Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Друзья, традиционно напоминаю вам о бесплатных звездочках, котрыми вы можете поощрить автора) Крометого, если при прочтении вы обнаружии сюжетную ошибку или просто имеете желание поделиться своим мнением - добро пожаловать в комментарии! Я всегда открыта к диалогу) Приятного чтения!
***
-Никогда не видела, чтобы ты ела, - чтобы сказать это Ира перестала жевать третий по счету рогалик, который она, помимо салата и порции макарон с двумя котлетами, купила себе на обед.
-Да ела я раньше…
-Зеленый чай с молоком, - констатирует Ирка, возвращаясь к своей булке, -тебе нужно начать питаться, а то остались кожа да кости. Смотреть страшно.
-Эй, худоба в моде, - немного обиженно напомнила я, отправляя в рот овощной салат. Почему вообще ко мне пристают по этому поводу? Они считают, что я не в состоянии посмотреть в зеркало или понять, когда я буду выглядеть хорошо? Они думают, что мне есть не хочется? Еще как, но срываясь я себе же хуже делаю!
-Не худоба, а стройность. А худышки никому не нравятся. Как говориться, на досках в гробу полежат…
Оставляю последнее Иркино высказывание без ответа. Какое ей дело до того, как я питаюсь? Самой-то повезло – ест как не в себя и все еще худышка. Таким легко рассуждать.
Перед третьей парой я должна занести своему дипломному отредактированный проект первого пункта дипломной работы. Несколько часов я искала необходимую и интересную информацию, а потом еще несколько укладывала ее в грамотный текст, стараясь видоизменить его настолько, чтобы ни один антиплагиат не подкопался. Но перед лаборантской обнаруживаю, что папки у меня нет и только тогда припоминаю, что оставила ее на обеденном столе. Большую ярко-желтую папку, которую ношу в руках, так как она в сумке не умещается! Мне срочно нужен отдых.
-Ир, я папку в столовой забыла.
-Это через весь корпус топать… - гундосит рыжая, но уже покорно разворачивается в обратном направлении.
Мы едва выходим из рекреации к центральной лестнице и сразу же сталкиваемся с возвращающейся с обеда золотой троицей, и черт побери, у Радецкого в руках, кажется, моя папка! Хотя, мало что ли желтых папок?
-Воронова, голову лечи, а то память ни к черту! – глумится одногруппничек, чем выводит меня из себя. И все-таки она моя…
-В столовой нашел? Дай сюда, - я тянусь за папкой, но, вполне предсказуемо Радецкий отводит руку назад, а потом и вовсе поднимает наверх, хотя мог бы этого и не делать, ведь я не кидаюсь за ней вновь. Он что-то хочет, значит нужно выслушать что именно, услышать какое-нибудь унизительное желание, послать куда подальше, получить папку, порцию его юмора и очередные угрозы. Я это уже знаю, так зачем тратить время на театральные заигрывания и прыжки за несчастной папкой, создавая ситуацию, достойную страниц посредственных женских романов?
-Марк, мне нужно работу дипломному сдать, - пробую воззвать к его человечности, хотя, о чем это я говорю?
-Замечательно, как на счет небольшой благодарности за мою внимательность?
-Могу купить тебе кофе, пойдет?
-Кофе будешь Фирсову покупать, а я хочу сущую малость и при том совершенно бесплатную, - говорит и театрально замолкает в конце, выжидая мою реакцию, которой не следует, - поцелуй.
Мартынов, до сих пор отиравшийся поблизости фыркает и ржет, Миша как всегда не принимает какого-либо участия в нашем диалоге, что-то строчит в телефоне в сторонке, Ирка предпочитает сливаться со стеной, не привлекая внимания Егора к себе. Остаюсь я, и моя реакция явно не оправдывает ожидания Радецкого.
-Идет, - я решительно подхожу в плотную к, если и удивившемуся, то не подавшему вида, парню, встаю на цыпочки и подаюсь вперед, остановившись в считанных миллиметрах от его губ. Запах Радецкого пленит, свежий аромат его парфюма переплетается с кожей и создают вокруг Марка невидимую ауру, в которую я вторглась. У мня даже голова слегка кружится от резко нахлынувших ощущений.
Я дразню Радецкого на глазах у зевак, которые растреплют об этом на весь институт, но продолжаю играть, кладу свою левую ладонь ему на шею и тут же зарываюсь пальцами в волосы, направляя ладонь выше. Радецкий тихо выдыхает прямо мне в губы, его зрачки стремительно расширяются, поглощая частичку моего сознания, которая хочет сократить оставшиеся миллиметры и коснуться его губ. Вкус заклятого врага – это даже возбуждает. И хотя он целовал меня раньше, этот раз, если я дам себе волю, будет иным, ведь на этот раз он трезв, инициатива исходит от меня, и я полностью отдаю себе отчет в своих действиях. Да, такого он точно не ожидает, и вот было бы лихо набраться смелости для такого откровенного шага. Еще бы плюнуть потом ему в лицо, красиво поставив точку!
Его ладонь ложится мне на талию, он заворожен, податлив и напрочь забывает о той руке, которая медленно опускается вниз вместе с ярко-желтой папкой. Я томно улыбаюсь, готовясь переступить черту, но в последний момент отступаю от своего плана и банально вырываю папку из рук одногруппника, тут же отскакивая от него на приличное расстояние. В его глаза злость или разочарование? Плотно сжатые кулаки красноречиво отвечают на мой немой вопрос.
-Извини, - я довольно улыбаюсь, -но ты не настолько умен, чтобы поймать меня на крючок.
-Маленькая стервочка, - шипит Радецкий, прищурившись, - но ты…
