Пять костров ромбом - Геннадий Прашкевич

Приказ по Консультации был наклеен на бакелитовый щит.

“Инженеру Д.К.Берримену предоставить внеочередной отпуск.”

Отпуск…

Исполненный самых мрачных предчувствий, я прошел мимо окаменевшей от одного моего вида машинистки Джоан Стайлз (двадцать пять лет, стаж работы в Консультации — семь дней, нового места работы боится, вдова, отец ее ребенка Ричард Стайлз, автомеханик, погиб в автомобильной катастрофе) и прямо в дверях приемной столкнулся с секретаршей шефа Геленой Джукс (безупречная репутация, трезвый и острый ум, слабость — театр, что, впрочем, никогда не мешало делу).

— Вас ждут.

Я кивнул Гелене, но прошел не в приемную, а в мастерскую рыжего радиста Штайберга. Трещала голова. Вчерашний перебор давал себя знать, но как спасаться от смертной скучищи?

Штайберг ушел обедать. На столе стояла бутылка минеральной воды, наполовину пустая. Я допил ее, чертыхнулся в зажег сигарету.

Джек Берримен был такой же “инженер”, как и я. Никто не станет писать в платежной ведомости — промышленный шпион. Мы обходимся привычными терминами. И хуже всего — отпуск.

“Неужели провал?..”

Последней, как я знал, прошла через провал (отделалась шоком) сестра Берримена — Джой. Это так подействовало на нее, что подписав необходимые бумаги, она устроилась в какой-то незаметный бар помогать какому-то родственнику. Джека это, кажется, умиляло, но меня выводило из себя. Похоже, мы с Джой теряли друг друга.

Джек Берримен. Профессионал.

И Джек, и я — оба мы подпадали под статью тринадцатую списка средств добычи информации у конкурентов. Признаюсь, статьи от пятнадцатой до двадцатой тоже имели к нам отношение. Вот почему приказ о предоставлении инженеру Берримену внеочередного отпуска так неприятно поразил меня. Фирма “Трэвел” — а именно на нее вышел по заданию шефа Джек — не относилась к числу спокойных. Если Берримен попался на глаза охране в неположенном месте или в неположенное время, я ему не завидовал.

Дело фармацевтов, дело Эксперта, дело комбината “СГ” — я имел право гордиться. Но провал двух наших агентов — сперва Данвиля (дело “Ле Роя”), а теперь Джека — не мог меня не насторожить. Я устал. Я испытывал постоянный, утомительный страх. Страх лишнего слова. Страх лишнего жеста. Страх неожиданной встречи. Уже год я прятал в секретном сейфе пару магнитофонных пленок с подробным освещением нескольких весьма важных дел, проведенных Консультацией внутри страны. Эти записи стоили больших денег, они в считанные часы могли погубить всю Консультацию, и все же даже на это — на собственное освобождение! — я никак не мог решиться… Страх! Всепоглощающий страх!.. Оставалось ждать, оставалось надеяться на случай, ну а когда совсем становилось плохо — прикладываться к бутылке.

— Вас ждут! — приоткрыв дверь, повторила Гелена.

Я кивнул.

— И не следует пить так много, — с профессиональной озабоченностью посоветовала она. — Печень v человека только одна.

2

До разборного кабинета шефа было рукой подать, но прежде чем пересечь коридор, я докурил сигарету. Рука, когда я швырнул окурок в пепельницу, дрогнула. Выругавшись, я прошел в “примерочную” — в тренировочный зал, обшитый тяжелыми стальными листами.

Прикрепив к двойному тросу новенькую мишень — бегущий пригнувшийся человек, — я отправил ее шагов на сорок вперед и подошел к пульту.

Пять выстрелов из пистолета тридцать восьмого калибра, пять из “Магнума” — гильзы звонко ударялись о пластик барьера…

Нет, рука была еще твердой! Дыры сосредоточились в самом центре мишени, в смертельной секции “К 2”.

— Неплохо! — одобрила Гелена, приоткрывая дверь. — Но вас ждут!

3

— Эл! — сказал шеф, вытирая руки салфеткой. — Ужасно пахнет, но это всего-навсего керосин.

Шеф постарел. Лицо с близко поставленными глазами обрюзгло, щеки обвисли, но глаза, как всегда, светились энтузиазмом. Кивнул в сторону стола:

— Новинка! Взгляни!

Я с трудом удержал в пальцах колючий микроскопический шарик.

— Цепляется даже за пластик, — не без гордости пояснил шеф. — А услышать нашу малютку можно за милю, любым приемником, работающим в диапазоне от 80 до 90 мегагерц. Автор? — он усмехнулся: — Наши друзья!

Я разжег сигарету, отвернулся и взглянул за окно.

Было рано, но в каменном ущелье города рычали уже, притираясь друг к другу, тысячи автомобилей. Сирые облака смога смазывали очертания зданий, даже Цветные щиты реклам казались отсюда тусклыми.

— Берримен не вернулся, Эл!

Не поворачиваясь (это ничего бы не изменило), я спросил:

— Детали? — и, сжав кулак, включил магнитофон, вмонтированный в серебряное кольцо.

— Берримен вышел на фирму “Трэвел”.

— Да, — сказал я. — Надземный комплекс, — и другой — вдвое больший — под землей. Гоночные моторы. Защита степени “люкс”. Джек не хотел браться на эту работу.

— Спасибо за откровенность, Эл. Я подписал приказ об отпуске Джека.

— Провал?

— Да.

— Электронный пост, — вспоминал я вслух. — Четыре ключевых. Телеаппаратура. Свободная охрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?

— Этого мы не знаем.

— Печально, — заключил я. — Это, конечно, было не то слово. Но и формулировка “отпуск” тоже не отражала существа дела. “Бессрочный отпуск” — так точнее.

— Подробности?

— Все, что мы знаем, — какие-то посты Джек прошел. Потом след теряется. Возможно, Джек споткнулся у сейфа… Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, Эл, но я все еще надеюсь, что мы окупим свои потери.

— В записной книжке есть ключ?

— В этом придется разбираться тебе, Эл!

— Вы настаиваете на акции?

— Да. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы “Трэвел”, ликвидирует весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашей помощи. Мы многим обязаны им.

— Но ведь у фирмы “Трэвел” есть испытательный полигон. Почему надо начинать с сейфа?

— Полигон — блеф! Машины на полигоне — для отвода глаз. Настоящая действующая модель — в сейфе. Возможно, она даже испытывается там же, внутри стальной камеры.

— Когда мы начнем акцию?

— Завтра… Пока же изучи это, — шеф протянул мне записную книжку Берримена, и я ее сразу узнал. — Просмотри каждую страницу. Просмотри очень внимательно. Не исключено, что Джек потерял свою книжку с умыслом. Изучи каждый знак, каждую помарку. Ты знал Берримена и его систему. Ты можешь заметить то, что ускользнет от глаз самого внимательного эксперта. Жду тебя утром, Эл.