Порочные (СИ) - Громова Ксения

— Веди, — приказал Ваня, и Руслан кивнул. Понимал состояние друга.

Ваня решительно шел за Русланом. Да, он был готов убить каждого, кто даже как-то не так посмотрел на его женщину, на его ребенка.

Когда они спустились в подвал, пленник уже пришел в себя.

Да, надежды Ивана оправдались.

Это был Никита. Вот так подарок судьбы…

Как только мужчины зашли в помещение, Никита тут же сжался. Он узнал Костылева-старшего и понял, что пришли по его душу.

На лице Вани появилась кровожадная ухмылка, а кулаки зачесались.

— Ну, здравствуй, поговорим?

Никита сглотнул. Он понимал, что не разговаривать сейчас с ним будут…

31

Какие чувства я испытала, когда увидела Ваню?

Облегчение.

Наконец-то нас спасут. Боли больше не будет.

А затем…

Мне стало страшно. Я не знала, кем был этот человек. Не знала. Несколько месяцев я ходила в розовых очках и не замечала, кем на самом деле являлся отец моего еще не родившегося малыша. Но эта эмоция поселилась в моем сердце на короткую минуту…

Я поняла, что, возможно, из лап одних чудовищ я попала в лапы другого. Более опасного. Иван был преступником, бандитом. Пусть называет себя как угодно, сути это не меняло. Не меняло его природу, жизнь и образ. Он точно был опасен. И еще умел хорошо маскироваться.

Пока нас вели в машину, я проклинала себя.

Боже, как можно быть такой дурочкой? Слепой и наивной дурочкой?

Он никогда и ничего о себе не рассказывал… Да и я сама мало спрашивала.

Меня и Вику усадили на заднее сиденье. Мужчины вокруг меня были вооружены до зубов. И я понимала, что это все. Мы обречены. Я и Ваня. Не будет нас. Не будет у нас семьи. Я не смогу… Не смогу принять это. Не хочу постоянно жить в страхе, не хочу подвергать своего ребенка опасности.

Наши пути должны разойтись.

Да, мне будет невыносимо тяжело. Но я должна это сделать сейчас. Пока еще не поздно.

Погладила Вику, которая жалась ко мне всем телом, по голове. Прости, малышка… Мне тоже придется покинуть тебя. А от этого становилось еще больнее. Она тоже заняла особое место в моем сердце.

Минут через двадцать из дома вышли Костылевы и еще один мужчина, который вел женщину-доктора, что осматривала меня. Я переживала за нее, не хотелось бы, чтобы они причиняли вред той, которая, по сути, спасла моего малыша.

Ваня направился к нашей машине, а Андрей, другой мужчина и врач направились к другой. Иван сел за руль и посмотрел на нас через зеркало.

— Все в порядке? — спросил он немного грубовато. Он уже, если не понял, то точно почувствовал, что что-то со мной было не так.

Не хотелось ему отвечать. Боялась, что сорвусь. Расплачусь или накричу на него. Или того хуже — наброшусь и ударю его наглую морду.

Отвернулась и уставилась на пейзаж, пролетающий за окном.

— Я задал вопрос, — Ваня не повышал голос, но тон его был угрожающим. У него тоже был тяжелый день… Или же это его обычный трудовой день.

— Не хочу пока с тобой разговаривать… — решила все же хоть что-то сказать, чтобы не злить его еще больше.

Краем глаза заметила, как Ваня кивнул. И мне этот жест совершенно не понравилось.

Ехали мы долго. Или просто мне так казалось… Я очень устала. Хотелось помыться, смыть с себя всю грязь и уснуть. Я так измоталась, что даже боли не чувствовала… Хотя помнила, как Никита ударил меня по лицу.

Как только подъехали к дому, то я тут же вышла из автомобиля и взяла Вику за руку. Быстро поднялись на наш этаж и вошли в квартиру. Меня пугало, что Вика молчала. Я боялась, что похищение навредило ей больше, чем я ожидала.

Я помыла ее и покормила. Девочка обняла меня и поцеловала в щеку. Когда я пошла в ванную, Ваня пошел укладывать ее спать. Она тоже устала. Она тоже была измотана.

Я старалась оттягивать время. Не хотела выходить и разговаривать с ним. Не хотела и боялась его реакции. Боялась и ранить себя. Но, чем дольше я пряталась, тем сложнее было сделать этот шаг.

Ваня уже ждал меня.

— Садись, — кивнул на диван, где сидел он сам. Покачала головой, сжимая в пальцах ткань халата.

— Нет.

— Садись.

— Нет!

Глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.

— Я ухожу.

Ваня вскинул брови и оперся локтями на колени.

— Далеко собралась? — в его голосе звучала насмешка. Он не воспринял мои слова серьезно.

— От тебя. Я ухожу от тебя.

Глубокий вздох и звон в ушах.

Страшно… Очень страшно. Он молчит и смотрит. Пристально. Не моргая. И я совсем не понимаю, о чем он думал в этот момент.

Костылев поднялся с дивана, и я тут же сделала маленький шаг назад, о чем тут же пожалела. Он не должен видеть меня слабой.

Он приблизился ко мне.

— Посмотри на меня.

Но я упрямо продолжала гипнотизировать пуговку на его рубашке.

Ваня резко обхватил меня за затылок и заставил смотреть на себя. Вцепилась в его запястье, оставляя следы своих ногтей на его коже.

— Отпусти меня!

— В глаза смотри! — легонько встряхнул меня, и я вынужденно подняла глаза на него. — Вот так… Отлично. Говоришь, ты уходишь от меня? Так? Так, я тебя спрашиваю?!

— Да! Не хочу жить, как ты! — прокричала я ему в лицо.

Несколько секунд молчания… Тяжелое дыхание. И яростный шепот.

— А у тебя нет выбора. Ты останешься здесь. Со мной. Поняла?

— Нет!

— Я все сказал.

Ваня отодвинулся от меня, а после коснулся моего живота. Погладил, а после отступил.

— Я все сказал. Ты останешься со мной. И да… Мое терпение на исходе. Я долго терпел твои выкрутасы. Заканчивай.

А потом отпустил меня и вышел из комнаты.

А в моем сердце закровила старая рана.

Я все равно уйду… Уйду!

Но я еще не знала, что Ваня загонит меня в угол, и у меня больше не останется выбора…

На следующий день я встала раньше всех, меня опять начало тошнить, поэтому решила выпить воды с лимоном. Старалась не шуметь, ведь Ваня и Вика еще спали. Пока шла на кухню, решила заглянуть к малышке. Я всю ночь время от времени просыпалась и прислушивалась к ней. Но девочка спала спокойно. Меня это радовало. Я очень переживала за Викулю. И сейчас ее сон ничто не тревожило. Улыбнулась и пошла на кухню. За окном еще было темно, поэтому я включила нижний свет. Быстро достала лимон и воду, а потом приготовила свой фирменный коктейль против тошноты. Приблизилась к окну и стала наблюдать за рассветом. Делала маленькие глотки и поглаживала живот. Кто же там живет? Сынок или дочка? Не важно! Пусть родится здоровым!

— Почему не спишь? — внезапно раздался мужской голос позади меня. Слишком близко.

Я вздрогнула и резко обернулась.

— Напугал! — воскликнула и ударила его по обнаженному плечу. Тут же обратила внимание, что он был лишь в одних боксерах.

На сонном лице появилась коварная улыбка, и Костылев потянулся ко мне. Обхватил меня за талию и притянул к себе.

— Не трогай! — попыталась вырваться, но Ваня усмехнулся и обнял меня сильнее.

— Не кричи, — прошептал мне прямо в губы, — дочь разбудишь.

— А ты не трогай меня! — произнесла громким шепотом.

Ваня тихо рассмеялся и поцеловал меня в щеку.

— А кто мне запретит? — а после ловко, но очень аккуратно подхватил меня на руки.

— Ты!

Не дал мне произнести ни слова, заткнул меня поцелуем. Нежным, ласковым и успокаивающим.

Почувствовала под спиной твердый матрас на нашей постели.

— Не смей прикасаться ко мне! — яростно проговорила я и вцепилась в его густые волосы, пытаясь оторвать его от себя.

— Ты моя, — поцелуй в шею, — слышишь? И я могу делать с тобой все, что захочу!

— Нет!

Я сопротивлялась, хотя уже чувствовала, как мои трусики стали влажными. Я до сих пор злилась на него из-за того, что скрывал от меня то, кем он являлся. Злилась из-за того, что подверг нас опасности.

Больше было не до разговоров. Костылев быстро стянул с меня ночную рубашку. Большой палец коснулся моего клитора через влажную ткань хлопковых трусиков.