Ричард Длинные Руки — пфальцграф - Гай Орловский

Я вышел из личины исчезника, холодное острие меча коснулось его щеки. Граф открыл затуманенные сном глаза, я быстро коснулся острием переносицы и остановил там. Тонкая струйка крови побежала в глазную впадину.

— Тихо, — сказал я.

Но граф и так застыл, глаза выпучены, нижняя челюсть отвисла. Медленно пролепетал:

— Кто… Что вы хотите?

— Правильный вопрос, — ответил я. — Отвечаю, сейчас вы велите опустить мост и открыть ворота. Никто из ваших людей не оказывает сопротивления.

Он начал бледнеть, прошептал:

— Можете убить меня. Я никогда этого не сделаю.

— Вы мужественный человек, граф, — сказал я. — Мой респект! Но в соседней комнате спят четверо ваших детей. Вы сделали ошибку, рассказывая всем, как их безумно любите… Я сейчас пойду и убью их всех.

Он сказал тем же шепотом:

— Детей? Вы этого не сделаете…

— Я повесил маркиза Плачида, — напомнил я. — Хоть это и вопиющее нарушение всех законов. Почему не убить ваших детей, если это послужит делу?

— К-как?

— Ужасная слава помогает одерживать победы, — напомнил я. — Такому человеку сдаются, чтобы не вызвать его гнев даже попыткой сопротивления. Когда узнают, что я вырезал весь ваш замок, включая женщин и детей, то перед моим войском все будут бежать в панике… Так всегда было, я хорошо знаю историю.

Острие меча уперлось в кость, но я все равно держу на весу, своей тяжестью меч способен проломить черепную кость и пронзить мозг. Граф это понимает, побелел уже как полотно.

— А вы способны…

Он не договорил, я ответил очень твердо:

— Да, граф. Я ведь… нездешний. Я — варвар, если хотите знать.

— Варвар?

— Можете поверить на слово.

— Я… верю…

— Не стесняйтесь, граф, — сказал я любезно, — я не чувствую себя оскорбленным. В моем королевстве мужчины так обабились, что назвать кого-то варваром — это польстить…

Я неспешно убрал меч, но держал наготове. Граф медленно одевался. Я видел, как он мучительно старается найти выход из положения, я молча сочувствовал, наконец он спросил глухо:

— Но что будет… если я не стану отдавать такого приказа, а вернусь с десятком рыцарей?

— Я убью вашу жену и ваших детей, — пообещал я.

— А мы убьем вас.

— Это вряд ли, — сказал я. — Я ведь могу уйти так же, как и пришел.

Он сказал хмуро:

— Я расставлю сто человек вокруг донжона.

— Дети все равно будут мертвы, — сказал я. — А второе, вы не все знаете…

Я щелкнул пальцами. Граф отшатнулся, красный демон возник моментально: багровый, пышущий скрытым огнем, жуткий, слегка покачиваясь на коротких, но толстых и жилистых лапах, с полураскрытой пастью, что выглядит как вход в ад.

— Послушай, — велел я, — а потом стань незримым и отправляйся в соседние комнаты. Там дети графа и его жена. Убьешь всех… нет, сожри их живьем…

— Нет! — вскрикнул граф. Его трясло, он прошептал: — Я сделаю все, что скажете… Я сдам замок. Я велю всем сложить оружие.

Я ответил с холодной вежливостью:

— Со всеми поступим по рыцарскому кодексу. Никто из ваших людей не будет убит, в этом клянусь честью.

Он поднялся, в глазах отчаяние, но прошептал:

— Хоть о рыцарской чести не говорите…

Красный демон исчез, граф вздрогнул и посмотрел на меня умоляюще. Я сказал быстро:

— Не волнуйтесь, он войдет в их комнату незримым и… будет ждать приказа.

Он направился к двери, там остановился.

— Вы пойдете со мной?

Я заколебался, затем помотал головой:

— Нет, лучше вы сами. А то ваши люди сдуру решат, что я оказываю на вас какое-то давление… Пусть все видят, что вы действуете свободно, по своей воле, значит. Без принуждения. Тогда вопросов будет меньше.

Рассвет за это время подобрался незаметно, и, когда я подошел к окну, чтобы проследить за графом внизу, во дворе, небо на востоке уже нежно-голубое, чистое. Пурпурный край солнца поднялся тоже радостно сверкающий, словно истосковался там, в темноте подземного мира, по нашей зеленой земле с ее лесами, полями, озерами.

Граф из здания вышел не скоро, я начал дергаться, за ним двое из его рыцарей. Вместе подошли к воротам, я видел по жестикуляции, что граф велит поднять решетку, открыть ворота и опустить мост.

Рыцари по взмаху его руки остались, а он вышел из замка. Потом я видел, как из леса выехали мои рыцари. Граф махнул им, они остановились. Коротко переговорив, граф повернулся, указал на опущенный мост и распахнутые врата. Макс, как мне показалось, сильно колеблется, я запоздало пожалел, что не договорился о системе кодовых слов, чтобы верный рыцарь знал, где ловушка, а где все чисто.

Наконец Макс взмахом длани согнал на землю одного из рыцарей, тот подвел коня графу. Граф, не чинясь, поднялся в седло, теперь он заложник, а для наблюдающих из замка — хозяин, которому гости предложили коня. С бьющимся сердцем я смотрел, как во двор въехали сэр Макс, Митчелл и все наши рыцари, которых я отобрал еще в замке Барбароссы. Сэр Макс не подал виду, что потрясен такой быстрой сдачей, держится с благородной надменностью знающего себе цену военачальника. Митчелл откровенно скалит зубы и явно старается понять, как это все у меня получилось.

Я понаблюдал, как наши берут под контроль ключевые места в замке, спустился вниз. В дверях столкнулся с графом Инкризером. Я знаком показал ему, что здесь говорить не будем, он кивнул, зашел в одну из пустых комнат и, придерживая дверь, подождал меня.

На лице графа мука и немой вопрос, я закрыл поплотнее дверь, отошел на середину комнаты и только там сказал почти шепотом:

— Нет, граф. Ваши жена и дети в полной безопасности. Им ничего не грозит, но им лучше оставаться под охраной моих людей и…

— …вашего демона, — прошептал он.

— Да, — согласился я. — У нас слишком мало людей, чтобы удержать замок. Потому нам лучше договориться, граф. Если станет достоянием гласности, что я вас заставил сдать замок на таких условиях, вы станете изгоем в рыцарском мире. К сожалению, жизни людские, даже близких, значат очень мало, граф… Всякий скажет с презрением, что замок нельзя было сдавать. Ведь жену можно взять другую, да и детей еще можно нарожать кучу!… Но вы поступили очень по-человечески, чем я, подлая скотина, и воспользовался.

Он смотрел с непониманием:

— Что вы еще хотите?

— Сохранить ваше имя, — сказал я.

— Как?…

— Не видите?

— Нет. Я сдал замок врагу.

— Не врагу, — поправил я педантично, — а противнику. Да и не противники мы, граф, просто так легла карта. Вы просто встали на ту сторону, где ваши друзья. Он буркнул:

— Как будто вы не так делаете.

— Все так делаем, — согласился я. — Хоть свинья, но свой… Я предлагаю вам нигде не упоминать, что сдали замок, поддавшись шантажу. Лучше, если это будет продуманное и мудрое решение перейти на сторону более благородной партии.