Каждый последний вздох - Дженнифер Арментроут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не подведи. Ты рискуешь не только душой своего друга, – добавил Жнец, и порыв ледяного ветра разогнал гнетущую жару. – Если Лилин продолжит сеять хаос, вмешаются Альфы. Они истребят всех демонов и Стражей наверху, и если это произойдет, Ад будет мстить. Не может быть и речи о том, чтобы Ад остался в стороне и допустил этот беспредел. Босс выпустит четырех всадников.
Я с трудом сглотнула.
– Догадываюсь, что это не всадники с Дерби в Кентукки?[12]
– Разумеется, нет. – В его голосе не было и намека на шутку. – Они принесут с собой апокалипсис. Погибнут миллиарды, Лейла, и земля будет разорена. Только Лилит и Лилин могут по-настоящему этого желать. Но не я. Ни Босс, ни крутой парень на небесах – никто из нас не хочет этого, потому что всем нам придется воевать.
– Не парьтесь, – пробормотала я, вздыхая. – Я остановлю апокалипсис.
Его губы искривились в ухмылке, но она исчезла так быстро, что, возможно, мне просто показалось.
– В отличие от твоей матери, я верю в тебя, Лейла. Но запомни одну вещь. В финале каждый расплачивается кровью.
Глава 19
Бэмби и Робин были возвращены мне, прежде чем я шагнула обратно в куда более прохладный коридор. Стоило им появиться, как они тотчас затеяли перепалку. Я даже не стала вникать, из-за чего сыр-бор, поглощенная размышлениями о том, что рассказал и показал мне Жнец.
Слишком ошеломленная, я не почувствовала, как фамильяры вернулись в свою животную форму и прилепились ко мне; не особо запомнила и то, как дошла до лифта и поднималась наверх. Мои мысли все носились по замкнутому кругу, когда двери лифта снова распахнулись.
Мой взгляд сразу столкнулся со сверкающими янтарными глазами, и, прежде чем я успела вымолвить хоть слово или сказать, какое это облегчение – видеть его, Рот уже стоял передо мной. Еле сдерживаемая ярость исказила черты его лица, когда он ворвался в лифт.
– Ты не пострадала? – спросил он.
– Что? Нет.
– Ранена? Где болит?
Когда я замотала головой, его отпустило – чуть-чуть, самую малость. Я начала поднимать руки.
– Я…
Слова утонули в визге, когда он оторвал меня от пола и подкинул в воздухе. Невзирая на мои протесты, он забросил меня, как мешок, себе на плечо, и я инстинктивно ухватилась за кожаный ремень на его бедрах. Он повернулся кругом, и у меня перед глазами все завертелось, когда он вышел из лифта в холл.
– Рот…
– Молчи, – прорычал он.
Я крепче вцепилась в него, когда он зашагал вперед.
– Опусти меня!
– Не дождешься.
Он свернул в холл, ведущий к лестничной клетке, и я подняла голову. В холле никого не было, если не считать Каймана. Он жался в районе диванов и кресел, и его красивое лицо было изрядно подпорчено множеством пурпурно-красных синяков и ушибов.
Я даже не подозревала, что у демонов бывают синяки.
Кайман усмехнулся, но как-то невесело и жалко.
Застучав кулаками по спине Рота, я попыталась привлечь его внимание.
– Опусти меня. Сейчас же. – Когда он не ответил, я начала брыкаться ногами, но он свободной рукой обхватил мои колени и стиснул их. – Рот!
– Молчи, – снова бросил он, с силой распахнув дверь на лестницу, и она с грохотом ударилась о цементные стены. Я вздрогнула, когда звук отозвался эхом. – Просто не говори ни слова, пока мы не поднимемся наверх.
У меня отвисла челюсть.
– Будешь еще указывать, говорить мне или нет!
Рот усмехнулся мрачно, без всякого намека на шутку.
– Я это только что сделал, малышка.
Напоминая себе о том, что знала, как он расстроится и его гнев вызван лишь беспокойством за меня, я изо всех сил старалась держать себя в руках. Просто очень хотелось пнуть его как следует.
– Я знаю, ты злишься…
Хватка на моих коленях заметно усилилась.
– Ты даже представить себе не можешь, как я зол. Тебе такое и не снилось.
Крепко зажмурившись, я начала считать до десяти. Дошла до пяти.
– Ладно. Я понимаю. Но тебе совсем необязательно тащить меня вверх по лестнице.
Вместо ответа он ускорил шаг, перемахивая сразу через две ступеньки, и меня подбрасывало, как мячик. Когда мы добрались до четвертого или пятого этажа, я решила, что с меня довольно. Да, я поняла, что он зол, но дальше это уже выглядело смешно и нелепо.
Собрав всю свою силу, я подняла руки, вцепилась ему в плечи и одновременно оттолкнулась назад. Мой кульбит застал Рота врасплох, и он ослабил хватку, чего я и добивалась.
Я съехала вниз по его груди, и от этого тесного скольжения волна тепла пробежала по моим венам. Не отвлекаясь на чувственные ощущения, я отступила назад, создавая дистанцию между нами, и осталась довольна собой.
Сказать, что Рот пришел в ярость, значит не сказать ничего.
Гнев сочился из каждой клеточки его скрученного в тугую спираль тела, полыхал огнем в золотистых глазах. Его кожа истончилась, обнажая темный тон, скрывающийся под верхним слоем. Мои глаза расширились. Не от страха, потому что я никогда его не боялась, но потому, что я увидела в его лице больше чем просто гнев – в нем сквозила мучительная тревога. Да, он выглядел свирепым, но в то же время и страдающим, как будто не ожидал увидеть меня снова.
– Рот, – мягко произнесла я, и он плотно зажмурил глаза, скрывая гримасу боли при звуке своего имени. – Я знаю, что ты расстроен. Прости меня, но я должна была пойти туда, и я знала, что это небезопасно для…
– Да, давай поговорим о безопасности! – Его голос прогремел через весь лестничный колодец. – Ты хоть знаешь, как ты рисковала, спускаясь туда? Как тебе невероятно повезло, что ты стоишь здесь, целая и невредимая?
– Да, но…
– Здесь не может быть никаких «но», Лейла. С тобой могло случиться самое страшное. И ради чего все это?
– Ради чего? Ты знал, что я должна сделать это для Сэма. Что я…
– Я мог бы тебе помочь, если бы ты мне позволила! – Его глаза сверкнули ярким янтарем. – Я знаю, что может случиться там, внизу, и мне плевать, что тебе наговорил Кайман, но ты сунулась туда совершенно неподготовленная. Тебя могли захватить какие угодно демоны и сотворить с тобой такое, что заставило бы тебя молить о смерти.
Я содрогнулась от этой мысли, но постаралась сохранить успокаивающий тон.
– Со мной ничего не случилось, Рот. Я в порядке…
– Я этого не знал, как знаю сейчас, это понятно? Я очнулся после того, как этот говнюк меня вырубил, а тебя нет, Лейла, ты отправилась в Ад, и я не мог пойти за тобой. Я пытался, но чертов лифт не работал. Я знал, что вход заблокирован, и ты даже представить себе не можешь, о чем я думал в тот момент. Я не мог знать, что с тобой. Я провел полтора дня в неведении, опасаясь худшего! – взревел он, и у меня душа ушла в пятки. Я же совсем забыла, что внизу время движется по-другому. То, что мне показалось часом, не больше, для него вылилось в долгие часы неопределенности.
Я сглотнула.
– Рот, прости. Я действительно очень сожалею. Я не хотела, чтобы ты волновался.
– Если бы ты не хотела, чтоб я волновался, ты бы никогда не замышляла авантюр у меня за спиной. Я предложил тебе свою помощь, но ты лишила меня этого права. – Его губы сомкнулись в жесткую линию. – И я остался совершенно бессилен, когда должен был помочь тебе. Черт, Лейла, я хочу придушить тебя.
– Ну, этим ты мне вряд ли поможешь.
Его глаза сузились, и я догадалась, что моя слабая попытка блеснуть остроумием провалилась. В бездонный лестничный колодец.
– Ты думаешь, это шутка?
– Нет, – пробормотала я, начиная терять терпение.
Он шагнул вперед, и мышца задергалась на его скуле.
– Ты слишком многим рисковала, Лейла. Ты…
– Но я не собиралась рисковать тобой! – выкрикнула я, когда пружина самоконтроля не выдержала и сорвалась. Я шагнула к нему, положила руки ему на грудь и с силой толкнула. Он покачнулся, попятившись лишь на полшага. – Ты это понимаешь? Мне пришлось спуститься туда, чтобы помочь Сэму, но я не хотела рисковать тобой, и я уже не поверну время вспять и ничего не изменю, даже если бы могла. Извини! И можешь злиться сколько душе угодно.
– Я злюсь, потому что люблю тебя, Лейла, и мысль о том, что я могу потерять тебя, сводит меня с ума, черт возьми!
– И я не могла позволить себе потерять тебя! Потому что я тебя люблю. Тебя, такого упрямого, с большим самомнением, деспота…
Рот метнулся вперед, обхватывая мои запястья. Он прижал меня спиной к стене, зажимая мои руки у меня над головой. Наши тела полыхали, и мое сердце колотилось с перебоями, когда он наклонил голову.
Он впился в меня поцелуем – грубым, не терпящим отказа. И не то чтобы мне когда-либо хотелось ему отказать. Поцелуй – мощный, даже какой-то первобытный – разодрал комок ужаса, что свалялся у меня в животе, потому что так целуют, только когда боятся кого-то потерять. От этого наше положение казалось еще более удручающим.
И все, что я сделала, предстало в еще более мрачном свете.
Я ответила поцелуем, таким же жадным и требовательным. Он сам этого хотел. И я подчинилась. И, пока мы истязали друг друга губами, до меня дошло, что в его словах больше любви, чем злости.