Том, Дик и Дебби Харри - Джессика Адамс

— А Мерлин?

— Мерлин бастует, — ответила Анни, — и я его понимаю. Да кому такое только в голову пришло? Сплошное недоразумение.

Увидев, как Фифи несется к ней, раззявив слюнявую пасть в веселой улыбке, Анни содрогнулась.

— Ну что же ты, Фифи? — укорил Том. Он протянул руку, чтобы погладить Фифи, и та щелкнула зубами.

Из кухни показалась Сара.

— Простите меня. — Отыскав поводок Фифи, Сара попыталась пристегнуть его к ошейнику.

— Душительница! — прошипела Анни, обращаясь к нераскаявшейся Фифи.

— Мы, пожалуй, пойдем, — поспешно сказала Сара. Она не смела взглянуть на Тома. — Ладно? Фифи, за мной. Мы пешком, тут недалеко.

Морда, уши и хвост Фифи были в белых перьях — как будто подушками дралась. Натянув поводок, Сара потащила собаку прочь.

Сердце ее все так же бесновалось, в горле свербело. Ни с того ни с сего она вспомнила свою квартиру в Баттерси. «Все не так, — твердила она себе, волоча упирающуюся Фифи. — Не так, не так, не так!»

Она слепо добрела до дороги. Ветер сдувал перья с морды Фифи, а собачья слюна то и дело капала ей на джинсы. Сара до сих пор ощущала вкус поцелуя на губах и аромат Тома. Как наркотик. А может, так оно и есть… В конце концов, чем не дурман Амура?.. Но ведь на поцелуй-то он ответил!

Сара оживилась и ускорила шаг, слегка задыхаясь на подъеме. По крайней мере, Фифи повеселилась, подумала она. Для этой скандалистки денек выдался хоть куда — кур распотрошила, людей покусала, обмочила все вокруг да еще над кобелем покуражилась.

Она продолжала тащить Фифи, пока они не одолели последний холм перед городским шоссе. Сара уселась на большой валун, и Фифи безропотно пристроилась рядом.

Что делать дальше, Сара понятия не имела — способность мыслить логически куда-то улетучилась. Что ж, сама кашу заварила, самой и расхлебывать.

Услышав звуки приближающейся машины, Сара пригнулась в надежде, что ее не заметят.

Жители Комптона имели обыкновение предлагать свою помощь по поводу и без повода, а она сейчас меньше всего была расположена к общению.

— Сара! — крикнул Том.

— А, — безучастно произнесла она, — это ты.

Он остановил машину и подошел, не обращая внимания на бешеный лай Фифи. Потом сел на землю возле Сары и принялся теребить собачьи уши.

— Прости меня, — заговорила Сара. — Я… я сама не знаю, что со мной, — совсем свихнулась, наверное. Прости.

— Ничего, — машинально ответил Том. Тушь у нее была размазана по всему лицу.

И как ей это удалось — ничего подобного он в жизни не видел.

— Правда, извини — и за собаку, и за мою выходку. Но я все равно рада, что все тебе рассказала. Я люблю тебя. Полюбила еще до свадьбы. Чуть свадьбу из-за тебя не сорвала. Я тебя люблю, люблю, люблю!

Том продолжал поглаживать Фифи, а Сара принялась выбирать перья из ее хвоста.

— Не знаю, что и сказать, — выговорил он наконец.

— Знаю, что не знаешь.

— Я же был свидетелем на вашей свадьбе.

— Я помню.

— А Ричард знает?

Сара помотала головой:

— Я же говорю, он не разговаривает. То есть мы с ним не разговариваем. Мы с ним совершили ошибку. Все так быстро произошло, и… Наверное, все дело в тебе. Сначала я ветретила Ричарда, а потом… тебя. Я очень старалась, правда.

Том покачал головой:

— Мы же с Ричардом в школу вместе ходили… Я его сто лет знаю.

— Да.

— Но это же ужасно. Он этого не переживет.

— Знаю.

Том посмотрел на нее:

— Ты сама-то в этом уверена?

Сара в отчаянии уставилась на верхушку эвкалипта.

— Я думала об этом каждую минуту, каждый час и каждый день своего пребывания в этой стране, — сказала она, понимая, как нелепо это звучит.

Фифи бешено колотила хвостом по земле и ожесточенно пускала слюни.

— С тобой или без тебя, Том, мне придется уйти от Ричарда. Или, может, он первый от меня уйдет. Что бы ни было между нами в Лондоне — это было ненастоящим.

— Как в «Стеклянном сердце», — задумчиво произнес Том, припомнив столь неуместную на свадьбе песню.

— Да. Кто бы мог подумать, что та песня окажется вещей, — улыбнулась она. — Вообще, знамений хватало, жаль только, я их не заметила. Помнишь, ты Ричарду стихотворение прислал — еще до того, как мы с тобой познакомились? Оно уже тогда во мне все перевернуло.

— Правда?

Сара кивнула.

— Да что говорить, — вздохнула она. — Я совершила ошибку. Ричард совершил ошибку. Если смотреть на вещи с этой точки зрения, все кажется проще. Только, Том, я должна знать, как ты ко мне относишься. Может, я ошибаюсь и тебе на меня плевать?

Уставившись в землю, Том почувствовал, как Сара взяла его за руку. До чего же у нее маленькие ладони. Совсем как кошачьи лапки.

— Все это так неожиданно… — выдавил он. — Мне нужно время, чтобы все обдумать.

— Так я тебе совсем не нравлюсь? Совсем — совсем? — Сара чувствовала, что жалка, но ее достоинство испарилось еще час назад.

Он покачал головой:

— Да нет, конечно, нравишься… То есть, понимаешь… В день вашей свадьбы…

— В день нашей свадьбы… — подхватила Сара.

— Я думал об этом. О нас с тобой.

— Почему-то мне кажется, что за этим должно последовать ужасное «но», — жалобно сказала Сара.

— Не забывай, что Ричард — мой лучший друг. Ты себе не представляешь, что он для меня сделал.

— Представляю.

— Один этот разговор — преступление.

— Разве любить — это преступление? — Сара вытащила очередное перо из шерсти Фифи. — Преступление — изображать любовь, когда ее нет. Или жить с человеком по расчету. Или из боязни уйти. Ты любишь Анни?

Вопреки своей воле, Том покачал головой. За каких-то несколько минут ей удалось выпытать у него всю правду. Фифи наконец успокоилась и улеглась на землю, положив голову на лапы. Том перегнулся через собаку и поцеловал Сару, и поцелуй длился так долго, что даже Сара подумала, что пора заканчивать.

— Ты хочешь того же, что и я! — выпалила она, отдышавшись.

Том вздохнул:

— Я и сам не понимаю, чего хочу. Никогда еще не чувствовал себя таким виноватым.

— Потому что знаешь, что по-другому быть не может, — сказала Сара. — Это непросто, но правильно.

Ей казалось, что сердце болтается где-то в горле и вот-вот вылетит через макушку. Еще сегодня утром Том был так далеко — а сейчас так близко — близко. Все, о чем она молила, сбывалось. Теперь она знала, откуда взялось выражение «умереть от любви».

Глава шестнадцать

Ричарду нечасто приходилось одному дежурить на вызовах. По будням с ним работали как минимум еще два ветеринара из соседних городов, но в этот день все были заняты прививкой скота. Уже к десяти часам утра поступило два вызова — овца никак не могла окотиться и укушенный змеей кот. К тому же на сегодня был назначен осмотр лошади, страдающей коликами. Ричард начинал нервничать.