Жалость унижает ментов и бандитов - Леонид Словин

— Охота?!

— Да. По пятницам ездят в спецохотхозяйство. Я тоже несколько раз с ними моталась. Это здесь, в Подмосковье. Крупные звери. Кабаны. Лоси…

О закрытом спецохотхозяйство Козлову было хорошо известно. В свое время он и сам бывал в нем. В охотничьи домики в конце недели нередко съезжались и первые персоны страны…

— Кто же оплачивает?

— Иностранцы. Перечисляют валюту. В результате, все довольны. И партийная казна, и охотхозяйство… И МВД, конечно…

— Посредники — менты?!

«Хомуты продажные!»

Бывший шеф КГБ — генерал Федорчук, пересевший в свое время в кресло министра внутренних дел СССР, покидая МВД, недаром скорбел. Как не старался, очистить ментовское ведомство от коррупционеров так и не удалось, хотя генерал выгонял хомутов с работы безжалостно, пачками, не взирая ни на стаж, ни на характеристики. Слишком сильным оказалось ментовское противодействие.

На этом «Эра Федорчука» в МВД закончилась.

Вести работу в отношении милицейской верхушки в этих условиях становилось все труднее. Сотрудники госбезопасности, пришедшие в МВД вместе с Федорчуком, ждали изгнания вслед за своим шефом.

— Что-нибудь известно об их связях с МВД?

— Безусловно. Авгуров и есть их посредник…

«Мирская» улыбнулась. Она была осведомленной сотрудницей, просто ее куратора-очкарика интересовало совсем другое.

— За Авгуровым стоит кооператив, который все это устраивает. Лицензии, охоту…

— Вы знаете о нем?

— Они называли. «Байкал», если не ошибаюсь.

Это был кончик нити. Дальше следовало раскручивать самому.

Беседу в «Савой» закончили за столом.

Договорились в скором времени снова встретиться.

Прощаясь, Козлов спохватился:

— Кто из слушателей с Авгуровым ближе других? Есть такой?

— Есть. — «Мирская» назвала. — Романиди. Такие друзья…Прямо — «не разлей вода»!

— Романиди…Грек?

— С Кипра. Георгий Романиди, — она коротко охарактеризовала. Выпускник Лумумбы, коммунист. На Кипре у него брат, женат на бывшей москвичке…

— Было очень приятно…

— Мне тоже.

Из гостиницы Козлов приехал к себе.

«Кооператив „Байкал“… Романиди, киприот…»

Покончив с текучкой, он позвонил нескольким своим коллегам. О «Байкале» никто ничего не знал. Никогда не слышал. Но все обещали помочь.

Через час ему сообщили:

«Посредническая фирма „Байкал“ зарегистрирована…»

Дальше был полный облом.

Учредители были сплошь неизвестные обладатели четырехзначных абонентских ящиков. Ни адресов, ни телефонов.

Впереди была каменная стена.

И это настораживало. За «Байкалом» могли стоять весьма влиятельные и неожиданные структуры.

В свое время убранный на пенсию его шеф-генерал КГБ глухо намекал:

«Деньги КПСС работают на партию в совершенно неожиданных сферах…»

Операция эта была архисекретной.

Особо доверенные сотрудники из действующего резерва КГБ умножали партийную казну — организовывая коммерческие фирмы, работавшие с Западом.

Бесшумные валютные ручейки текли в нескольких направлениях.

Очень скоро Козлову предоставился еще шанс.

Очкарик-кагебист, работавший с «Мирской», прислал ему копию сообщения другой своей помощницы — «С», повидимому, более законспирированной, поскольку ему не разрешили расшифровать перед Транспортным КГБ.

Некто «С» информировала:

«… Находясь в валютном баре гостиницы „Метрополь“ с иностранными слушателями Высших партийных курсов ЦК КПСС, источник обратила внимание на то, что преподаватель курсов профессор Авгуров в отличии от других не стеснен в средствах».

В дальнейшем, оставшись в номере наедине со слушателем курсов бельгийским коммунистом Роже, источник как бы между прочим коснулась этой темы и спросила:

— Откуда у Авгурова может быть валюта?

Роже объяснил источнику, что для иностранных слушателей курсов в Москве организован Интернациональный клуб любителей охоты.

В дальнейшем источник выяснила, что Члены Клуба через профессора Авгурова периодически заключают договоры с кооперативом «Байкал» на предоставление им лицензионной охоты в угодьях военно-спортивного общества, так называемого Спецохотхозяйства…

Бельгиец уточнил:

«По договору „Байкал“ предоставляет также отдых на закрытых правительственных дачах в живописных местах Кавказа и Крыма…

Процент, идущий непосредственно посредническому кооперативу, в договоре не указывается, но на соответствующую сумму повышается сумма выплат по сделке.»

Козлов задумался:

«Не лучше ли оставить все это, как есть и уйти в сторону…»

Большое начальство и его ближайшее окружение жило на широкую ногу. Охотилось не только в Подмосковье, но и в других уникальных местах. Поступали данные о сафари — охоте на диких зверей в африканском заповеднике — развлечении, стоившем десятки тысяч долларов. В агентурные сообщения это не записывали — там назывались слишком громкие фамилии…

На супругах, дочерях, невестках Первых лиц бросались в глаза драгоценные камни, бриллианты, номенклатура скупала антиквариат, редкие полотна известных мастеров….

Что-то перепадало и посредникам…

«Авгурову и тем, кого он представляет, идут немалые деньги. Однако, не в руку. На налом. На Западе это не принято. Значит, через банк. Проблема Авгурова и тех, с кем он работает, как эту валюту потом вытянуть…»

Он больше не сомневался.

«У Авгурова должен быть валютный счет или даже счета в иностранных банках, куда переводятся комиссионные…»

В этом свете вояж жены Авгурова выглядел объяснимым:

«Поездка за границу связана с размещением валюты…»

Оставалось сопоставить самые свежие факты.

«Георгий Романиди — доверенное лицо Авгурова. „Не-Разлей-Вода“. Он с Кипра. Его брат сейчас там, на острове. Жена Авгурова летит назад из Израиля именно через Кипр. Случайности быть не может. Авгурова что-то привезет…»

Все можно было выяснить в Аэропорту «Шереметьеве», если бы по ее прилету удалось провести досмотр вещей и личный обыск.

Но практически это было невозможно.

«Ей наверняка обеспечили проход таможни без досмотра. Сейчас вся номенклатура обзавелась пропусками. А уж бывшей невестке члена Политбюро вообще ничего не стоило…»

— Думай, Козлов, думай… — Не один километр прошагал он по своему кабинету от окна к двери в поисках решения.

Обращаться за помощью к непосредственному начальству Козлов не стал.

Новый его шеф — бывший сотрудник Третьего Главка КГБ — был ни рыба, ни мясо. Напрасно Козлов подсовывал ему доклад на съезде нынешнего генсека с отчеркнутым жирно абзацем — «об отвественности, лежащей на органах безопасности»…

Руководство ни мычало, ни телилось.

«Санкцию на досмотр не дадут. Потянут время, а в результате пшик…»

Надежда оставалась на противников Авгурова и Ильина. Последний телефонный разговор генералов, записанный Транспортным КГБ, был откровенно агрессивен. Менты словно нарочно провоцировали, зная, что их подслушивают.

Жернаков и Скубилин были готовы на резкие шаги. Времени у них оставалось совсем мало. После закрытия Съезда в МВД должна была произойти смена караула.

«Проотивоборствующие стороны сцепятся, как пауки в банке. В ход пойдет все: таинственное происхождение кооператива, роль Авгурова, причастность бывшего главы Адмотдела ЦК КПСС Ильина, направления потоков валюты…»

Сомневаться в этом не приходилось.

Козлов принял решение.

«Надо проинформировать Скубилина и дать ему номер рейса, с которым прилетает Авгурова…»

Милиция аэропорта и железнодорожный генерал подчинялись общему Главку — Главному управлению внутренних дел на транспорте — ГУВДТ, который курировал замминистра Жернаков. Его слово тут было непререкаемым.

«Авгурову ошмонают в два счета! Санкции не потребуется…»

Паром «Принцесса Евгения», которым Авгурова под вечер отбывала из Израиля на Кипр, не считался ни комфортабельным, ни престижным. Заштатный паром ей сразу не понравился.

«Принцесса Евгения» и в подметки не годился белым красавцам, курсировавшим на Каспии между Баку и Красноводском, где она когда-то плыла со своим первым мужем…

Иностранцы для посещения Кипра пользовались самолетами. Как и израильтяне.

Поток их сюда не иссякал.

В Израиле, где существовал лишь религиозный брак, смешанные пары не регистровались. Молодые израильские новобрачные, принадлежащие к другим конфессиям, и смешанные пары заключали обычно браки на Кипре. Для тех же целей, существовало, правда, еще государство — Парагвай. Лететь туда не надо было, новобрачные регистрировались заочно.

Но брак, заключенный в посольстве, как объяснил делегаткам все тот же гид, — ироническм называли «парагвайским», относясь к нему как к чему-то легковесному и несерьезному. В Хайфском порту, откуда отплывал паром, Авгурова насчитала с десяток таких пар.