Никому не уступлю - Джейн Харри

– Не дури, – вмешался Рене, не на шутку встревожась. – Послушай, он и так уже на нас зол до черта, не стоит злить его еще больше, позоря его женщину. Ты не знаешь его и понятия не имеешь, на что он способен.

Жюль равнодушно пожал плечами.

– Возможно. Ладно, сначала посмотрим, насколько щедрым окажется его первое предложение. – Он снова перевел взгляд на Дженет, которая медленно приходила в себя после только что пережитого ужаса. – Придется вам поднабраться терпения, мадемуазель. Мы решили дать вашему дружку пару деньков потомиться в неизвестности, а уж потом связаться с ним. Думаю, после этого он с радостью пойдет на наши условия.

– Я бы на это не рассчитывала, – холодно отрезала Дженет.

Пока грабители, связав ей руки, не вышли из комнаты, она сидела с высоко поднятой головой, но едва дверь за ними закрылась, бедняжка свалилась на край кровати в полуобмороке.

Мысль о том, что Жюль видел ее вместе с Леоном, была невыносима. Теперь ей ни за что не убедить этого жулика, что она вовсе не любовница маркиза де Астена.

Рене – дело другое. Этот простой крестьянский парень явно нервничает и трусит. Вот на что надо делать ставку.

Интересно, скоро ли ее хватятся? Пожалуй, задним числом получалось, что оставить вещи висеть в гардеробе – не такая уж блестящая идея.

Молодая женщина устало подняла ноги на кровать и постаралась устроиться поудобнее. Как бы там ни было, лучше все же поспать – набраться сил.

Леон, подумала она, закрывая глаза, пожалуйста, приди ко мне. Найди меня. И – если ты только захочешь – я останусь с тобой. Я сделаю все, что ты ни попросишь.

На один дивный миг она вообразила себя в его объятиях, почти почувствовала касание его губ к своей коже, волосам, сомкнутым векам и тем утешилась.

11

Проснулась она уже утром. Неловко слезла с кровати, подошла к двери и, повернувшись к ней спиной, постучала.

Открыл, как Дженет и надеялась, Рене. Вид у него был такой же разнесчастный, как и накануне вечером – если не еще несчастнее.

– Доброе утро, – непринужденно улыбнулась ему пленница. – Я хочу в ванную, а потом – чашку кофе.

Он поколебался, но все же неохотно кивнул.

Чистя зубы, Дженет услышала, как ее страж спускается вниз по лестнице. Она поспешно сгребла все умывальные принадлежности в сумочку и осторожно выглянула из ванной.

Коридор был пуст. На миг Дженет испытала острое искушение рискнуть и броситься наутек. Вот только незадача – она понятия не имела, куда этот коридор может ее вывести.

Из комнаты напротив доносились весьма недвусмысленные звуки. Прокравшись на цыпочках к двери, пленница заглянула туда и поморщилась – в ноздри ей ударил запах спиртного. Жюль валялся поперек кровати, зажав в руке пустую бутылку из-под кальвадоса, и громко храпел.

Отлично, значит, одним противником меньше. И подходящий случай провести воспитательную работу с Рене.

Ставни в комнате были открыты. Рискнув, Дженет подбежала к окну и выглянула – как она и боялась, взору ее предстали лишь поля да перелески. Другого жилья поблизости от дома, несомненно принадлежавшего матери Рене, не было. Зато прямо под окном стояла машина Жюля – в дневном свете она выглядела еще более дряхлой, чем вчера, в сумерках, показалось Дженет.

Ах, если бы только достать ключи! Наверняка отсюда не так уж далеко до какой-нибудь оживленной автомагистрали.

Жюль что-то забормотал во сне и перевернулся на бок. Дженет поспешно вернулась в ванную. И как раз вовремя: едва она успела тихонько притворить за собой дверь, Рене вернулся с завтраком. Помимо кофе он принес ей сыр, ветчину и унылую гроздочку винограда.

– Спасибо. – Дженет снова улыбнулась ему. – Ты обо мне замечательно заботишься. Твоя матушка могла бы тобой гордиться. – Она с подчеркнутым восхищением огляделась по сторонам. – Сразу видно, какая она чудесная хозяйка. Все так и сияет.

Рене был явно польщен.

– Спасибо, мадемуазель.

– Жаль, что ей придется со всем этим расстаться, – продолжала коварная Дженет, поглядывая на него из-под опущенных ресниц.

– Как это? Что вы имеете в виду? – Парень тупо наморщил лоб.

– Ну когда ее посадят в тюрьму.

– В тюрьму? – вскинулся он. – Ни в какую тюрьму ее не посадят. И меня тоже. Много есть мест на свете, где можно надежно спрятаться – даже от де Астена. А она вообще тут ни при чем.

– Но вы ведь держите меня в ее доме, а значит, она становится соучастницей. По крайней мере, в глазах полиции.

– Но вы-то знаете, что это не так, мадемуазель. Вы замолвите за нее словечко? Она уже немолода и часто болеет.

– Об этом надо было думать раньше, прежде чем позволять Жюлю втянуть себя во всякие планы быстрого обогащения, – презрительно отозвалась Дженет. Подавшись вперед, она устремила на горе-злоумышленника пристальный взгляд. В голосе ее звучала непререкаемая убежденность. – А теперь только один человек во всем мире может заступиться за тебя, снять с крючка – и это маркиз. Но зачем это ему? Ты предал его доверие, а теперь еще и ограбил. Можешь бежать, куда хочешь, Рене, все равно он тебя найдет. И твоя мать тоже пострадает из-за тебя.

– Нет-нет, только не матушка. Жюль ничего такого не говорил…

– Еще бы, с какой стати? Ведь не его мать придут арестовывать. Тем более, я уверена, он вовсе не такой заботливый сын, как ты. – Дженет покачала головой. – Увы, боюсь, тут уже ничего не поделаешь. Когда полиция проследит ваш путь до этого дома, а можешь не сомневаться, что вас выследят, мои отпечатки пальцев будут тут на всем вокруг. Так что твоя матушка увязнет по уши.

Бедняга Рене едва не плакал.

– Нет, я не допущу этого, ни за что не допущу! Мадемуазель, умоляю, скажите, что я могу сделать?

– Нууу… даже не знаю, – протянула Дженет словно бы задумавшись, а потом небрежно проронила: – К примеру, ты мог бы отпустить меня.

– Отпустить вас? – Он хрипло расхохотался. – Чтобы тут же вся полиция устремилась за мной по пятам и засадила меня за решетку? Я не дурак.

– Ничего подобного, – убеждающе заявила Дженет. – Рене, послушай меня. Если ты поможешь мне исчезнуть отсюда, я расскажу об этом маркизу. Скажу, какой ты добрый, как ты обо мне заботился. Более того, напомню ему, сколько поколений твоя семья служит его семье. Даже попрошу взять тебя обратно. Кто знает, может, вообще за такие дела положена какая-то награда, – добавила она, мысленно скрестив пальцы, и быстро продолжила, не давая собеседнику опомниться: – Он хороший человек, честный и справедливый. Маркиз простит тебя и возьмет обратно на работу – я его об этом попрошу. Если ты мне поможешь. И тем самым ты спасешь и себя, и свою мать.

Наступило долгое молчание. Потом Рене подозрительно поглядел на нее.