Блунквилль - Виолетта Буренок

— Тогда нечего тут разлёживаться! — Мэтт бодро вскочил на ноги и протянул Виктории руку. — Нам пора в путь! Ещё до города невесть сколько топать. Не знаю, успеем мы теперь к девяти или нет… Кажется, мы тут проторчали целую вечность, хотя вряд ли прошло больше двух-трёх часов…

Виктория поднялась и с тоской оглянулась на старую церковь. Где-то там, в бесконечном мире внутри неё навсегда остался Керин.

— Хм… Вот странно! — бормотал тем временем Мэтт, направляясь к мосту через высохший ручей. По пути он поднёс к лицу левую руку и теперь постукивал указательным пальцем правой руки по циферблату электронных часов, слабо светившемуся в ночи. — Представляешь, Тора, время 2:42! У меня часы стали, когда мы в церковь вошли.

Мэтт обернулся к сестре. Девушка вздрогнула, услышав его слова. Её охватило очень нехорошее предчувствие, но делиться сомнениями с братом она не решилась. Просто ускорила шаг и вскоре поравнялась с ним. Они перешли мостик друг за другом, а по усыпанной гравием дорожке пошли рядом.

— Интересно, сколько сейчас времени? — проговорил Мэтт. — Ещё ночь, так что вряд ли нас долго не было, да?

Виктория ничего не ответила. Тревожные мысли обуревали её, парализуя сознание. Керин говорил, что в Блунквилле не существует времени. Пока она жила там, она не замечала, как проносятся дни. За время их отсутствия в этом мире могли пройти месяцы, даже годы. Девушка вздохнула. Хотя, подумала она, с другой стороны, это могло не занять и секунды…

Пройдя до конца гравированной дорожки, брат и сестра в замешательстве остановились. Именно здесь, на краю аккуратно очищенной от деревьев поляны, они бросили свои вещи. Сейчас тут ничего не было.

— Куда делись наши сумки? — окидывая взглядом кусты, спросил Мэтт.

— Не знаю… — равнодушно пожала плечами Виктория.

— Как ты думаешь, мог кто-нибудь случайно сюда забрести и стащить наши вещи, пока мы были внутри? — предположил юноша.

— Наверное, мог… — тем же тоном, лишённым всяких эмоций, отозвалась Виктория. — Это всего лишь кучка дешёвой одежды и всяких других подобных мелочей, Мэтт. Забудь о них и пойдём — или ты собираешься теперь до утра бегать по лесу в поисках какого-то грабителя-неудачника?

Мэтт с подозрением уставился на сестру. Она посмотрела на него в ответ — пристально и безразлично. А потом отвела взгляд и пошла дальше. Ей на самом деле было уже всё равно — настолько всё равно, что пропавшие сумки с вещами не волновали её совершенно. Она чувствовала только опустошение и смятение, и сама не могла уже понять, было ли правдой всё, что произошло с ней в Блунквилле или же это был просто нелепый сон, а на самом деле никакого Блунквилля не было вовсе. Но самое тяжёлое — Виктория не в состоянии была решить, чего ей самой больше хотелось, чтобы это была её странная фантазия или жуткая реальность.

Мэтт догнал сестру, когда она уже пробиралась сквозь ветви деревьев к железнодорожным путям. На уши всё ещё давила непривычная для леса тишь, и лишь треск ломающихся веток разбивал эту ночную немоту. Всё было так обыденно и привычно, что Виктория и впрямь начала думать, что Блунквилль ей просто приснился. Однако в глубине её души всё ещё почему-то осталось чувство какого-то неясного беспокойства — и она ничего не могла с этим поделать, как ни старалась. Всё казалось прекрасным, но совершенно определённо что-то было не так.

— Мы правильно идём? — подал голос Мэтт.

— Ну… — смутилась Виктория. — Ведь надо идти вперёд, да?

— А разве уже не должна была показаться железная дорога?

Девушка остановилась и, прищурившись, поглядела вперёд. Бледный свет луны делал окружающие их деревья хрустальными, хрупкими и неживыми. Они походили на расставленные то тут, то там ледяные скульптуры, а безграничная тишина только усиливала это впечатление. Куда ни глянь — кругом царил лишь сероватый полумрак, рассеиваемый лунным светом. Впереди густели непроходимые деревья, хотя уже точно должна была показаться просека с железнодорожными путями. Сзади тоже сплетались ветви, и светлое строение церквушки успело уже скрыться из вида.

— Мэтт… Кажется, что-то не так… — забеспокоилась Виктория.

— Думаешь, мы заблудились? — уточнил Мэтт.

— Думаю… Думаю, мы всё ещё в Блунквилле… — выдохнула девушка.

Мэтт раскрыл рот, собираясь что-то сказать, потом снова закрыл его. Он закатил глаза и глубоко вздохнул: казалось, юноша еле сдерживается, чтобы не накричать.

— Послушай… — с волнением начала объяснять Виктория. — Ты, конечно, опять думаешь, что я сошла с ума… Тем более, что ты сам видел, как мы вышли из церкви, но на самом деле, похоже, что это была всего лишь иллюзия!

— Это бред! — уверенно ответил Мэтт. — Мы просто идём не в ту сторону!

— Мэтт, ну почему ты всегда склонен придумывать эти свои дурацкие логические оправдания!! — вскричала девушка. — Ну хоть раз в жизни раскрой ты глаза! Мир гораздо больше и шире и загадочней, чем ты думаешь, его нельзя объяснить просто…просто тем, что он есть… Понимаешь?!

— Да ты просто глупая, — разозлился Мэтт, — и это ты ничего не понимаешь! Я уже вырос, чтобы верить в детские сказки о духах и параллельных мирах! Если ты не можешь что-то объяснить, это не значит, что у этого нет объяснения — ты просто ещё не доросла до него!

— Я глупая?! — возмутилась Виктория. — Да это ты самый глупый идиот на свете! Ты что не видишь, что происходит что-то странное?! А знаешь почему? Я тебе скажу почему — потому что мы всё ещё находимся в Блунквилле! Вот поэтому не идут твои часы, и исчезли наши вещи, и нет железной дороги, и тишина стоит такая, что кажется, больше ничего живого тут не существует! Ты не можешь притворяться, что не видишь очевидного!

— Так, знаешь что? — Мэтт сделал шаг по направлению к Виктории. — Ты можешь сколько угодно воображать, что ты в другом мире. Мне нет до этого никакого дела. Но я не могу торчать тут с тобой всю ночь: к девяти мы должны быть в Лили Пэрл. Так что выбирай — либо ты идёшь со мной, либо остаёшься здесь одна.

— Остаюсь здесь одна! — почти не разжимая губ, отозвалась Виктория, покосившись на Мэтта.

— Я не шучу, Тора. Я уйду!

— Скатертью дорожка!

— Упрямая, наглая, неблагодарная… — начал Мэтт, но тут же махнул на неё рукой. — Как мне надоело с тобой возиться! От тебя всю жизнь одни неприятности. И за что мне только досталась такая сестра? — юноша развернулся и проговорил напоследок, через плечо обращаясь к Виктории. — Я ухожу.

Виктория ничего не ответила. Ветви деревьев заскрипели — и вскоре сомкнулись за спиной Мэтта. Девушка даже не подняла головы. На душе у неё стало так мерзко, что к глазам снова подступили слёзы. Она быстро и яростно вытерла их рукавом своего красивого зелёного платья. Она не собиралась плакать из-за Мэтта, потому что была как никогда зла на него. Даже понимая, как глупо ссориться в такой ситуации, она ничего не могла с собой поделать. И вместо того, чтобы догнать брата и помириться с ним, она стояла посреди леса, всхлипывая, вытирая слёзы, и кипела от ненависти.