Краснокожий пророк - Орсон Кард

Затем Бездельник Финк и его помощники присоединились к пожарной бригаде. Пожар почти затухал, когда с неба закапал дождь, заливая дымящееся пепелище.

Тот вечер, тогда как солдаты пили виски и распевали песни, Бездельник Финк провел трезвехоньким, как стеклышко. Наконец-то он стал торговцем виски, наконец-то у него появилось собственное дело. Только один из работников баржи остался рядом с ним, молоденький паренек, который искренне восхищался Финком. Юноша долго вертел в руках бикфордов шнур, который когда-то был вставлен в бочонок с порохом.

— Но фитиль ведь никто не зажигал, — наконец сказал он.

— Неа, — согласился Бездельник Финк.

— Тогда почему вода закипела?

— Видно, у старины Рвача в рукаве была припрятана парочка фокусов. Видно, тот пожар в форте именно он и начал.

— Ты знал это, да?

Финк покачал головой:

— Да не, повезло просто. Мне просто везет. Я умею чувствовать, как, например, почувствовал тот бочонок с порохом, а затем делаю то, что кажется правильным.

— Это как дар у тебя?

В ответ Финк поднялся и стянул штаны. На его левой ягодице красовалась огромная шестигранная татуировка, выглядящая весьма зловеще.

— Это моя мама наколола, когда мне и месяца не было. Сказала, что это сохранит меня и я проживу долгую жизнь.

Затем он повернулся и показал пареньку другую ягодицу.

— А это, по ее словам, поможет мне сколотить деньжат. Я не знаю, как это работает, а она умерла, так ничего и не объяснив, но, насколько мне известно, эта штука несет удачу. Благодаря ей я всегда заранее знаю, как правильно поступить. — Он ухмыльнулся. — Вот добыл себе баржу и груз виски.

— А губернатор действительно даст тебе медаль за то, что ты убил Рвача?

— Ну, вроде обещал. За то, что я поймал его.

— Что-то не похоже, чтобы губернатор чересчур печалился о смерти Рвача.

— Ну да, — кивнул Финк. — Конечно, не похоже. Мы теперь с губернатором добрые друзья. Он говорит, у него есть одна работенка для меня, которую может выполнить только такой человек, как я.

В глазах восемнадцатилетнего мальчишки промелькнуло искреннее обожание.

— А я тебе смогу помочь? Можно, я пойду с тобой?

— А ты когда-нибудь дрался?

— Дрался, и много!

— А ухо кому-нибудь откусывал?

— Нет, но однажды я вырвал человеческий глаз.

— Глаз — легко. Он мягкий.

— И так вдарил лбом одному, что тот сразу пяти зубов лишился.

Финк пару секунд поразмыслил. Затем усмехнулся и кивнул:

— Конечно, парень, можешь отправляться со мной. Поверь, скоро в окрестностях за сотни миль не найдется такого мужика, бабы или малыша, которые бы не слышали моего имени. Ты сомневаешься в этом, парень?

Юноша не сомневался.

Утром Бездельник Финк и его команда оттолкнули баржу от южного берега Гайо. На нее была загружена повозка, несколько мулов и восемь бочонков с виски. Надо было провернуть кое-какую сделку с краснокожими.

Днем губернатор Уильям Гаррисон похоронил обугленные останки своей второй жены и ребенка. Благодаря несчастливой случайности мать и сын вместе находились в детской, готовились к параду, примеряя нарядный мундир, когда в комнате вдруг взорвался огненный шар.

Огонь в доме губернатора породила не человеческая рука, пожар отнял у Гаррисона то, что любил он больше всего на свете, и никакая сила на земле не могла вернуть ему потерянное.

Глава 7

ПЛЕННИКИ

Элвин-младший никогда не ощущал себя маленьким мальчиком — за исключением тех случаев, когда ему приходилось забираться на спину большой старой кобылы. Нельзя сказать, что он был неопытным ездоком, — он и лошади достаточно неплохо уживались друг с другом, они не сбрасывали его на землю, а он никогда не хлестал их кнутом. Просто он не любил, когда ноги его беспомощно болтаются в воздухе. Поскольку поездка предстояла долгая и ехать нужно было в седле, стремена подняли так высоко, что пришлось проколоть несколько новых дырок в ремнях. Эл с нетерпением ждал того дня, когда он станет взрослым мужчиной. Ему не раз говорили, что выглядит он не по годам взрослым, но это ничего не меняло в воззрениях Элвина. Когда тебе всего десять лет, ты все равно останешься малышом, каким бы большим тебя ни называли.

— Мне это очень не нравится, — заявила Вера Миллер. — Вокруг краснокожие бродят, а мальчикам придется ехать по лесам…

Мама всегда переживала по пустякам, но сегодня у нее имелись очень весомые причины для волнения. Всю жизнь с Элом случались какие-то неприятности. Все всегда заканчивалось хорошо, но беды ходили за ним как привязанные. Несколько месяцев назад одна такая «неприятность» чуть не закончилась весьма трагически — ему на ногу упал мельничный жернов, концы кости пронзили кожу. На рану смотреть было страшно. Все считали, что Элвин умрет, да он и сам уже не надеялся выжить. Смерть была неминуема. Несмотря на то что он обладал необходимой силой, чтобы исцелить себя.

Просто с тех самых пор, как к нему в комнату явился Сияющий Человек, Эл никогда не использовал свой дар для себя. Вырубить жернов для отца — это другое дело, потому что мельница поможет всем. Ему всего-то надо было пробежать пальцами по поверхности камня, прочувствовать его, найти потаенные места, где гранит сразу расколется, а затем сделать все так, чтобы камень раскололся по образу жернова, — и скала беспрекословно следовала его желаниям. Но никогда, никогда он не применит свой дар себе в выгоду.

Когда жернов сорвал с его ноги кожу и переломал кости, практически никто не сомневался, что мальчика ждет смерть. Кроме того, Эл еще ни разу не пользовался своим даром, чтобы исцелить кого-либо, он даже не стал бы пробовать, если б не старый Сказитель. Сказитель спросил его: «Почему ты сам не излечишь свою ногу?» И Эл рассказал ему то, что никогда и никому не рассказывал, — историю о Сияющем Человеке. Сказитель сразу поверил ему, он не счел Элвина сумасшедшим, не подумал, что мальчик просто бредит. Он заставил Эла вспомнить, подумать как следует и вспомнить, что в точности произнес Сияющий Человек. И когда Эл вспомнил, до него вдруг дошло, что это он сам отказался от использования дара себе на благо, а Сияющий Человек всего лишь сказал: «Расставь все по своим местам. Верни целостность».

Вернуть целостность. Разве его нога не была частью природы, которой следовало вернуть целостность? Вот он и излечил ее, излечил как мог. На самом деле все оказалось не так просто, но с помощью близких и собственной силы ему удалось излечиться. Вот почему он остался в живых.

В те дни ему довелось взглянуть смерти в глаза, и выяснилось, что она вовсе не так ужасна, как кажется. Лежа на кровати и ощущая, как смерть потихоньку подтачивает его кость, он вдруг понял, что тело его — это всего лишь временная опора, сарайчик, в котором он поселился, пережидая непогоду, пока строится большой добрый дом. Тело — это хижина-времянка, которую строят поселенцы, пока не сложат крепкий дом из бревен. Может быть, он умрет, но это вовсе не так уж и страшно. Просто он станет другим, и, может, там ему будет лучше.