Менталисты и Тайная Канцелярия - Алёна Кручко

— Совершенно замечательное, то есть, разумеется, ужасное дело, — по лицу Фенно-Дераля скользнула холодная хищная улыбка. — Признаться, раскрыл его скорее фор Циррент, чем я. Осталось лишь два неразрешенных вопроса: как уличить преступника и что делать с жертвой?

— О преступнике вы мне доложите отдельно, — король взглянул на украшавшие стену кабинета большие часы в резном дубовом футляре, с бронзовыми фрегатами, отмечающими четыре стороны света. — К сожалению, наше время истекает. Жду вас вечером, господа. Что же касается жертвы, я чувствую в вашем вопросе подвох, дорогой виконт. Что можно сделать с трупом, как не похоронить?

— Преступник об этом не знает, но у его преступления есть еще одна жертва, — улыбка Фенно-Дераля стала совсем уж сладкой. — И эта жертва жива, ваше величество.

— Жива и очень интересна, — усмехнулся фор Циррент. — Настолько интересна, что в двух словах не расскажешь.

Двери распахнулись, и вставший на пороге кабинета распорядитель торжественно доложил:

— Представители Андаро-Тирисской колониальной компании, по приглашению его величества!

— Я с вами не прощаюсь, господа, — ответил король на торопливые поклоны фор Циррента и Фенно-Дераля. — Наш разговор еще не окончен.

Женя думала, что разговор с графом еще далеко не окончен, однако граф, похоже, считал иначе. Или ему и правда было банально некогда: извинившись и сославшись на служебные дела, он совершенно пропал из поля зрения своей гостьи. Несколько следующих дней обедала и ужинала Женя или одна, или с Ланкеном, а почти все остальное время проводила в библиотеке. Выучила буквы, осилила букварь и несколько скучных детских книжек с назойливо выпирающей моралью. Подросткового чтения здесь, кажется, не водилось вовсе. По крайней мере, Ланкен на вопрос Жени крайне удивился, переспросил, что она имеет в виду, и, выслушав ответ, предложил толстый том вполне «взрослого» вида. Объяснил:

— Этот роман считается весьма подходящим чтением для юных девиц.

— Хорошо, — вздохнула Женя, — попробую, чем кормят ваших девиц.

После нравоучительного детского чтения ничего особенно интересного она не ждала — и не ошиблась. Роман оказался скучнейшим. Провинциальная барышня устояла против ухаживаний столичного повесы, дождалась с войны жениха и благополучно вышла замуж — вот уж интрига! Да еще и в названии все заранее сказано, наверное, чтобы родители тех самых юных девиц не боялись, что книга научит плохому. Интересно, местным девушкам правда такое нравится, или «подходящее чтение» и «любимое чтение» пересекаются у них не больше, чем у нее самой любимые книги со школьной программой?

Ладно, утешала себя Женя, продираясь через страницы томных вздохов, надо же на чем-то тренироваться. Заодно и о провинциальной жизни узнаем.

Провинциальная жизнь описана была крайне унылой. Тихая скука, перемежаемая гостями, визитами, охотами; чтение романов, вышивка и романтические мечтания. Оброненные платочки, недошитые букеты роз в пяльцах, сплетни, капли слез, падающие на письмо к жениху, в общем, кошмар и тихий ужас. Дойдя до описания неудачной попытки соблазнения — страстные речи, горячий поцелуй и ответная пощечина добродетельной героини, — Женя захлопнула книгу. В библиотеке сгущались сумерки.

— На сегодня хватит соплей, — буркнула Женя. Потянулась, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. — Бедные, бедные местные девушки.

— Почему бедные?

— От такого чтения удавиться хочется, — честно ответила Женя. — Добрый вечер, господин граф, как я рада, что вы обо мне вспомнили.

Открыла глаза, вскочила: граф был не один. Рядом с ним стояла невысокая дама средних лет, чуть полноватая, с редкой сединой в черных волосах, в строгом черном платье. А она-то снова в джинсах… Ну и ладно, раз граф не предупредил ее о гостье, пусть сам выкручивается, объясняя неподобающий Женин вид.

Однако графа вид Жени нисколько не смутил — даже, кажется, позабавил. Узкое лицо осветила непривычно добродушная улыбка.

— Позволь представить, дорогая Эбигейль, вот та самая барышня Женя, о которой я тебе говорил. Барышня — виконтесса Эбигейль фор Циррент, моя кузина. Я попросил ее приехать, поскольку сам я, к сожалению, из-за текущих служебных дел не могу уделять вам достаточно времени.

— А когда может, — слегка насмешливо подхватила «дорогая Эбигейль», — наверняка мучает вас бесконечными расспросами вместо того, чтобы помочь освоиться. Готова спорить, у вас до сих пор нет удобного платья.

— Было бы о чем спорить, — хмыкнула Женя. — По мне сразу видно, да?

— Платье, туфли, булавки, — начал перечислять граф, — всякие ваши женские штучки, модные лавки, вышитые платочки и прочая дребедень. Кроме того, молодой барышне крайне неприлично жить в доме холостого мужчины без присмотра старшей родственницы или опекунши. Равно как и выезжать в город. Теперь эта проблема решена, чему я искренне рад. Получайте удовольствие, барышня, — он слегка поклонился, — и ты тоже, Гелли.

— О, даже не сомневайся, дорогой кузен, — проворковала кузина Эбигейль, — мы получим море удовольствия. Пойдем, деточка, поболтаем. Можешь звать меня тетушкой Гелли.

— Очень приятно, — улыбнулась Женя. «Тетушка Гелли» ей понравилась. Правда, перспектива поездок по модным лавкам не радовала, зато наконец-то она посмотрит город! Сидеть в четырех стенах, развлекаясь благопристойным чтением, надоело уже просто до чертиков.

— А ты, Варрен, постарайся устроить свои дела так, чтобы завтрашний день посвятить только нам.

— Не обещаю, — вздохнул граф. — Но приложу все усилия.

Глава 19, в которой виконт Фенно-Дераль выясняет подробности о загородной прогулке принца Ларка

— Можете оказать мне небольшую услугу? — Фенно-Дераль сплел пальцы в замок и мягко улыбнулся.

Капитан Ланцэ ответил спокойным взглядом человека с чистой совестью и без единого секрета за душой.

— Приложу все усилия.

Капитан явился в кабинет начальника королевской полиции точно в назначенное время. Грент указал ему на гостевое кресло, велел порученцу не пускать никого без экстренной надобности и провел несколько минут, изучая лицо сидящего перед ним человека. Шевалье Дастин ди Ланцэ выглядел моложе своих тридцати. Гладко выбритый, загорелый, русые волосы выгорели на южном солнце до соломенной золотистой желтизны. Карие глаза, уверенная линия губ, чуть вздернутый нос, придающий волевому лицу простоватое выражение. Такие мужчины не слишком нравятся девицам, зато их очень любят умудренные жизнью молодые вдовушки. И женушки, разумеется.