Тайны Русского каганата - Елена Галкина

Хазары, желая закрепиться в Крыму, строят опорные пункты. Архитектура огромных (до 90 га) крепостей – Мангуп, Чуфут-Кале, Кыз-Кермен и др. – полностью подчинена рельефу местности. Поэтому по сравнению с городищами Подонья крымские хазарские укрепления, построенные, кстати, также в первой половине IX в.[261], нельзя назвать вершиной архитектурной мысли. Отдаленное сходство (а не прямые аналогии) в строительных приемах наблюдается в Крыму лишь в крепостях, возведенных при византийском участии. Все эти городища датируются по культурному слою первой половиной IX в. – нет вещей ни более раннего, ни позднейшего периодов.

Все перечисленные крепости были возведены в одно время и под руководством одних мастеров, причем иностранных. В планировке этих городищ не прослеживаются местные традиции. Да и организация обороны там была устроена по-другому. Их правильная геометрическая форма позволяла более эффективно сдерживать натиск врага. Конструкция крепостей давала возможность вести огонь по врагу по всему периметру стен. Появился новый элемент обороны – фланкирующий огонь вдоль стен, который велся с башенных выступов и башен. Вся эта система призвана была противостоять новой так – тике нападения – штурму крепостей в отличие от пассивной блокады.

Дискуссии о генезисе данной архитектуры продолжаются до сих пор. Прежде всего это связано с изначально ошибочным отнесением к тому же типу Саркела (Левобережного Цимлянского городища). А Саркел – это единственный на сей день археологический памятник в Подонье, принадлежность которого хазарам не вызывает сомнения. Потому существуют две основных версии: византийская традиция (Д. Овчаров, Г. Е. Афанасьев) и сасанидская (М. И. Артамонов, П. А. Раппорт).

Византийская гипотеза связана с сообщением в труде императора Константина Багрянородного о строительстве Саркела. Император рассказывает, что в 830-е гг. у Хазарии появился некий воинственный сосед, с которым это государство в одиночку справиться не могло. Поэтому хазарский каган на – правил в Византию посольство с просьбой о помощи в строительстве укреплений. Правивший тогда в Восточной Римской империи Феофил (829—842) согласился помочь. В Хазарию была направлена миссия во главе с Петроной Каматиром, в составе которой были мастера – архитекторы и строители из Пафлагонии, византийской провинции на южном берегу Черного моря. В результате был построен Саркел. Поскольку эта крепость считалась однотипной со строениями лесостепи, ученые сделали вывод, что и в их сооружении участвовали византийцы.

Однако еще М. И. Артамонов различал строительные приемы при сооружении городищ Донецко-Донского междуречья и Правобережного Цимлянского городища, с одной стороны, и Саркела – с другой, хотя и признавал наличие многих общих черт. М. И. Артамонов указывал, что «ни размеры кирпичей, ни цемянка, ни общий характер кладки не являются типичными для византийского зодчества, где употреблялись значительно более тонкие кирпичи, где цемянка накладывалась толстым слоем и, имея в своем составе примесь толченого кирпича, отличилась розовым цветом, а самое главное – играла совершенно другую роль в кладке… В Саркеле имела место другая, не византийская традиция. Нечто подобное… известно в Восточном Закавказье»[262].

Некоторые черты в технике строительства Саркела, возможно, подтверждают сообщения Константина Багрянородного и Продолжателя Феофана об участии византийских архитекторов – в планировке крепости, рецептах замеса глины для кирпичей и извести, хотя основную работу выполняли строители салтовских крепостей.

В технике строительства лесостепных крепостей и Правобережного Цимлянского городища местные традиции преобладают. Что касается планировки, то Г. Е. Афанасьев, необоснованно объединяя их с Саркелом, настаивает на византийской традиции, ссылаясь на странные аналогии («сходство») в планировке крепостей поздней Римской империи и византийских провинций в Северной Африке[263].

Более обоснованной представляется точка зрения М. И. Артамонова и П. А. Раппопорта о влиянии архитектуры Закавказья и Сасанидского Ирана, которые так же, как и Византийская империя, восприняли античные традиции планировки оборонительных сооружений. Прямые аналогии иранской технике обнаруживаются в размерах кирпичей, общем характере кладки. Это влияние легко объяснить прочными связями сармато-алан Подонья с этнически родственным им Ираном через продолжение Шелкового пути и земли северокавказских алан. Причем интересно, что жилища и хозяйственные постройки в данных крепостях возводились местными и северокавказскими мастерами. Верность этой мысли доказывает и такой факт. Примерно в то же время в Верхнем Прикубанье строится Хумаринская крепость, по технике строительства очень схожая с замками бассейнов Северского Донца и Дона. Принадлежала же эта крепость Аланскому государству.

Ясность может внести ответ на вопрос: против кого строились упомянутые крепости? Наиболее величественной из них является Правобережное Цимлянское городище (ПЦГ). По сложности планировки ему нет равных ни в салтово-маяцкой культуре, ни вообще в Восточной Европе того периода. Эта крепость весьма хорошо изучена, ее основание датируется первой четвертью IX в., а уже во второй четверти IX в. она была до основания разрушена и сожжена, очевидно, теми врагами, для защиты от которых ее построили. Планировка и расположение ПЦГ – на правом берегу реки – показывает, что строилось городище против врага с востока, с левого берега. Интересно, что около ПЦГ нет поселения. Это свидетельствует как о краткости существования крепости, так и о постоянной опасности, подстерегавшей ее обитателей. ПЦГ возникло раньше Саркела и было захвачено и разрушено незадолго до его строительства или в то же время[264]. Саркел же был возведен против врага с запада. Наиболее очевидным противником, следовательно, были именно те, кто строил ПЦГ.

План Правобережного Цимлянскогого родища:1 – раскопы И. И. Ляпушкина, 2 и 3 – раскопы С. А. Плетневой, 4 – основание серединной башни, 5 – раскоп В. С. Флерова, 6 – следы (ложбинки) от разрушенных стен Правобережного замка

Причем в то же время на левом берегу реки Сал появилось Семикаракоровское городище. До последнего времени оно не раскапывалось, ибо считалось, что Семикаракорская крепость полностью стерта с лица земли. И лишь в последнее десятилетие оно исследовалось В. С. Флеровым. Это городище по своей мощи и размерам даже превосходит Саркел: если периметр Саркела – 178,6 на 117,8 м, то здесь – 200 на 215 м. Семикаракоры, как и Саркел, построены с применением обожженного кирпича. Это и позволяет определить крепость как хазарский форпост. Дело в том, что, по данным восточных авторов, привилегией хазарского кагана было использование на строительстве обожженного кирпича.

Кладка северной и западной стен Семикаракор наиболее прочная, а в восточной стене был положен сырцовый кирпич низкого качества. Очевидно, что и здесь противника ожидали с северо – запада. Так и случилось. Всего через 10 – 20 лет крепость была уничтожена, причем западная стена была разрушена полностью, а гарнизон перебит. Защитники крепости даже не успели похоронить погибших товарищей. Произошло это примерно в тот период, когда была разгромлена Правобережная Цимлянская крепость[265]. Очевидно, что если Семикаракоры и Саркел строили хазары, то ПЦГ было опорным пунктом их врага. Причем враг этот – не славяне, а носители степного и лесостепного вариантов салтово-маяцкой культуры. Ведь именно они находились на правом берегу Дона. Кстати, недавно около ПЦГ обнаружили остатки еще одного белокаменного городища. Скорее всего, будет еще немало подобных находок. Эти открытия последнего времени свидетельствуют, что и со стороны хазар, и их противника границы планомерно укреплялись мощными крепостями. На такое способна только весьма развитая государственная организация.

Относительно 7 городищ на территории лесостепного варианта СМК также нет оснований делать, подобно Г. Е. Афанасьеву, столь категоричные выводы об их направленности против славян. 6 крепостей: Красное, Алексеевское, Колтуновское, Мухоудеровское, Верхнеольшанское и Маяцкое – расположены на правом берегу Тихой Сосны или ее правых притоках. Все они, судя по археологическим раскопкам, наиболее сильно укреплены с северо-востока[266]. Эта оборонительная линия, защищавшая правый берег Среднего Дона, достигала 140 км.

Г. Е. Афанасьев считает, что крепости были сооружены от вторжений славян роменской и боршевской культур (северянами и вятичами), с которыми произошел конфликт на торговой почве. Вроде бы по маршруту Дон – Переволока – город Итиль славянские купцы торговали со странами Востока, а салтовцы (то есть их якобы хозяева – хазары) хотели контролировать эти перевозки. В это время славянские по – селения располагались на Верхней Оке, не были укреплены, там не обнаружено следов активной торговой деятельности VIII – начала IX в. Ясно, что никакой опасности, от которой нужно обороняться подобными дорогостоящими сооружениями, вятичи Верхней Оки не представляли. Более мощная славянская группировка жила на левых притоках Среднего Днепра. Эти славяне, судя по находкам археологов, действительно торговали с восточными странами. Может, они были врагами салтовцев? Тогда лучше всего должны быть укреплены западные стены крепостей. Но, например, раскопки самого западного, Красного городища показали, что эта крепость вовсе не была неприступной[267]. На северо-востоке же от салтовских крепостей в первой половине IX в. славянских поселений обнаружено немного, а отношения салтовцев и славян Подонья носили мирный характер – салтовцы и славяне прекрасно уживались в рамках одного поселения, заимствовали друг у друга элементы быта. Интересно, что во всех городищах практически отсутствует культурный слой, в то время как вокруг практически каждой из крепостей или недалеко от нее существовали селища с богатым культурным слоем начиная с VIII в. Эти поселения возникли на торговом пути по «реке Рус», то есть по Среднему Дону, Осколу и Северскому Донцу с их притоками. Сам Г. Е. Афанасьев методом топологического исследования выявил, что одним из трех наиболее транспортно доступных городищ является Маяцкое – на крайнем востоке[268]. То есть крепости создавались для защиты и этих населенных пунктов.