из Веденского ущелья прямиком в центр французской столицы, он обнаружил за столиком только что открывшегося для публики кафе. Еще двое его соплеменников, Ваха и рослый плечистый нохча, имени которого Андрей не знал, но чью образину он видел рядом с Чермоевым, когда посещал базы боевиков, расположенные в глухих труднодоступных районах Юго-Восточной Чечни, сидели поодаль.
Бушмин присоседился к нему за столик. Когда подошла официантка, он заказал по-английски круассаны, стакан апельсинового сока и кофе, после чего бросил на Чермоева, который тоже сделал заказ, вопросительный взгляд.
— Я здесь проездом, кунак, — сказал Чермоев. — Решил заодно и тебя проведать, узнать, как у тебя обстоят дела.
— А я уж подумал, Асланбек, что вы за мной устроили здесь слежку.
— Следить? — удивился чеченец. — За тобой? Зачем мне это надо?
— Вот и я думаю — «зачем»?
Принесли заказ. Они съели по паре теплых чуть хрустящих круассанов, после чего разговор между ними продолжился.
— Андрей, ты же не маленький, да? Сам знаешь — «зачем»... Как мы тебя нашли? Для нас это не проблема. Тебе ведь Руслан говорил, да и Абдулла, по-моему: «Если ты нам понадобишься, кунак, мы тебя везде и повсюду найдем...»
— Ну хорошо, Асланбек, я понял... Что дальше? Ты же в курсе, а если нет, то наверняка от брата знаешь, что я здесь не на отдыхе, а вроде как в служебной командировке...
— Что говорят тебе местные начальники?
— Пока еще ничего не ясно. — Бушмин пожал плечами. — Видишь, завис здесь и даже не знаю, когда будет решаться мой вопрос.
— А я знаю, — закуривая сигарету, спокойно сказал Чермоев. — Я точно знаю, что ты — поедешь.
— Поеду? Куда именно?
Чеченец бросил на него задумчивый взгляд, как бы находясь в нерешительности, стоит ли делиться с собеседником некими известными ему тайными сведениями или этого делать все же не стоит.
— Пока жди, кунак. Два или три дня, и все решится. И все у тебя тогда будет хорошо, если, конечно, будешь и дальше с нами «дружить»...
— Если мне это будет выгодно, — хмыкнул Бушмин, — то корешить будем до гробовой доски. Но у тебя, вижу, есть еще какие-то ко мне вопросы?
Чеченец вначале пристально посмотрел на «кунака», затем, напустив на себя многозначительный вид и перейдя окончательно на полушепот, произнес:
— Аванс уже переведен на твои счета, да?
— Я пока не интересовался этими вопросами. — Бушмин опять пожал плечами. — И не давал никаких обещаний.
— Это не имеет значения, Андрей. Тебе сделано было предложение, да? А ты знаешь, от чьего имени оно сделано, и должен понимать, что отказываться от таких предложений нельзя.
— Не обижайся, Асланбек, но такие вопросы я хотел бы обсудить не с тобой и даже не с Малехом, а с тем человеком, от чьего имени вы пытаетесь со мной говорить.
Судя по просветлевшему лицу Чермоева, он был вполне удовлетворен услышанным ответом.
— Так и будет, Андрей! Скоро ты с ним встретишься, это я тебе гарантирую! Денег у него куры не клюют, он готов дорого заплатить за информацию... Что именно его интересует, ты знаешь, да? Все будет аккуратно обставлено, твои начальники даже не узнают, откуда пошла «протечка», если вообще догадаются...
— Вот об этом в первую голову я и хочу с ним переговорить!
Они расплатились каждый за себя, затем двинулись к выходу.
— Почему ты без охраны, Андрей? — поинтересовался Чермоев. — А хочешь, я к тебе пару своих джигитов приставлю?
— Не надо, — покачал головой Бушмин. — Меня и так, кажется, местные пасут.
— Как знаешь, кунак... Я и в самом деле здесь проездом, так что время меня уже поджимает. Итак, Андрей, увидимся примерно через неделю...
— До встречи, Асланбек, — нейтральным тоном сказал Бушмин. — Уверен, что при следующей нашей встрече вы все получите от меня полное удовлетворение.
Попрощавшись с чеченцами, он еще некоторое время спиной чуял их тяжелые, напряженные взгляды, и в особенности Вахи Хурциева, которому, как подозревал Андрей, если он вдруг разочарует нохчей и их арабских покровителей, скорее всего и будет поручено ликвидировать несговорчивого человека по прозвищу Мафусаил.
Вернувшись ненадолго в отель, Бушмин заказал такси и отправился на нем в район Дефанс. Проведя около получаса в одном из зданий «Лионского кредита», он частично разрешил свои финансовые проблемы: связался по телефону со своим «поверенным» на Кипре, а затем посредством двух трансакций через офшорную зону острова Науру перевел джабраиловские денежки, вернее, уже его личные, на контролируемые им счета в кипрском филиале «Бэнк оф Лебанон».