Боевые пловцы. Водолазы-разведчики Сталина - Анатолий Сарычев

— Бойцам я выделил полторы буханки белого хлеба и полтора круга колбасы! Так что у них тоже праздник!

— Тогда я за бойцов спокоен! — облегченно вздохнул Федоров, помешивая ножом смачно шипящую тушенку.

— Летный паек нам будут каждый день приносить. Бойцам надо пробить три дороги, а не одну, как на Ладожском озере![90]

— Значит, мы застрянем тут на недели полторы. Вот только бы полушубки нам летные не помешали бы! — высказал пожелание Купцов, развешивая водолазное белье, от которого сильно разило потом и резиной, на деревянные вешалки.

— Главстаршина! Распорядись, чтобы бойцы просушили белье! — напомнил военврач вполне благожелательным тоном.

Но что-то в тоне Каналова было такое, что сказало Федорову, что шутки кончились.

— Слушаюсь! — выскочил из-за стола Федоров и стремглав бросился из комнаты.

Проскочив по коридору десять метров, открыл высокую деревянную дверь и сразу попал в большую, сплошь завешанную водолазным бельем комнату, за длинным столом которой сидела вся водолазная команда.

На столе стояло три открытых банки тушенки, нарезанный белый и черный хлеб и приличный шмат толстого сала.

А центр стола украшали две бутылки «Московской» водки. Судя по осоловелым лицам моряков, уже не одна пара бутылок водки перекочевала под стол.

— Все, парни! Отбой! — приказал Федоров, забирая водку со стола.

— До вечера отойдем! — загудел широкоплечий матрос с седым клоком в длинноватой шевелюре.

— Завтра могут быть погружения! — пояснил причину своего поступка Федоров.

— Какие погружения! Нам ночью опять бить дорогу! — набычился старший матрос, начиная вставать с места.

— Мужики! Перебор! У нас сидит старший офицер! Не ровён час, заметит пьянку, и будет большой бенц[91] всем! — пояснил Федоров свой поступок, вспомнив Черноморский флот.

— Да мы трезвы, как стеклышки! — только успел начать торговаться главный старшина Матвеев и сразу захлопнул рот на середине фразы.

— Отбой, бойцы! Вам вечером работать! — приказал неожиданно возникший в дверях политрук и потянул Федорова за собой.

Глава тринадцатая. Путь к секретному грузу

И уже в коридоре политрук негромко сказал:

— Сейчас возьмешь ИДА, и поедем вытаскивать два автомобиля!

— Слушаюсь! — вскинул голову Федоров, прикидывая, что в санях должно быть запасное водолазное белье.

— Бери своего товарища, и вперед! Я вас жду на выходе! — приказал политрук, зачем-то оглядываясь по сторонам.

— Мне надо тридцать минут на подготовку! — поставил условие Федоров, направляясь к своей комнате.

— Через тридцать пять минут я жду вас в машине на выходе! Оденьтесь потеплее! Ехать придется далеко! — предупредил политрук, снова оглядываясь по сторонам.

— У нас ничего теплого, кроме шинелей, нет! — внаглую соврал Федоров, имея в запасе летную куртку на обезьяньем меху, спрятанную в комнате базы.

— Одежду я обеспечу! — бросил политрук и быстро пошел к выходу.

Открыв дверь в свою комнату, Федоров застал идеалистическую картину: за богато накрытым столом напротив друг друга — Купцов и военврач ели из одной сковородки, запивая из больших керамических кружек.

— Старшина! Подъем! — с порога скомандовал Федоров.

Купцов моментально вскочил со своего места и вопросительно посмотрел на Федорова.

— Бегом в обоз! Забрать два комплекта водолазного белья на тебя и меня, три заправленных ИДА и жди меня в коридоре! — приказал Федоров, усаживаясь на место товарища и в темпе начиная есть, запивая из кружки горячим чаем немного остывшую тушенку.

— Форма одежды какая? — уточнил Купцов, скатывая просохшие гидрокостюмы.

— Форма пять! Куда-то далеко ехать придется! — пояснил Федоров, правой рукой показывая на герметичный водолазный фонарь, стоявший справа от двери.

От фонаря тянулся провод к розетке, заряжая аккумуляторы.

— Сейчас только возьму другой фонарь! — пообещал Купцов, открывая дверь шкафа и садясь перед ним на корточки.

Еще через минуту Купцов вышел из комнаты, неся два туго набитых мешка, фонарь и один пустой джутовый мешок, зажатый под мышкой.

Каналов тем временем снова зажег спиртовку и поставил на нее полный чайник.

— Я не успею попить чая! Осталось всего десять минут до прибытия машины! — попробовал остановить военврача Федоров.

— Я вам сейчас кофе сделаю в дорогу! — пообещал Каналов, доставая из сумки металлический термос.

Выглянув в окно, военврач скривился и покачал головой. Федоров тоже хотел подойти к окну, но передумав, собрал со стола два толстых куска белого хлеба, остатки колбасы и положил в бумажный пакет.

Чайник тем временем закипел, пустив из носика ясно видимую струю белого пара. Военврач снял чайник с горелки, налил немного кипятка в термос и прополоскал его. Засыпал в термос три ложки темно-коричневого порошка, потом шесть ложек сахара и доверху долил кипятком. По комнате поплыл пряный аромат свежего кофе. Федоров хорошо помнил этот аромат по кофейне Владика.

— Нельзя после бессонной ночи тащить водолазов на спуски! Но ничего не поделаешь — война! — со вздохом сожаления выдал военврач, вставляя в термос пробку и завинчивая две металлические крышки: одну на вторую.

«Крышки можно использовать как стаканы и из них пить!» — сообразил Федоров, незаметно кладя в карман шинели стограммовый пузырек со спиртом.

В дверь заскочил Купцов и, забрав из рук Федорова вещмешок, поторопил:

— Быстрее выходи! Политрук рвет и мечет!

— Остальная группа здорово вмазала? — хмыкнул военврач, пристально смотря на Федорова.

— Терпимо. Под воду идти не стоит, а на поверхности сойдет, — пояснил Федоров, понимая, что в таком сложном деле, как работа под водой, особенно в зимних условиях, для руководителя погружений нужна полная ясность в обстановке и мелочей не бывает.

— Вам после погружений положен отдых! — заметил Каналов, вертя в руках керамическую кружку.

— После ночной работы нам тоже не мешало бы отдохнуть! — успел отпарировать Федоров, одновременно надевая шинель и вертя в руках шапку-ушанку.

Федоров открыл рот, собираясь продолжить дискуссию, как в комнату ворвался разъяренный политрук и с ходу заорал:

— Главстаршина! Марш в машину!

Федоров поднял голову на военврача[92], ожидая его реакции.

— Идите в машину, главстаршина! — после пятисекундной паузы разрешил Каналов, величаво кивнув головой.

— Вы пьянствуете с рядовым составом, товарищ военврач! — громко заорал политрук, не успел Федоров закрыть дверь комнаты.

— Держите себя в руках, старшина![93] Вы разговариваете со старшим офицером! — не преминул уколоть Каналов, который, если было надо, мог становиться весьма чопорным и неприступным.

— У меня важное задание командования! — моментально снизил тон политрук.

Федорова взяли под руку, и голос майора Иванова вкрадчиво заметил:

— Подслушивать нехорошо, старшина! И даже смертельно опасно! — напомнил Иванов, подталкивая Федорова к выходу.

Едва только Федоров открыл входную дверь, как сильный, колючий ветер ударил в лицо, моментально вызвав слезы. Федоров натянул шапку на голову и мгновенно завязал завязки под подбородком, мимолетно подумав:

«Как хорошо было сидеть в комнате и пить горячий чай! Черт бы побрал этого Маценко с его заданием! Никакой жалости к главному старшине, всю ночь, как вол прокладывающему ледовую дорогу! Надо было выпить водки, и тогда никуда не надо было бы ехать!»

В метре от входной двери казармы стояла открытая полуторка с работающим мотором. В кузове занесенного снегом автомобиля сидел, одетый в ямщицкий тулуп, Купцов, натянув капюшон на голову.

Увидев Федорова, напарник привстал и призывно махнул рукой.

«Сейчас сяду в машину, закутаюсь в тулуп и лягу спать!» — решил Федоров, перемахивая через обледенелый борт.

Встав во весь рост, для того чтобы надеть ямщицкий тулуп с капюшоном, Федоров внимательно огляделся.

В пятидесяти метрах от здания, приткнувшись к правой обочине узкой дороги, стояла занесенная снегом черная «Эмка», из выхлопной трубы которой вился сизый дым.

«Долго Иванов стоит под дверью! Видно, у политрука и военврача интересный разговор!» — мысленно покачал головой Федоров, встряхивая весь занесенный снегом тулуп.

Снежный заряд кинул в лицо огромную кучу снега, сразу превратив Федорова в Деда Мороза.

— Я сейчас! — громко крикнул Федоров, снова перепрыгивая через борт полуторки.

Заскочив в здание, обнаружил стоящего перед дверью дневального в зеленой телогрейке.

— Сметка есть? — спросил Федоров, останавливаясь перед щуплым солдатиком.

— Все есть! — весело ответил солдат, вытаскивая из-за стула большой веник, связанный из тонких зеленых веток.