Следы на воде - Сергей Ефанов

Всю оставшуюся неделю до начала сессии я ломал голову, как бы мне отблагодарить Селесту за помощь. Отличную идею мне подкинула Джана, когда я поделился с ней этой проблемой, во время одного из наших обычных чаепитий после рабочей смены.

Джана сказала, что лучше всего подарить ей что-нибудь красивое и небольшое, вроде заколки или брошки. Такая идея мне в голову почему-то не приходила. Наверное потому, что, из-за её внешности, я воспринимал Селесту, как друга, а не как девушку. Я горячо поблагодарил Джану за идею, и решив, что не стоит откладывать дело в долгий ящик, сегодня же пойти выбирать Селесте подходящую вещицу.

Проблема была только в том, что до этого я ничего подобного не покупал. Я конечно знал, где тут расположены ювелирные магазины, но вот в остальном, был полным профаном. Можно конечно было выбрать то, что наверняка купила бы Жозе, что-нибудь кричащее и вычурное, но скорее всего, такой подарок Селесту бы не обрадовал.

Своими сомнениями я снова поделился с Джаной, и она согласилась составить мне компанию в моём походе по ювелирным. При этом она подробно расспросила меня о внешности и характере Селесты.

С внешностью всё было просто, я сотворил её голограмму в полный рост по свежим воспоминаниям, а вот характер мне пришлось описывать довольно долго и Джана просто замучила меня уточняющими вопросами.

Наконец, она сказала, что всё поняла и мы отправились по магазинам.

Мы обошли три или четыре, когда Джана указала мне на очень красивую и довольно крупную заколку для волос в виде распустившейся бело-желтой орхидеи. Вещица была очень красивой и изящной, и как оказалось довольно дорогой, примерно в полторы моих ежедневных зарплаты. Но это было не важно, даже учитывая что половину денег я отсылал маме, с деньгами у меня проблем не было совершенно. Я тут же купил эту заколку и попросил упаковать её во что-нибудь красивое и подарочное.

В результате у меня в руках оказалась белая бархатная коробочка, размером с кулак, перевязанная розовой лентой с красивым бантом сверху. Я осмотрел упаковку, после чего убрал её в межразмерный карман.

Я решил сделать Селесте сюрприз в последний день занятий. Мы, как обычно, сидели в пустой аудитории и разбирали последнее домашнее задание. Наконец, я с удовольствием потянулся, выключил голограф и сказал:

– Ух! Ну наконец-то закончили!

Селеста не стала ничего отвечать, просто молча встала, собрала тетради и улыбнувшись проговорила:

– Надеюсь тебе это поможет на послезавтрашнем зачёте.

– Селеста! Знаешь, я так тебе благодарен! Ты мне очень помогла! Я даже не знаю, чтобы я без тебя делал! - завалил я её комплиментами.

– Не преувеличивай! - оборвала она мою хвалебную тираду. - Ты очень хорошо соображаешь, и схватываешь всё даже быстрее меня!

– Нет, без твоей помощи, я бы точно завяз! И даже не спорь! - воскликнул я, вставая из-за парты. - Поэтому я хочу преподнести тебе этот скромный подарок!

Театрально взмахнув рукой, я вытащил перевязанную розовой лентой коробочку и протянул ей её на вытянутой руке.

Селеста, как-то так вздохнула, потом покраснела, а потом тихо спросила:

– Это что, мне?

– Да, тебе! Бери! - сказал я протянув руку ещё дальше.

– Ну хорошо, - проговорила она, беря наконец коробочку. - Спасибо! А что там?

– Открой и сама увидишь! - ответил я, улыбнувшись во всю ширь.

Селеста повертела коробочку в руках, а затем подняла крышку. Внутри засияла, купленная мной, заколка.

– Ой, какая прелесть! - выдохнула Селеста, разглядывая её со всех сторон. - Но, она ведь, наверное, жутко дорогая!

– Нет! Я не могу её принять! Ты что! Она же стоит кучу денег! - стала отказываться Селеста, протягивая мне её обратно.

Я же спрятал руки за спиной, и твёрдо сказал.

– Я её не возьму. Если не понравилась, можешь выбросить, но забирать её обратно я не стану!

– Нет-нет! Она очень красивая! Просто, зачем же такую дорогую?!

– Да не такая уж она и дорогая, Селеста! - соврал я с честными глазами. - Я купил её по случаю, на распродаже, сейчас много всего распродают перед Рождеством.

– Правда? Она просто так выглядит, да? Ну тогда ладно, я её возьму. Спасибо тебе!

Селеста вдруг наклонилась и, не успел я и глазом моргнуть, как она быстро поцеловала меня в щёку. При этом она почти сразу покраснела, отвернулась и стала прилаживать заколку к своим волосам.

Вот тут я совершенно явственно осознал, что Селеста — девушка. Она достала небольшое зеркальце и стала рассматривать в нём, хорошо ли сидит заколка. После того, как до неё дошло, что в маленьком зеркале ничего особо не рассмотреть, она подошла к большому зеркалу, висящему у входа в аудиторию, и стала рассматривать себя там. Она поворачивалась и так, и этак, поправляла заколку, затем снова смотрела как теперь стало. В общем, минут десять или пятнадцать я стоял и с улыбкой наблюдал за тем, как Селеста из огромной неуклюжей медведицы превращается в юную милую девушку.

– Можно я буду ходить с ней всегда? - спросила она меня, наконец. Лицо её при этом заливал лёгкий румянец.

– Конечно! Это теперь твоя вещь, и ты можешь носить её когда захочешь!

– Хорошо. Большое тебе спасибо! Мне ещё никогда ничего подобного не дарили!

Сказав это, Селеста снова опустила глаза и сказав ещё раз «Спасибо!» Выбежала вон из аудитории, оставив меня одного.

Позабытая коробочка от заколки так и осталась лежать на парте.

Глава 12

Я стоял на балконе, продуваемом холодным ветром, а за дверью, в главном зале Академии, бушевал Рождественский Бал.

Зима в Академии накрытой защитным куполом не была, ни снежной, ни особенно холодной. Температура не опускалась ниже +5 градусов Цельсия, это, конечно, вовсе не московские морозы, но я был вовсе не в шубе, а в парадной форме из паушелка, так что мне было немного зябко.

Но холод вокруг был досадной мелочью, по сравнению с тем разочарованием и обидой, что правили бал сейчас в моей душе. Я сидел на промерзшем стуле на балконе, и думал, почему же мне так не везёт в жизни?

Дуэль с Ричардом хоть и добавила мне очков среди одногрупников, обернулась настоящей враждой с Жозефиной. Она стала бить по самому больному — по моей успеваемости. А тут ещё я, на волне удачного вызова четырёх огневиков сразу, попытался на зачёте вызвать большого огненного элементала, и с треском провалился. Конечно потом, на пересдаче, мне удалось без проблем вызвать большого огневика, но всё же балы мне срезали до минимума.

С теорией УГЭС тоже возникли проблемы. Профессор Логинов оказался на редкость авторитарным человеком, совершенно не терпевшим отклонений от своих стройных теорий, которые, к сожалению, в некоторых местах всё же были явно слабоваты. Моё апеллирование к труду его соперника профессора Де Кастелло из Мадридского университета, было воспринято в штыки. Мы здорово поспорили с Логиновым и в результате я получил за экзамен низший бал. Оспорить эту оценку было просто нереально, так что пришлось смирится.

Да и остальные экзамены у меня как-то тоже не задались.

В результате, по сумме набранных баллов, я оказался на последнем месте среди всех студентов первого курса. Можно сказать, что это был грандиозный провал.

Но самое неприятное мне сообщила Жозе. Оказывается, я не просто набрал самый низший бал, у меня был самый низший бал за всю историю Академии! Вот это пережить оказалось гораздо труднее. Не так ужасно быть просто самым тупым студентом на курсе, но быть самым тупым за всю историю Академии, это, даже для меня, было уже слишком.

Вот поэтому я и сидел на балконе второго этажа, жалея себя и думая, а не бросить ли мне всё к чёрту, если всё чего я добился, занимаясь с утра до ночи, это звание «самого большого тупицы за всю историю Академии»?

Внезапно на балкон выбежала симпатичная девушка в красивом бело-голубом платье с оборочками, курчавыми белоснежными волосами и широкой белой повязкой на глазах.

Она оперлась на парапет и не оборачиваясь, бросила:

– Мальчик[55], принеси мне чего-нибудь выпить!

Я слегка оторопел, но потом глянул на стол рядом с собой, на котором лежал забытый кем-то из слуг поднос, и догадался, что, за грустными мыслями, я совершенно забыл утром поправить свою ауру, и меня конечно же в очередной раз приняли за простолюдина.

Сначала я возмутился, но потом с горечью подумал: «Вполне закономерный конец это поганого вечера. Похоже, кроме как быть слугой, я больше ни на что не годен.»

Взяв поднос со стола, я поклонился девушке, как меня учили на уроках этикета в обычной школе, и сказав: «Как прикажете, госпожа!» - вышел в зал.

В зале было шумно и весело, гремела музыка, пары танцевали на танцевальной площадке в середине зала и в воздухе над ней, выписывая самые замысловатые па самых последних новомодных воздушных танцев.