Наследство в Тоскане - Джулиана Маклейн

Лилиан так и осталась стоять, повернувшись к Антону спиной и тихо заговорила в трубку:

– Ты собираешься остаться в Париже дольше? Или ты вернешься писать сюда?

Фредди, ты должен вернуться. Ты должен вернуться немедленно.

Снова молчание.

– Я не уверен. Я нашел дешевую комнату возле такого старого книжного, «Шекспир и Компания». Там есть стол, и мне кажется, здесь я сделаю больше. Если я вернусь работать в Тоскану, мне захочется проводить время с тобой. И потом, тут такая правильная атмосфера. Ты можешь это понять?

Лилиан показалось, что ее начинает слегка тошнить.

– Конечно, я понимаю.

В телефоне что-то щелкнуло и зашуршало.

– Ты меня так поддерживаешь, – сказал Фредди. – И я обещаю, в конце туннеля обязательно будет свет. Как только я продам книгу, ты сможешь делать что захочешь – бросить работу и весь день есть конфеты. И мы заведем ребенка. Обещаю.

Если бы только она получала по центу всякий раз, как он говорил «Обещаю».

– Ты лучшая жена на свете, – добавил он. – Что бы я без тебя делал?

Она глубоко вздохнула и повернулась. Антон внимательно смотрел на нее.

– Ты должен написать это на табличке, – заметила она.

Фредди в трубке хихикнул.

– Непременно. Еще лучше – ты будешь у меня звездой в разделе благодарностей.

Антон опустил взгляд, отхлебнул и поставил стакан на маленький столик возле кресла.

– Мне надо идти, – сказал Фредди. – Это международный звонок, и у меня больше нет мелочи для автомата. Не знаю, когда смогу позвонить в следующий раз. Мне надо оставаться сосредоточенным и не отвлекаться. Не волнуйся, если долго не услышишь меня, ладно? Со мной тут все в порядке.

А как насчет меня? – Захотелось спросить ей. – Разве ты не хочешь знать, все ли в порядке со мной?

Линия заглохла, и Лилиан повесила трубку. Где-то внизу живота стянулся плотный узел, и она вдруг поняла, что из-за этой беседы у нее началось сильное сердцебиение. Но почему? Уже не впервые Фредди, внезапно ощутив вдохновение, исчезал вот так, эмоционально и умственно, в свой другой мир. Но он никогда раньше не бросал ее на непонятный срок, уезжая писать куда-то еще.

Не то чтобы она не верила ему. Она знала, что он не изменяет и не обманывает ее, если только не считать рукопись его условной любовницей. Но в этот момент ее беспокоило нечто другое – тот факт, что она сама испытывала личную, эмоциональную тягу к человеку, который сидел в полночь у нее на кухне и пил ром ее мужа. Человеку, которого она уважала и которым восхищалась. Который вдохновлял ее в работе, которая, впервые в жизни, вовсе не казалась ей работой.

А теперь ее муж не проявлял никакого желания вернуться в обозримом будущем. Она была одна в прекрасной Тоскане, заводила новых друзей, заново осознавала, кем она была, смотрела на мир с новообретенным чувством радости и изумления.

В квартире внезапно стало жарко, и Лилиан приподняла волосы над шеей, возвращаясь обратно на диван. Она взяла свой стакан и покрутила в нем кубики льда, прислушиваясь к их звяканью.

– Это был Фредди, – сказала она.

Антон сидел не шевелясь и смотрел на нее.

– Ему нравится Париж, – она поднесла стакан к губам и сделала глоток.

Антон кашлянул, но ничего не сказал.

– Я не знаю, когда он вернется. Он хочет остаться там и писать до тех пор, пока не напишет слово «Конец». – Она помахала на себя раскрытой ладонью.

– С вами все в порядке? – спросил Антон.

– Да, просто немного жарко. Не беспокойтесь. Я к этому привыкла, – объяснила она. – Фредди работает над этой книгой с того дня, как мы поженились. Для него это очень важно. Просто… – Она помолчала. – Это все ужасно долго.

Когда Антон ничего не ответил, она отвернулась, закрыла глаза и ущипнула себя за переносицу.

– Извините. Прошу прощения.

– За что?

– Не знаю. Может быть, за то, что я произношу слова несчастной домохозяйки. Но я вовсе не несчастна. Честное слово.

Он слегка наклонился вперед.

– Но что-то же не так.

Она немного подумала.

– Возможно. Наверное, дело в том… Я всегда думала, что у меня в жизни будет что-то потрясающее. Я думала, это будет материнство, но становится похоже на то, что я так и буду только поддерживать мечты своего мужа.

– В том, чтобы поддерживать мечты своего мужа, нет ничего плохого, – ответил Антон. – Я считаю, это очень хорошо, но это должно работать в обе стороны. Он тоже должен поддерживать ваши мечты. Думаю, у многих пар именно поэтому и возникают проблемы. Я говорю по собственному опыту.

Она откинулась на спинку дивана и посмотрела в потолок.

– Я понимаю, что брак – это работа, но в последнее время мне очень одиноко, даже если мы находимся в комнате вдвоем. Я уже не уверена, что мы одинаково смотрим на вещи, и начинаю думать, не совершила ли я ошибку, выйдя за него замуж.

Господи боже… Она что, действительно сказала это? Она никогда раньше не произносила вслух ничего подобного. Она даже и сама себе в таком не признавалась.

– Я была беременна, – призналась она. – Но вскоре после того, как мы поженились, я потеряла ребенка.

Антон выпрямился и оперся локтями на колени.

– Мне очень жаль.

Лилиан тоже выпрямилась.

– Спасибо. Мне понадобилось время, чтобы оправиться и быть готовой попробовать снова, но теперь я не знаю, будет ли Фредди когда-нибудь готов. Он все говорит, что хочет сначала закончить книгу, но мне кажется, что на самом деле он желает быть свободным и писать, и не хочет отвлекаться на уход за ребенком. А я всегда только этого и хотела.

– А вы говорили с ним об этом?

– Да, но это не так-то просто. Я не могу заставить его завести ребенка, пока он не готов или не хочет этого. – Она покачала головой. – Думаю, ему тоже было тяжело потерять ребенка. Тяжелее, чем он даже осознает. Он плохо переносит потери, потому что, когда он был маленьким, его мать бросила его. Может быть, отчасти он боится потерять меня, когда появится ребенок… Что я не смогу заботиться о нем так, как раньше.

– Но вы и не должны заменять ему мать, – сказал Антон.

Лилиан опустила глаза.

– Знаю. – Она закрыла лицо руками. – Ну что со мной не так? Не могу поверить, что рассказала вам все это. Вы же мой босс.

– Все в порядке, – невозмутимо ответил он. – Может быть, я смогу как-то помочь.

Опустив руки на колени, она обнаружила, что смеется.

– Антон. Ну как вы