В паутине страха и лжи - Екатерина Владимировна Флат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я и не увиливаю, просто уточняю на тот случай, чтобы у тебя потом не было очередного повода меня обвинять. Что ж, ты сама решила, сейчас так сейчас, – спокойно констатировал он.
Я даже ответить ничего не успела. Александр быстро приложил ладони к моим вискам, тут же перед глазами на миг разорвалась вспышка света, и следом все исчезло во тьме бессознания.
Глава двенадцатая
Тьма вокруг клубилась недолго. Впереди мелькнул сполох, за ним еще один и еще. Я осознавала себя все лучше, хотя, мягко говоря, происходящее напрягало своей непонятностью, да и я здесь вроде как была нематериальной. Неведомой силой меня влекло к сполохам. Уже стало видно, что их всего семь, они парят друг за другом. Семь сполохов – семь забытых дней.
Стоило мне достигнуть первого из них, как он начал стремительно разрастаться в размерах, оттесняя тьму и возвращая меня в реальность. Но не в настоящее. В недавнее прошлое… В первый пропавший из памяти день…
***
С трудом открыла глаза. Оковы тяжелого сна отпускали очень неохотно. Пока еще мутным взглядом я огляделась. Комната… Нет, каюта… Я на корабле?
Я села на кровати. Незнакомая роскошная спальня… Как я вообще тут оказалась? Встав, я подошла к окну. За ним только море, никаких ориентиров. Да и судя по освещению, сейчас уже опускался вечер. Но я по-прежнему не имела ни малейшего понятия, что происходит… Даже озноб пробрал. Хотя, может, это просто прохладно было в тонкой ночной рубашке.
Я обошла комнату. Шкаф пустовал, никаких сумок с вещами не было, на спинке стула висело одно единственное простое платье. Я спешно его надела, но теплее не стало. Хотела подойти к двери, но на полпути замерла. От резкого головокружения даже чуть не упала, едва успела ухватиться за стоящий у стены комод.
Хаос в мыслях царил лишь пару мгновений, следом как из тумана начали постепенно проступать обрывочные воспоминания. И вот теперь мне стало совсем тошно… Но память неумолимо раскручивала цепочку событий, восстанавливая мое прошлое.
Приказом ректора факультет уникальной магии закрыли… Графиня уже покинула Лейн, мои одногруппники разъехались по домам, а я осталась совсем одна… Без крыши над головой, каких-либо средств к существованию и с приговором «уникальный маг»… Три дня я пыталась найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации… Три дня я бродила по Лейну в тщетной надежде… Но все впустую. Даже посудомойкой в самую захудалую таверну меня не брали. «Уникальный маг» как проклятье… Последней каплей стало, когда хозяйка очередной таверны явственно намекнула, что мне лишь одна дорога – в дом увеселений. Если, конечно, не хочу просто-напросто умереть от голода в какой-нибудь подворотне…
А потом была набережная… Тонкие перила и высокий обрыв за ними в бушующее море… Отчаяние и страх.... Страх… Страх! Он пульсировал по венам вместо крови, ткал мои мысли, пронизывал каждую клетку тела, словно став самой моей сутью… Казалось, выход найден… Просто оборвать весь этот кошмар вместе с последним вздохом… Высота обрыва это гарантировала… И все, не будет больше ничего… Ни собственного родного мира, который вышвырнул меня из беззаботной счастливой жизни как ненужный мусор… Ни нового мира, который уже подписал мне приговор… Ни меня самой… И главное, ни этого тошнотворного глубинного страха… Всего шаг и… Чьи-то сильные руки…Чьи-то надежные объятия…Чей-то успокаивающий голос, обещающий, что все будет хорошо…
В нормальном состоянии я бы наверняка насторожилась, что воспоминания мелькают мутными нечеткими обрывками, но сейчас было не до размышлений. Глубинный страх сжал горло мертвой хваткой, мне даже казалось, я вот-вот задохнусь, настолько невыносимо сильным он был.
Как сквозь пелену до слуха донесся легкий стук, следом дверь в каюту отворилась. Я перепугано замерла, ожидая только самого ужасного.
Вошел он. И только увидев Александра, я осознала последние обрывки воспоминаний. Это он спас меня у обрыва от непоправимого шага. Это он забрал меня с собой…
– Как ты? – Алекс смотрел на меня очень внимательно и словно бы с сожалением.
А я не смогла ничего ответить. Просто не знала, что ответить. Слишком плохо мне было сейчас от даже физически ощущаемого страха чудовищной силы. Казалось, что это вообще самое сильное чувство, которое я когда-либо испытывала. И я совершенно не могла его контролировать.
Александр вдруг подошел ко мне и крепко обнял.
– Ничего не бойся, – прошептал он ласково. – Все плохое позади. Ты в безопасности, ты со мной, теперь все будет хорошо.
Даже сквозь страх все казалось странным. Я ведь с Алексом толком и незнакома, но в его голосе слышалась неподдельная забота.
– Что происходит? – вопрос дался с трудом. – Я…я очень плохо помню…
– Я не сразу узнал, что твой факультет закрыли, – со вздохом пояснил он. – Искал тебя и вот только чудом нашел. Ты была в таком состоянии… Неудивительно, если после всего пережитого у тебя сейчас в мыслях путаница. Постарайся просто не думать об этом, тебе самой будет легче. Главное, что все позади. Ты больше никогда не будешь брошена на произвол судьбы, не бойся, я этого не допущу.
Чуть отстранившись, я подняла на него глаза.
– Но почему?
Александр мягко улыбнулся и полушутливо ответил:
– Так я ведь бабушке пообещал, что в беде тебя не оставлю.
Я даже не сдержала улыбки. Душащий меня страх медленно, но верно стал сжиматься и возвращаться обратно в затаенные глубины души.
– Ну вот, так-то лучше, – одобрил Алекс и пояснил: – Я не смог тебя оставить в Лейне, пусть и в особняке с кучей слуг. Взял тебя с собой. Съездим в Вестсар и вернемся домой, а там уж видно будет, как жить дальше.
– Спасибо, – прошептала я дрогнувшим голосом, опустив глаза. – Мне страшно представить, что бы со мной было, если бы не ты.
Александр бережно за подбородок приподнял мое лицо, заставляя на себя посмотреть, и очень серьезно произнес:
– Кира, ничего не бойся. Даже не думай о прошлом. Все, это осталось позади. Считай, просто кошмарный сон.
В порыве эмоций я уткнулась лицом ему в рубашку, забив на то, что мы с графом даже хорошими знакомыми не считаемся. Но он снова крепко обнял меня. А я едва не разревелась. Просто после пережитого страха сложно было успокоиться. И объятия Алекса сейчас казались мне нерушимой защитой от всего плохого. Пожалуйста, пусть только он меня не оставит! Мне больше не на кого надеяться, кроме него!
Но страх отступал, и сменяющее его робкое облегчение разливалось по телу слабостью. Вот тоже
