Ареал. Государство в государстве - Сергей Тармашев

– Я не удивлюсь, если конечная цель тандема именно такова. – Кварц презрительно скривился. – Хоть до этого ещё очень далеко, но не исключено, что господа чиновники готовят для себя королевство. Сыворотка Кугельштайна с каждой инъекцией действует всё меньше. Настанет день, когда она ничем не сможет помочь нашим мудрым руководителям. Ты же не считаешь, что они совершенно не думают об этом?

– Хочешь сказать, что на излечении от Зависимости поставили крест? – Медведь посмотрел на Кварца. – Тандем использует оставшееся у них время в своих целях и не более того?

– Ну, нет, конечно, – покачал головой контрразведчик. – Исследования в этой области ведутся и будут вестись, ведь в этом заинтересован чуть ли не весь мир. Если Зуд будет побежден, то Ареаловский пирог вновь будет можно делить всем, кому как повезет. То есть государство сможет вернуться к прежней схеме, существовавшей до катаклизма. Это вообще всех устраивает, особенно Запад, лишившийся возможности совать сюда свой нос, – сейчас Зуд защищает границы Ареала лучше любой Нейтралки, ВВ, ФСБ и Уголовного Кодекса, вместе взятых. Но если Зависимость победить не удастся, никто сильно не расстроится. По крайней мере до тех пор, пока «Икс» будет исправно поступать из Ареала на большую землю. Что бы тут ни устроил тандем, за Нейтралкой на это закроют глаза. Это доказывается тем фактом, что борьбой с Зависимостью занимаются в Москве, Питере, Лондоне, Цюрихе и так далее, только не здесь. Местный ЦИАП по большей части фикция. Я тщательно проанализировал всю информацию, которую удалось собрать, и особенно данные, добытые Кнопкой. Серьезных специалистов в ЦИАП нет. Те двое, что остались от ГНИЦ, доктора наук Волконский и Митин, были назначены на высшие руководящие должности ЦИАП и погрязли в бумажной и канцелярской возне. Времени вести серьёзные исследования у них фактически не остаётся, Волконский об этом упоминает неоднократно и с большим сожалением. Остальные сотрудники Центра брошены на повышение эффективности добычи «Икса» и всего того, что с этим связано. Никто не изучает Ареал так, как это делали в ГНИЦ. Программы исследования флоры и фауны нет вообще, отделение, занимающееся изучением Выбросов, сокращено до размеров, смешных даже по меркам ЦИАП, более-менее активно развивается лишь направление исследования аномалий, да и там изыскания в основном сводятся к улучшению способов их обнаружения. Основных направлений у Центра всего два: нефть и оборонка.

– Подожди, – нахмурился Медведь. – Они же заявляли, что у них целый отдел занимается здравоохранением, или что-то в этом духе. Зуд изучают, медикаменты против токсинов и ядов мутантов разрабатывают, ищут способы прекратить мутацию эмбрионов у беременных женщин. На эту тему много шума было, когда первые обезьянки рождаться начали.

– Отдел есть, – согласился Кварц. – Очень впечатляюще выглядит: диагностические приборы, компьютеры, медицинская техника всех мастей. Только заниматься исследованиями в нём некому. Несколько фельдшеров и два врача, все бывшие МЧСники, попавшие под первый после катаклизма Выброс. Они добросовестно пытаются изучить новую для себя область медицины, но это очень далеко от серьёзных исследований. В итоге РАО громко заявляет о суровой и упорной борьбе за судьбы ещё не рожденных детей, но в действительности работа отдела сводится к успокоению полуживых от ужаса беременных женщин путём изображения кипучей деятельности. А медикаментами и вовсе занимаются в Москве. Отсюда туда возят образцы заражённой крови, ядов, токсинов и прочего, что достают штатные сталкеры из Поискового Отдела. Там с этим пытаются работать, после чего результаты присылают сюда вместе с заказами на новые образцы и инструкциями на тему «что делать дальше». Вот тебе, если вкратце, и вся деятельность ЦИАП. К слову сказать, медикаменты нашей научной группы ценятся настолько, что никто их в РАО не перепродает. Кому повезло купить, предпочитают приберечь их для себя либо берут под заказ для проверенных людей. Волконский мечтает получить хотя бы один образец вот уже полгода, но никто не приносит, хотя за это обещаны немалые деньги. И потому в ЦИАП наши препараты считаются очередной сталкерской байкой.

– Исходя из всего услышанного, у меня возникают два вывода, – подытожил майор. – Тандем занят глобальными проблемами вселенского масштаба, ему плевать на людей вообще и на нас в частности. Тут возникает вопрос: кто же тогда наши добрые друзья, что нас так обожают? С момента крайней провокации на сделке с Водяным прошло больше четырёх месяцев. По идее за этот срок мы должны были расслабиться, так что самое время готовиться к новым сюрпризам.

– Согласен. – Контрразведчик устало потер сверлящие тихой болью виски. – Скоро они дадут о себе знать, это как к гадалке не ходи, позвоночником чувствую. Но вот откуда ждать – никак не могу понять. Это не Белов, однозначно. Кто тогда? Нефтяники и Вольные отпадают, с их интересами наши не пересекаются.

Наёмникам от нас периодически достаётся, Городским ещё больше, но основные потери несут Общак и мелкие ничейные банды. При этом торгаши и от Общака, и от Наёмников, и от Нефтяников, и от Городских с нами торгуют. Думаю, Вольные и Непры тоже торговали бы, да Городские их отлавливают по дороге к нам. Втайне, конечно же, чтобы не нарушать понятия. Да и Общаковские наверняка тоже. Причины нас не любить есть у всех. И потому дело тут явно не в этом. Слишком тонко с нами играют, не похоже на тупых зеков. В таких случаях полезно посмотреть на всё с совершенно новой точки зрения. Предположим, у нас есть что-то, что кому-то нужно.

– Например, вода и медикаменты, – кивнул Медведь. – Кто же откажется.

– Нет, это не главное, – возразил Кварц. – Суди сам, допустим, ты нас вычислил, застал врасплох, вломился на базу и всех перебил. Запас воды и медикаментов твой. Прошло немного времени, воду выпили, лекарства использовали. Что дальше?

– Дальше? – Майор задумался. – Теоретически можно жить на нашей базе. Хотя вряд ли это для них вариант. База невелика, не примет и сотню человек, не то что тысячи. Остальных разместить негде, если только вычистить склад РАВ в Городке. Но даже мы с УИПами добираемся туда с трудом. Это же Жёлтая Зона, карту аномалий тут не составишь, обстановка меняется постоянно. К каждому человеку опытного сталкера не приставишь, сталкеров не хватит. Будут потери и немалые. Выходит, после того как они нас уничтожат и всё сожрут, придётся им возвращаться восвояси.

– Но зачем тогда нас уничтожать? – Контрразведчик вопросительно поднял брови. – Не выгоднее ли и дальше покупать у нас воду и уникальные медикаменты? Не говоря уже о том, что наше уничтожение достанется им недёшево.