Данута - Макс Роуд

Умберто только развел руками:

Марио не сумел позаботиться о своем алиби. Но как вам удалось его разоблачить?

Хм…. существует много способов — не мне вам рассказывать. Марио признался во всем, а также выдал тех, с кем он сотрудничал.

Их всех арестовали?

Нет, это вопрос слишком щекотливый. Сейчас эти предатели уже держат ответ перед всевышним.

Умберто, Софи и Данута быстро переглянулись.

А что сказал на это папа, ваше преосвященство? — спросила Данута. — Ведь Марио был его слугой много лет.

Он сказал, что грустно так ошибаться в людях. Собственно, вы должны быть только рады — нам удалось нанести ответный удар и сейчас вы можете чувствовать себя немного свободнее.

Понятно… лес рубят — щепки летят!

Именно так. На этом у меня все — больше я вам сказать ничего не могу, всё узнаете на месте. Адрес запомнили?

Улица Ланг, дом 126, спросить Суан Го, — ответил Умберто.

Не Го, а Нго! Этот номер, по которому мы говорим, можно считать использованным и звонить по нему не надо. У вас есть еще несколько номеров, а во Вьетнаме купите местные карты. Мы все желаем вам успеха и молимся за вас. Удачи!

Глава пятая. Вьетнам. I

Вот такие дела! — сказал Умберто, когда в микрофоне послышались короткие гудки. — Неожиданно?

Лично я, после всего, что со мной произошло, готова ко всему, — ответила Данута.

Я тоже, — Софи неопределенно повела головой. — Неожиданным оказался только Вьетнам, но здесь не нам решать. Хотя страна, мягко скажем, непростая…

Умберто кивнул, а затем, открыв компьютер, набрал в браузере поиск нужного рейса.

Между прочим, вылет возможен лишь послезавтра утром, — он ткнул пальцем в экран, показывая расписание. — До Ханоя без малого десять тысяч километров и шесть часовых поясов.

Так далеко? — Данута наклонилась к экрану. — А еще и пересадка!

Да, в Сиднее… Австралии нам все-таки не миновать.

Это опасно?

Что думаешь? — Умберто посмотрел на Софи.

Вот, как раз об этом думаю…. нет, пожалуй, если мы не будем выходить за линию аэропорта, то опасность минимальна. — Софи еще раз посмотрела на расписание. — Ожидание только полтора часа… всё должно быть нормально. Только надо прямо сейчас заказать отель и использовать при этом другие паспорта, чем когда мы прилетали сюда. А вот с оружием, к сожалению, придется расстаться. Керамика-керамикой, разрешение — разрешением, но лишние вопросы не нужны.

Умберто, слушавший очень внимательно, кивнул:

Оружия и во Вьетнаме достаточно. Так, девочки, сейчас я займусь оформлением билетов и отеля, а вы пока подумайте, куда нам пойти вместо набережной — сегодня уже не до нее.

А давайте никуда не пойдем? — предложила Данута. — Спустимся в ресторан, поужинаем, и на сегодня всё.

Почему бы и нет? — поддержала её Софи.

Как знаете… всё, меня пока не отвлекать!

Следующие полтора суток, остававшиеся до отлета, не принесли ничего нового. Всё шло своим чередом, а утром 22 мая 2045 года, синий Боинг 797 вьетнамских авиалиний, взмыл в воздух из международного аэропорта Веллингтона, взяв курс на Сидней, а оттуда, после дозаправки, в столицу республики Вьетнам — город Ханой. Проведя в воздухе более двенадцати часов, они приземлились в аэропорту Ной Бай в самый разгар дня (время в Ханое на шесть часов меньше, чем в Веллингтоне), сразу почувствовав разницу между субэкваториальным и умеренным морским климатом. Едва двери самолета открылись, в прохладный салон ворвался такой горячий и влажный воздух, что Данута, стоявшая на выходе в первых рядах, даже отшатнулась от неожиданности. Ей показалось, что вместо выхода на свежий воздух, перед ней открыли дверь влажной сауны, настолько разительным был контраст с тем, к чему она привыкла.

Мы же тут сваримся! — она обернулась на Умберто, стоявшего немного позади.

Тот пожал плечами:

Я бывал в Индокитае, правда не здесь, а в Лаосе. Ко всему можно привыкнуть, особенно, если постоянно не акцентировать на этом внимание. Принимай всё как должное.

Постараюсь.

Аэропорт Нойбай находился в сорока пяти километрах от Ханоя, и за время часового путешествия до города они успели составить впечатление о стране, куда привела их судьба. Нанятое ими такси было вполне современно, внутри работал кондиционер, негромко играла современная музыка. Однако даже их автомобиль, далеко не лимузин, зачастую выделялся на фоне остального транспорта. Помимо старых моделей всех марок, по трассе двигалось множество легких мотоциклов и мопедов, а иногда они видели даже огромных флегматичных коров, медленно бредущих вдоль обочины. Все пространство вокруг трассы буквально утопало в ярко-зеленой растительности, прерывающей своё буйство лишь в населенных пунктах. Сам Ханой они увидели издалека, когда впереди, возвышаясь над деревьями, показались два огромных небоскреба, стрелами устремленные ввысь.

Это небоскребы, построенные нефтегазовой корпорацией Вьетнама, — сказала Софи, листавшая купленный в аэропорту путеводитель. — Построены в середине двадцатых годов и являются самыми высоким зданиями страны. Кстати, наша улица находится совсем недалеко от них, так что, можно сказать, цель уже в пределах видимости.

Вскоре они уже въезжали и в сам город. На удивление, Ханой оказался достаточно чистым и современным, что сильно отличало столицу от других населенных пунктов. Улицы были прямые, с широкими тротуарами, большинство людей было одето вполне по-европейски, встречные автомобили стали заметно лучше и дороже. Никто не переходил улицу где попало, как это принято в азиатских странах, везде работали светофоры. Конечно, особый вьетнамский колорит никуда не исчез, наоборот, он чувствовался во всем, начиная от особой архитектуры зданий и кончая раскраской машин, но всё это выглядело столь гладко и причесано, что вызывало лишь умиление. Впрочем, чем ближе они подъезжали к центру города, тем отчетливее становились черты старого Ханоя, чью историческую часть заботливо сохраняло государство. Улицы становились все уже и запутаннее, на каждом шагу шла бойкая торговля, везде сновали велосипедисты, появилось множество зданий с характерно изогнутыми крышами и яркой расцветкой.

Улица Ланг! — объявил водитель. — Скоро ваш дом.

Ну это хоть больше похоже на улицу, — сказала Данута, всю дорогу вертевшая головой с риском свернуть себе шею. — Смотрите, тут даже автобус ходит!

Да-а, — протянула Софи, — но в остальном всё как и восемьдесят лет назад. Но сейчас это уже не нищета, а самобытность.

Такси остановилось возле четырехэтажного дома классической постройки, на главном входе которого красовалось несколько разноцветных табличек, надписи на которых были сделаны исключительно на вьетнамском языке. Расплатившись, они вошли внутрь и оказались в прохладном полутемном вестибюле, сплошь увешанном газетными стендами и плакатами. Людей видно не было и только где-то справа в коридоре раздавались тонкие женские голоса.