Сталин и разведка - Игорь Дамаскин

Сталин отчеркнул только один абзац, в котором говорится: «Карельская проблема возникла не потому, что карелы стремятся к самоопределению, а в результате действий группы финнов, исповедующих лозунг великой Финляндии и стремящихся к возвращению Карелии в состав Финляндии».

«8. Контрполитика советского правительства в отношении нац. движения целиком совпадает с политикой советизации данного района.

9. При проведении политико-стратегических мероприятий против СССР следует основное внимание обратить на чисто политические проблемы, отведя на второй план использование национально-психологических мотивов.

Поводов для того, чтобы способствовать чувству возмущения какой-либо национальности, оперируя данными о том, что эта нация находится на особом счету и находится в тяжелом угнетенном положении, очень мало. Кроме того, трудно сейчас найти ту национальность в составе СССР, которая бы обладала реальной силой и стремилась бы к независимости. Если что и вызывает недовольство населения, так это непримиримо твердая политика сталинизма».

Сталин отчеркнул на полях этот абзац, кроме последней фразы. Затем, другим карандашом, отчеркнул и ее.

Отчеркнул он и одну фразу в следующем абзаце: «Сталинизм на словах проповедует мир, а на самом деле милитаризирует страну».

Почему-то Сталин не отреагировал на следующий весьма знаменательный абзац: «Политические враги Сталина в настоящий момент замаскировались и притаились. Не исключена возможность, что, в зависимости от результатов сталинской политики и направления умов населения, а также инспирации извне, антисталинцы могут снова поднять голову и вызвать политическую смуту…»

Зато следующий абзац Сталин отчеркнул на полях жирным карандашом: «Могут возникнуть различные идейные коллизии, а отсюда и политическая борьба. Нам, собирающим данные под углом зрения политико-стратегических мероприятий и подготовляющим их проведение в нужный момент, следует обратить серьезное внимание на настроения среди молодежи».

Следующий документ, полученный от «серьезного польского источника» и врученный Сталину 18 октября 1934 года, называется «Задачи внешней политики Польши на ближайшее время», в частности, гласит: «Польша в своей внешней политике в настоящий момент исходит из глубокой уверенности, что война между СССР и Японией наступит в недалеком будущем… В Варшаве убеждены, что война неизбежна и начнется не позже 1935 года… В Варшаве знают, со слов Идена, что Англия также считает эту войну неминуемой, и ждет ее начала с нескрываемым нетерпением, причем поляки знают, что Англия будет поддерживать Японию».

Этот абзац Сталин отчеркнул на полях.

Двумя полосками он отчеркнул абзац о том, что «японцы… ведут весьма активную дипломатическую подготовку к войне в Лондоне, Берлине, Риме и Варшаве».

Ознакомившись с «Оценкой политической ситуации в Европе», автором которой был японский военный атташе в Риге, подполковник Оуги, Сталин жирно отчеркнул на полях мнение автора: «Что касается японо-советской войны, то нет необходимости торопиться с ее проведением. Нам нужно, готовясь к ней, с тем, чтобы можно было выступить в любой момент, пока выжидать удобный момент и решить вопрос с войной по своей инициативе». Резолюция: «Арх. т. Ст., 15 октября 1934 года».

«От тов. Прокофьева

(Письмо американского посла в Японии, Джозефа Грю, Госсекретарю США.)

«Сов. секретно. Государственному секретарю США. Вашингтон.

Токио, 17 ноября 1934 года».

Американский посол сообщает в Госдепартамент о своей беседе с министром иностранных дел Японии, Коки Хирота. Тот заявил, что Япония сейчас ищет себе союзников. СССР не подходит к этой роли ввиду его агрессивных планов в отношении Японии. Не подходят Англия, Франция. Остаются США и Германия. Хирота закончил свое заявление открытой просьбой о дружбе с Америкой. Посол чрезвычайно удивлен такой искренностью со стороны Хироты. «Я считаю этот случай одним из самых необычных за все время моей дипломатической практики. Я вынес впечатление, что министр ничего не скрывает и не имеет задних мыслей» (до Пёрл-Харбора 7 лет и 19 дней).

Резолюция Сталина: «Стало быть, Хироте трудновато стало. Интересно».

8 декабря 1934 года Сталину доложен документ помощника военного атташе германского посольства по военным вопросам, датированный 9 октября того же года. Он озаглавлен «Морская оборона Владивостока» и свидетельствует об усилении японо-германского сотрудничества, направленного против СССР.

Пометы, сделанные Сталиным, показывают, что документ он изучил досконально, уделив особое внимание фразе: «Не приходится ожидать вооруженного конфликта между СССР и Японией ни зимой, ни будущей весной, если, конечно, не произойдет какого-либо непредвиденного случая… »

«Мой архив».

Пропустим три года и ознакомимся еще с одним документом сталинской папки архива РГАСПИ № 62672 от 10.12.1937 года, подписанным лично Ежовым. Это полученный агентурным путем японский документальный материал. Доклад бывшего помощника японского военного атташе в Москве, капитана Коотани, «Внутреннее положение СССР (анализ дела Тухачевского)», сделанный им на заседании японской дипломатической ассоциации.

Доклад довольно обширен, около 40 страниц, и изложить его даже кратко здесь невозможно. Представляющий докладчика, полковник Касахара, отмечает вначале, что «нынешний кризис продемонстрировал, что слабость Красной армии лежит по линии ее моральной спаянности. Это, в еще большей степени, подтверждает нашу мысль о том, что в случае столкновения с Красной армией… победы нужно добиваться по линии моральной» (абзац отчеркнут Сталиным).

Однако автор доклада делает неожиданный вывод, что неправильно рассматривать расстрел Тухачевского, как «результат вспыхнувшего в армии антисталинского движения. Правильнее будет видеть в этом явление, вытекающее из проводимой Сталиным чистки».

На дальнейшие рассуждения автора доклада на 15 страницах, включая характеристики советских военачальников, Сталин внимания не обратил. Он подчеркнул и отчеркнул на полях лишь один абзац, довольно симптоматичный: «Народ беспокоится только, а что если следующая очередь моя, но на противодействие он пока еще не способен. Я всегда утверждаю, что если бы этот страх перешел в ненависть, то тогда можно было бы говорить о потрясении сталинского режима, но при нынешнем положении народ, скорее, забыл о прежней ненависти и находится во власти одного только страха…

Не так легко сделать этот страх ненавистью. Сталинская политика репрессий, вероятно, будет продолжаться и дальше. Те, кто в связи с процессом говорят о потрясении сталинского режима или о возможности таких потрясений в ближайшем будущем, основываются, преимущественно, на собственных надеждах…

Мой вывод из этого, что преждевременно говорить об ослаблении оборонной мощи в целом на том основании, что народ охвачен страхом…»

Отчеркнул Сталин еще несколько абзацев, например, такие:

«…Было бы ошибкой считать, что у Красной армии срезана верхушка, подобно тому, как у нас ушли в отставку все члены Высшего военного совета после событий 26 февраля (попытка военного переворота). Число тех, кто в России имеет звание полного генерала, составляет 40—50 человек. Если сейчас и устранено 7—8 генералов, то 30—40 еще остаются…

Есть ли люди, которые могут заменить интеллигентных генералов, как Тухачевский, Якир, Уборевич или Корк? Я хочу ответить: если поищут — найдут. Это — прежде всего, Шапошников… Он …с точки зрения специальных военных знаний стоит выше Тухачевского…»

Далее докладчик называет еще несколько фамилий: Егоров, Седякин, Алкснис, Левичев… Все они, к сожалению, пали жертвами репрессий.

Почему уцелел Шапошников? Ведь Сталин не только подчеркнул, но и отчеркнул строки, касающиеся его. Зачем он это сделал? Видел ли в нем кандидата в преступники или кандидата в выдвиженцы? Судя по дальнейшим событиям — второе.

Другие источники беспокойства

Япония была не единственным источником беспокойства для Сталина.

Еще 28 июня 1928 года Сталину поступило письмо ИНО о проекте франко-германского союза. Два пункта привлекли его внимание: «Германское правительство может рассчитывать на поддержку Пуанкаре в следующих вопросах: 1) в создании экономического блока против СССР и 2) в пересмотре восточных границ Германии при полном уничтожении Данцигского коридора… Что касается СССР, то идея экономического блока против СССР является не только ответом на монополию внешней торговли… В Париже создан специальный комитет для способствования идее экономического сотрудничества против СССР».

Все это Сталин не только подчеркнул, но и волнистой чертой обозначил на полях. Вывод он мог сделать один — какие бы соглашения и союзы ни затевали западные страны, все они, так или иначе, направлены против СССР.