Играя с огнем - Джена Шоуолтер

Я всё еще не могла отдышаться, и это не сулило мне ничего хорошего. Меня охватил ледяной, сильный страх. Они стреляли в нас. Ради всего святого, они в нас стреляли! Мы могли погибнуть. Мое сердце панически стучало, а кровь шумела в ушах.

Сдастся ли Очаровашка?

Или мне так и придется бегать от него всю оставшуюся жизнь?

Меня затопила еще одна ледяная волна страха, проникая до мозга костей. Мне было очень холодно, а при каждом выдохе из моего рта вырывалось облачко тумана.

- Ты должна успокоиться, Белл, прежде чем обратишь в лед эту машину и угробишь двигатель, — приказал Ром. Через вентиляционную систему уже стали появляться маленькие кристаллики льда.

- Думай о хорошем, детка, только о хорошем.

Он крепче сжал руль, и мы рванули вперед по другой дороге.

- Гнев вызывает огонь, страх — холод. Хорошие мысли должны нейтрализировать обе эти способности.

Способности. Мое любимое слово.

Я задрожала, но не могла подумать ни о чем хорошем. Ну, нельзя же заставить себя что-то чувствовать. Я не могла перестать бояться так же, как не могла перестать любить отца. И это означало, что у меня и Рома всё закончится, даже не начавшись. Нас поймают.

- Помнишь, как я тебя целовал? — спросил он. — Это было хорошо?

Хорошо ли… как будто я вообще смогу забыть об этом. Я сразу же вспомнила то, как его лицо склонялось к моему лицу, как его губы прикасались к моим губам. Эта картина тотчас заняла основное место в моей голове, отогнав все остальные мысли. Прощай страх. Привет желание. Он смотрел на меня так, словно я была самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел. И вел себя так, как будто умрет, если не попробует мои губы на вкус.

Давайте посмотрим правде в глаза: я не первоклассный образец женственности и утонченности. Разумеется, я классная. Некоторые даже назовут меня сексапильной. Хотя есть и такие, которые назовут меня сукой, но сейчас это не имеет значения. Однако классные, сексапильные девушки не вызывают в таких чувственных, сильных мужчинах-всей-моей-жизни как Ром неугасимую страсть.

Но он хотел меня. Такую… заинтересованность не сыграешь.

- Тогда ты раскрылась для меня, — хрипло произнес он. — Ты была так возбуждена, что я чувствовал запах твоего желания, и мне это нравилось. Я хотел большего. И я буду честным с тобой, детка. У тебя самый горячий язычок, который я когда-либо пробовал, и я хочу почувствовать его на всём своём теле.

Моя кровь нагрелась, а лед внутри меня расплавился. Я бросила взгляд на заднее сиденье. К счастью, Таннер еще не проснулся, и я могла…

Тут машина снова резко повернула, заставив меня покачнуться из стороны в сторону. Я больше не слышала слова Рома, его лицо исчезло из памяти. Надежда вовлечь его в эротическую беседу испарилась. Холод снова заполнил меня.

- Я видел твоё лицо после поцелуя, — продолжил Ром, как будто ему было наплевать на весь остальной мир. — Ты бы кончила, если бы мы продолжили начатое. Ты бы раздвинула ноги, и я доставил бы тебе удовольствие.

Я снова начала расслабляться.

- Да, — согласилась я, даже не пытаясь отрицать очевидное.

- Ты была мокрой для меня.

- Да.

- А я — твердым для тебя. Я и сейчас тверд, только для тебя.

Желание пульсировало во мне, и я изогнулась на сиденье. То, как он говорил обо мне, было настолько эротичным и возбуждающим, что даже опасность вокруг нас лишь возбудила меня еще больше. Я хотела его, очень хотела. Хотела его обнаженным, внутри меня, скользящим внутрь и наружу. Твердым, очень твердым.

- Если бы наши обстоятельства были другими, Белл, я бы уже раздел тебя и любил каждую частичку твоего тела.

- Скоро, — выдохнула я, и в этот момент, мне было наплевать, что я могла показаться ему легкомысленной дурочкой.

- Скоро, — пообещал он.

После этого я даже не знала, что сказать. Теперь я была готова принять свою страсть к нему. Я прямо жаждала его. Всего несколькими словами он воспламенил меня. Когда он в следующий раз коснется меня…

Ром кашлянул и поерзал на сиденье. Посмотрел на меня, потом поспешно отвел взгляд. Кончики моих пальцев нагрелись, из них колечками поднимался дым. Я устроилась пониже на сиденье, заправила волосы за уши, чтобы они не лезли мне в лицо, и полностью отрешилась от мыслей. Мне не стоило так увлекаться подобными мыслями. Дыхание обжигало мои легкие. Я понимала, что хожу по лезвию бритвы. Ведь любая страсть вызывала огонь.

- Теперь ты спокойна? — спросил он меня.

- Да, — я стукнула головой о спинку сидения, словно это могло помочь избавиться от мыслей о Роме, и стала смотреть как лунный свет струится над деревьями.

Не думай о Роме. Не думай о поцелуе.

- Я почувствую себя лучше, если ты включишь фары.

- В это нет нужды. Я вижу в темноте.

Не может быть.

- Как? — спросила я.

- Когда-то давно я подписался на экспериментальную… операцию на глазах, во время которой… что-то наподобие приборов ночного видения вставили мне в глаза.

Почему это он делает такие паузы в предложении? И всё же одна только мысль о том, чтобы подвергнуться подобной процедуре заставила меня поморщиться.

- Это, наверное, больно.

Он пожал плечами.

- В общем-то, результат стоил того, чтобы помучиться. Ночное зрение спасало мне жизнь бесчисленное количество раз.

Хотела бы я приобрести такую суперспособность, вместо уже имеющейся — вызывать катаклизмы.

- Это просто замечательно, но другие водители не могут видеть тебя.

Он тихонько усмехнулся.

- В этом-то всё и дело.

- Если ты станешь причиной аварии…

- Поверь в меня, хоть немного. Я только что тебя спас. Как будто после этого я захочу, чтобы ты пострадала в автокатастрофе.

Деревья пролетали мимо, сливая в сплошные пятна зелени.

- Значит, мы оторвались от Очаровашки?