Львы Аль-Рассана - Гай Кей

— Одну минуту, — возразил король. — Куда ты все же отправишься? — В его голосе впервые промелькнула тень сомнения.

Улыбка Родриго Бельмонте, озаренная солнечным светом, была широкой и без сомнения искренней.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил он. — Хотя по пути туда, куда я поеду, мне сперва придется заехать домой и поговорить с той самой хрупкой и испуганной женщиной. — Его улыбка померкла. — А вы все молитесь за меня, — сказал Капитан из Вальедо.

С этими словами он повернулся, взял у конюха поводья своего коня, вскочил в седло и уехал в одиночестве с поляны по той же лесной дороге, по которой они недавно прискакали.

Инес, королева Вальедо, сжимала в руке изрядно потертый солнечный диск и благочестиво слушала с закрытыми глазами, как ее любимый священник читает вслух из книги Сыновей Джада — то был отрывок о конце света, — когда явился посыльный от ее мужа и доложил, что король сейчас ее навестит.

Извиняющимся тоном она велела своему религиозному наставнику прервать чтение. Тот уже привык к подобным вещам. Он сделал отметку и отложил книгу в сторону. Вздохнул, бросил укоризненный взгляд на королеву и с поклоном удалился из комнаты через внутреннюю дверь. Все знали, что король Рамиро не слишком одобряет религиозное рвение, и все усилия королевы в течение многих лет не смогли изменить этого неприятного обстоятельства.

Все дело в том, как давно уже решила Инес, что он слишком долго прожил среди неверных. Все три строптивых, честолюбивых сына короля Санчо провели некоторое время в ссылке среди ашаритов, но только Рамиро вернулся обратно, приобщившись к обычаям Аль-Рассана, и демонстрировал подозрительную мягкость в вопросах веры. По иронии судьбы — а может быть, и нет, — отец устроил ему брак с благочестивой юной дочерью короля Фериереса, чьи владения находились за горами, на востоке.

Инес, которая с детства мечтала попасть в число Дочерей Джада в одном из крупных монастырей, согласилась на этот брак лишь по совету своих духовных наставников, в том числе верховных священников Фериереса. Они сказали ей, что это замечательная возможность послужить одновременно богу и своей стране. Молодой человек, за которого она выйдет замуж, весьма вероятно, когда-нибудь станет правителем по крайней мере части Эспераньи, и Инес может использовать свое положение для укрепления веры в этой неспокойной стране.

Священники оказались пророками, и Рамиро был назначен правителем высокогорной Халоньи в соответствии с завещанием отца о разделе страны на три части. А потом приобрел еще большую власть: после загадочной смерти брата Раймундо ее муж быстро двинулся на запад и предъявил права на престол Вальедо. Он не смог удержать оба королевства — во всяком случае, пока, — так как его дядя Бермудо быстро поднял мятеж в Халонье и захватил трон, но Вальедо, как всем известно, гораздо более крупный приз.

Только священники не сказали ей, поскольку и сами не знали, что молодой человек, за которого она выходит замуж, отличается острым умом, честолюбием, большой изобретательностью в плотских утехах и таким прагматизмом в подходе к непоколебимым доктринам святой веры, словно он сам — неверный.

Словно в ответ на эти тревожные мысли, король появился у нее на пороге. Его волосы и одежда были влажными, что еще раз свидетельствовало в пользу ее последней мысли: какой уважающий себя мужчина купается так часто, как король Рамиро? Даже ашариты в своих далеких восточных землях этого не делали. Роскошные ритуалы купания были характерны только для сибаритских дворов Аль-Рассана, обитатели которых не соблюдали аскетических ограничений собственной веры. «Слишком долго он пробыл при дворах правителей юга, — снова подумала королева Инес, — и к тому же в таком возрасте, когда был еще молод и внушаем». Она искоса взглянула на супруга, не желая поощрять его более откровенным восхищением. Невозможно отрицать: на пороге ее комнаты стоял очень красивый мужчина. Высокий, хорошо сложенный, с квадратным подбородком. Пусть его волосы рано поседели, но усы оставались черными как смоль, и он не выказывал никаких признаков утраты способностей или остроты ума в военных и политических делах.

И в делах более интимных тоже.

Коротким жестом, хоть и весьма учтивым, король отпустил ее служанок и рабов, а также двух стражников у дверей. Рамиро подождал, пока все они выйдут, потом прошел по новому ковру и остановился перед низким креслом Инес. Он улыбался. Она хорошо знала эту улыбку.

— Иди сюда, жена, — сказал он. — События этого утра навеяли мне любовное томление.

Инес не желала смотреть ему в глаза. Она уже знала, что почти все навевает ему любовное томление. Сжимая свой солнечный диск, как маленький щит, она пробормотала:

— Я уверена, что вы убили славного кабана. Но разве одна из наложниц не может удовлетворить аппетит моего повелителя, прежде чем он потревожит меня?

Рамиро рассмеялся.

— Сегодня — нет. Сегодня у меня возникло желание любоваться телом спутницы моей жизни и прикасаться к ней, врученной мне нашим господом богом. Давай, Инес, позабавимся, а потом я расскажу тебе, что произошло в лесу.

— Расскажи сейчас.

Проблема заключалась в том, как вынуждена была она слишком часто признаваться своим личным духовникам, что Рамиро трудно было отказать. Они настаивали, чтобы она использовала его страсть к ней как средство привить ему любовь к истинной вере, но, к бесконечному сожалению королевы, эффект от таких противостояний был скорее обратным: благодаря природному пылу или мастерству в любви — вероятно, полученному от куртизанок Аль-Рассана, — Рамиро с большой ловкостью разрушал ее самые благие намерения.

Даже сейчас, в разгар жаркого летнего дня, под стук плотников и гам снаружи, когда суровые слова о конце света еще звучали у нее в ушах, королева Инес обнаружила, что дыхание ее слегка участилось, потому что в присутствии мужа в ее воображении возникли определенные образы. И это несмотря на то, что прошло почти двадцать лет и она хорошо знала о его порочных наклонностях и отсутствии благочестия. И Рамиро читал эти чувства в ней так же легко, как священники читали самые святые книги Джада. Сейчас он не спеша протянул руку и взял из ее пальцев диск бога.

— Держи меня так же крепко, — прошептал он, откладывая диск в сторону и поднимая жену на ноги сильными руками. — Люби меня так, как любишь бога. — Потом он обнял ее и притянул к себе. Это заставило ее убедиться в том, что у короля Вальедо совсем ничего не надето под белым шелковым халатом. И когда он пригнул ее голову к плечу, чтобы поцеловать, на Инес снова нахлынули все необузданные, пугающие ощущения, как бывало всегда в подобных случаях.