Запретные желания (СИ) - Сладкова Людмила Викторовна "Dusiashka"

В тишине комнаты раздался сдавленный мужской рык:

- Я в состоянии сам решить, когда мне будет достаточно!

- Ты же обещал, просто…посмотреть!

В глубине его глаз мелькнуло нечто примитивное. Хищное. Опасное.

- Верно! Но, разве я обещал остановиться, если мне понравится то, что увижу?

- Нет…

- Именно! – довольно оскалился. – Теперь не мешай - хочу хорошенько отблагодарить тебя за примерное поведение!

Катерина едва в обморок не грохнулась от подобного заявления. А после, и вовсе, вздрогнула и судорожно застонала. Трепетно, протяжно, и чувственно. Ведь он, определенно, застал ее врасплох! Пользуясь секундным замешательством, Эдгар склонился над раскрытой Катиной промежностью, и с плохо скрываемым удовольствием прошелся по ее пульсирующему клитору своим до ужаса горячим языком, высекая тем самым искры небывалого наслаждения из тела девушки.

Глава №35

- Что ты де…не надо…а-а-а!

Испуганный вопль эхом разнесся по комнате, глухо отражаясь от стен.

Буквально вибрируя от напряжения, (ибо сквозь нее словно все двести двадцать вольт пропустили в тот миг, не меньше уж точно) Катя устремила освободившиеся руки к голове Эдгара. Прикоснувшись к коротким мужским волосам, и чувствуя колючий «ежик» кончиками заледеневших пальцев, замерла в нерешительности.

Почему? Сама не знала!

Оттолкнуть? Остановить?

Или же притянуть ближе, упиваясь их общим безумием?

- Твою мать, - ругнулся приглушенно Эдгар, - какая же ты сладкая!

И вновь провел языком сверху вниз, вдоль ее плоти.

Ощущения, столь необычные, ранее неизведанные…захлестнули девушку с головой.

Господи, неужели это не сон? Он на самом деле…вылизывает ее сейчас?

О, да! Еще. – Неистовствовала в ней первобытная дикарка. - Пожалуйста!

Нет! Безумие! Нужно прекратить. Нельзя так…

Чем сильнее Кортикова пыталась ухватиться за это самое «нельзя», тем быстрее «уплывала» от умелых и до ужаса расчетливых ласк мужчины, под которым безропотно распласталась прямо на полу.

Словно прочитав ее мысли, Эдгар отвлекся на секунду, чтобы сообщить невероятно хриплым от собственного возбуждения голосом:

- Катя…К-а-т-я! Моя строптивая малышка! – сверкнул совершенно обезумевшим взглядом. – Отныне будет так. Хорошенько запомни свое место! Оно – подо мной!

Мураши табунами пробежались вдоль позвоночника.

Внутренности свернулись в плотный узел.

Вот и попробуй возразить.

И все же, она попыталась:

- Только если сам ты…

- Подо мной!

Прервал ее нетерпеливо, и с утробным урчанием вернулся к своему прежнему занятию, жестко вдавливая Катины ягодицы в ковер.

Однако на сей раз, накинулся на девушку он с куда большим энтузиазмом.

С одержимостью. С неистовым голодом.

- Боже! – громко всхлипнула Катерина, до боли прикусывая нижнюю губу. Не смогла сдержаться, когда мужчина глубоко втянул в себя пульсирующий клитор, и слегка прикусил чувствительный бугорок. Всячески игнорируя смущение партнерши, широко раскрыл ее влажные от возбуждения губки, бесцеремонно растянув их в стороны. Не теряя времени даром, свернул язык трубочкой и стремительно проник им прямо в лоно девушки, заставляя ту скулить не своим голосом. А затем, доводя до полуобморочного состояния, принялся…принялся остервенело тр*хать ее этим самым языком, не забывая теребить пальцами ее чувствительную горошину.

- Эд! Эд…о, черт!

- Расслабься! – бубнил Паслер голосом змея-искусителя. - Позволь толкнуть тебя за грань. Будет сладко, обещаю! Мучительно…мучительно сладко. Ты охр*неешь от кайфа, только поверь мне!

Положа руку на сердце, себя девушка давно не контролировала.

Потеряла всяческую связь с реальностью, едва оказалась в руках Эдгара.

Лишь он остался, удобно расположившийся между ее широко разведенных бедер.

Лишь его руки и губы. Лишь его запах, и безоговорочная власть над ее телом.

И собственный пульс, ревущий в жилах так громко, что закладывало уши.

Сознание заволокло пеленой страсти. Даже не пеленой. Нет.

Скорее пологом. Толстенным беспросветным пологом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ее тело, требующее разрядки, превратилось в один большущий оголенный нерв.

Прикоснись, и тут же коротнет!

Катю бросало то в жар, то в холод от каждого настойчивого вторжения его языка.

Кожа покрылась испариной. Крупной. Влажной.

Выбившиеся из прически волосы липли ко лбу.

А сама она…плавилась. Истончалась, подобно горящей восковой свече.

Казалось, девушка сходила с ума, захлебываясь своей сладкой агонией, и с трудом понимая, что стонет все громче и протяжнее с каждой новой секундой.

- Ты уже близко! – шипел Эдгар, увеличивая интенсивность интимных ласк.- Сейчас кончишь! Прямо сейчас!

Катерина не могла сказать с уверенностью, что послужило для нее последней каплей. Тем спусковым механизмом. Или рычагом. Не суть. Но, в следующий миг девушка содрогнулась от сильнейшего в своей жизни оргазма, который не шел ни в какое сравнение с тем, что она испытала вчера…удовлетворяя саму себя.

Ей казалось, будто внизу живота взорвалась самая настоящая водородная бомба, расщепляя ее на мелкие атомы. Разрывая на куски.

Эдгар был прав. Кончила она сладко…до умопомрачения!

Пришлось плотно заткнуть рот ладонями, чтобы не оповестить всех жителей особняка, как нестерпимо хорошо ей в эту самую минуту. Даже конечности онемели.

Однако раскаяние настигло девушку сразу же, как только стих в теле последний спазм, даривший ей неземное удовольствие.

Они сделали это. Только что.

Перегнули палку.

Перешагнули черту.

Потеряли над собой контроль.

Достигли точки долбанного невозврата!

Слезы градом хлынули из глаз, но Катерина была столь измотана, столь истощена в моральном плане, что даже не пыталась скрыть своего состояния от Эдгара.

Зато он перепугался не на шутку.

Притянув в свои объятия, принялся баюкать, как ребенка.

- Что случилось? Я тебе больно сделал?

Громкий судорожный всхлип служил ему ответом.

- Нет!

- Тогда в чем дело?

- Я…не знаю, – отрешенно шмыгнула носом. - Просто, обними меня крепче, ладно?

Глава №36

Просить дважды не пришлось. Обнял, как умел…ну, судя по всему.

И плевать, что объятия те больше напоминали железные тиски.

Плевать, что кости жалобно захрустели под напором его неконтролируемой мощи.

На все плевать!

Катя льнула к нему с не меньшим остервенением, будто пытаясь спаять их тела воедино. В какой-то момент она изумленно застыла, осененная внезапным пониманием: если бы не рубашка Эдгара, то ее острые коготки непременно оставили бы следы на его разгоряченной коже. Глубокие кровавые борозды.

Да!

Не отдавая отчета собственным действиям и руководствуясь голыми инстинктами, девушка столь сильно цеплялась за шею, плечи и спину Паслера, что мутнел рассудок. Дышала, и то через раз.

- Ты как, малышка? – уткнувшись носом в ее волосы, поинтересовался он, спустя некоторое время. Неопределенно хмыкнув, Катя озвучила свои мысли:

- Мне грустно…

- Хм…

- И очень-очень стыдно…

Казалось бы, банальная фраза. Но, восприняв ее как-то по-своему, Эдгар напрягся.

И напрягся конкретно, если судить по вмиг окаменевшим мышцам. Его лица она не видела, но чувствовала перемену в настроении каждой клеточкой своего тела. Еще бы! Ведь он даже хватку свою ослабил, предоставляя девушке мнимую свободу.

- Почему?

Тихо. Вкрадчиво. С затаенной тревогой в голосе.

- Потому что, ты своего добился! – прошипела, начиная злиться на весь белый свет. - Как бы я не сопротивлялась…

- О! Так ты сопротивлялась?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Откуда? Откуда в его голосе столько сарказма?

- Да!

- Надо же, не заметил!

Катя отшатнулась, точно от хорошего увесистого удара.

Во рту стало горько, и сухо до ужаса. А в венах кипятком забурлила кровь.