На третий раз повезет - Клер Кросс

Кстати, о вечном. Джеффри звонил утром с повторным приглашением на обед. Я отклонила предложение, сославшись на занятость. Он звонил снова, минут двадцать назад. Набрался наглости заявить мне, что этот обед необходим для его карьерного роста. Когда же я снова отклонила сомнительную честь отобедать с ним, он заявил, что я глупая женщина, раз не хочу за него замуж, чтобы нарожать ребятишек и сидеть дома в ожидании муженька. Его тон ясно дал мне понять, какого он мнения обо мне и какую роль уготовил мне в своей жизни. Если он действительно хотел обольстить меня таким образом, то он явно просчитался. Я заявила ему, что браки по расчету родителей умерли вместе с королевой Викторией. Но Джеффри, похоже, и не знал, о ком я говорю.

– Расслабься, – сказала я. – Речь идет об Англии. – Ответом мне была тишина. – Виктория была королевой Англии. Она должна была родить наследника, но ее выдали замуж за человека, которого она никогда не видела.

Джеффри фыркнул:

– Не думаю, что твой анекдот уместен, Филиппа.

– Я говорю о том, что ее брак – последний пример родительского расчета из тех, что я знаю. Мой отец хочет выдать меня замуж в надежде на процветание своей империи. Но я не собираюсь играть по его правилам. Я не хочу с тобой обедать, Джеффри. Но уверена, найдется много женщин – женщин с куда более тонким вкусом к анекдотам, – которые с удовольствием согласятся провести с тобой время. – Я помолчала, затем набралась смелости и заявила: – Тебе нужно пригласить мою подругу Элайн.

– Ни за что! – взорвался он.

– Но почему? Между вами что-то было. – Джеффри быстро нашелся:

– Если действительно хочешь знать, я расскажу тебе за обедом.

Я рассмеялась, несмотря ни на что:

– Хорошая попытка, Джеффри. Однако спасибо, нет. – Даже он после этого понял, что разговаривать дальше нет смысла.

Стоило мне положить трубку, как телефон зазвонил снова. Я прикрыла глаза. Что ж, видимо, день такой.

Звонила соседка миссис Хатауэй. Она требовала, чтобы я сначала предоставила ей эскизы нового сада миссис Хатауэй. Но я отказала ей. Дело было даже не в тоне, а в том, что я никогда не показываю чертежи.

Затем позвонил еще один сосед. Его опасения касались ограды. Он заявил, что если ограда залезет хоть на дюйм на его землю, он с радостью разломает ее ночью. Я заверила его, что топограф уже выдал разрешение, так что все в рамках закона. Я сама приглашала топографа и попросила его, чтобы разметка пролегла немного глубже во владения миссис Хатауэй. Так надежнее. Сосед разочаровался, что я не запаниковала. Он небось надеялся, что я стану волосы на себе рвать. Наверное, ему просто скучно и хочется повздорить с кем-нибудь. Или просто сломать что-нибудь. Например, ограду. Ночью. Голыми руками.

Снова зазвони телефон. Они, похоже, сегодня не угомонятся!

– «Коксуэлл и Поуп».

– Зачем обязательно все разрушать? – спросил требовательно женский голос.

– Прошу прощения?

– Если в вас есть хоть толика здравого смысла, держитесь подальше от моего дома. Вы же все испортили!

У меня зашевелились волосы на голове.

Не могу даже описать вам, как звучит голос Люсии Салливан, уж слишком много лет прошло с тех пор, как я слышала его в последний раз. Однако голос звонившей был очень похож. Только женщина казалась старше и совсем выжившей из ума. Я подумала о призраке в доме Люсии, и перед глазами все поплыло.

– Простите, кто это звонит?

Но она бросила трубку с такой силой, что я подпрыгнула.

Признаться, мертвецы мне не часто звонят. А если честно, то это впервые. А все из-за того, что я пришла в чужой дом без приглашения.

Мои руки тряслись, когда я положила трубку на место. Я встала и пошла приготовить крепкий горячий чай.

Тут мне в голову пришла мысль. Нужно позвонить в телефонную компанию и спросить у них номер последнего звонка.

Но позвонил Джоул и сказал, чтобы я выезжала к миссис Хатауэй: он, видите ли, не успевает заехать за мной в офис. Черт побери! Сегодня явно не мой день.

Я не могла выкинуть из головы этот звонок. Зачем Люсии звонить мне? Ведь она могла просто отразиться в зеркале или пройти сквозь стену, чтобы сказать то, что хотела. Может, она еще неопытна в делах призраков? Ведь ее совсем недавно убили. А может быть, она и не мертва вовсе?

Или кто-то хочет внушить мне, что она не мертва.

Ага! Ну конечно! Ведь кто-то прибрал беспорядок в оранжерее после того, как там побывал Ник, поэтому я ничего там и не увидела.

Инцидент этот мог бы занять достойное место в головоломке. Для Ника. Но Ника не было. Ник ушел бог весть куда, сказав напоследок, что это не моего ума дело и он обойдется без подсказок. Ему же хуже.

Я покачала головой и подумала, что все Салливаны не без странностей.

Снова зазвонил телефон, и я со вздохом взяла трубку.

Моя матушка дозвонилась до меня только к двум, хотя мы обе знали, где я коротаю время. Она уже была навеселе, судя по голосу. Я приготовилась к долгому и нудному разговору.

– Мам, я работаю, я тебе позже перезвоню.

– Вчера ты мне то же самое обещала. Не выйдет, Филиппа Элизабет Коксуэлл. Как будто я не понимаю, что ты избегаешь меня. – Она замолчала, не исключено, чтобы сделать очередной глоток. – Вот только почему, не понимаю.

– Это ты звонила вчера вечером? – спросила я невинно, зная, что только так можно смягчить мамин гнев. Я повернула эскиз на девяносто градусов, затем еще на девяносто, бормоча под нос, что решение лежит на поверхности и надо лишь разглядеть его.

И тут я увидела.

Тропка на эскизе извивалась, но с этого угла она походила на букву «S». Нужно лишь немного растянуть клумбы, и все сойдется. Камня уйдет меньше, изгиб тропы станет положе, но требуемые пропорции сохранятся. Миссис Хатауэй останется довольна.

Я прижала трубку плечом к уху и принялась чертить карандашом на бумаге.

– Разумеется, я, но ты не перезвонила мне.

– Было уже поздно, мам.

– Ты слишком много работаешь, – сказала она холодно. – Если, конечно, ты действительно занята работой. Джеффри сказал отцу, что вчера за тобой пришел другой мужчина. Кто такой этот Ник? У вас серьезные отношения?

Я чуть не сказала правду, но вовремя поймала себя за язык.

– А, Ник. Не хочу, чтобы ты тешила себя напрасными надеждами… Мы встречаемся какое-то время.

– Ты должна была все мне рассказать. Тем более с Джеффри нехорошо получилось.

– Меня ведь никто не спрашивал на этот счет.

– Это показывает лишь, как сильно твоя семья беспокоится за тебя. Отец обиделся. Ходит мрачнее тучи. С ним стало просто невозможно. – Я промолчала, хотя хотелось добавить, что с ним всегда было невозможно общаться. – Ты выставила его дураком, Филиппа, а он не привык к такому обращению.