Дебютный развод - Плам Сайкс

Хотя ставить елку было еще рановато, я купила нашу через несколько дней после Дня благодарения у семейства из Вермонта, продававшего елки на Пятой авеню. Мы с Хантером весело провели первое воскресенье декабря, украшая елку бледно-розовыми гросгрейновыми бантами, старомодными прозрачными стеклянными шарами и белыми винтажными канарейками. (Можете поверить, что в магазине «АБС Капет» открылся отдел антикварных елочных украшений? Устоять невозможно. Явный грабеж среди бела дня.)

Пока мы трудились, я рассказала о последнем крахе романтических грез Лорен.

— Мне ее немного жаль. Думаю, этот Джайлз Монтерей ей действительно понравился. Передай-ка серебряную мишуру!

Хантер протянул мне сверкающую нить.

— Очень интересно. Думаешь, она хочет за него выйти?

— Лорен твердит, что брак ей не нужен и что все дело в бизнесе и цели, которую она себе поставила: обольстить пятерых мужчин. Но видел бы ты ее, когда Монтерей так и не показался в устричном баре! Она была вне себя! Честно говоря, я считаю, она бы вышла за него. Если бы он не был помолвлен.

Я присела на корточки и оглядела дерево.

— Ну разве не шикарно?

— Прелестно, дорогая. Но по-моему, ты утверждала, что Лорен больше не выйдет замуж, — настаивал Хантер,

— Этот тип… не знаю… он другой. Поверь, если он проявит к ней хотя бы малейший интерес и к тому же окажется свободным, она, вероятно, струсит и заявит, что разочаровалась в нем.

— Неужели? — покачал головой Хантер, рассматривая хрустальный шарик, который вешал на ветку. Он казался рассеянным, словно что-то обдумывал. — Итак, Лорен — женщина того типа, что вечно гоняются за мужчинами, которые уже кем-то заняты.

— Совершенно верно, — согласилась я.

— Мне кажется, ей не стоит от него отказываться. Помолвлен — еще не женат, — заметил Хантер. — О Иисусе! Я… только что вспомнил. Мне нужно срочно позвонить.

Он вышел из комнаты, и через дверь до меня донеслось невнятное бормотание, словно он не желал, чтобы я слышала разговор. Вероятно, что- то связанное с работой.

В семь он появился в гостиной, где я завязывала последний бант на елке, и схватил со стула пиджак.

— Послушай, Сильви, у меня срочное дело. Нужно бежать.

— Но как насчет Барбары Уолтерс? — разочарованно протянула я. Мы планировали уютный вечер дома перед телевизором и хотели заказать обед из японского ресторанчика. — Неужели нельзя перенести на завтра? Что такого срочного может возникнуть в воскресный вечер?

— Мой старый друг по колледжу сейчас в городе, и мы сто лет назад договорились поужинать. Я, должно быть, забыл тебя предупредить.

— Не тот, с которым ты хотел познакомить Лорен?

— Именно он, — улыбнулся Хантер, натягивая жакет.

— Но почему бы мне не позвонить Лорен? Поужинаем вместе. Это подняло бы ей настроение. Отвлекло бы от Монтерея…

— Не думаю, что это хорошая мысль, — поспешно перебил Хантер.

Почему он так странно себя ведет? Почему не хочет, чтобы я пошла с ним?

— Но ты сам твердил, что хочешь их познакомить. Рождество — идеальное время для свиданий, и…

— В этом нет смысла. Из свиданий вслепую никогда ничего не получается. Люди, которым суждено влюбиться, прекрасно обходятся без посредников.

— Ты говорил, он симпатичный. Как его зовут?

— Он пробудет здесь всего несколько часов. Мне пора. Увидимся, дорогая, и не обижайся из-за сегодняшнего вечера, — бросил Хантер, исчезая.

Все произошло слишком быстро. Итак, я осталась наедине с телевизором и японским обедом. Обычно я нахожу Барбару Уолтерс весьма занимательной. Ее выбор всегда так непредсказуем. Вспомните год когда самым интересным человеком был назван Карл Роув {Один из советников президента Буша, много сделавший для его переизбрания}! Вопросы потрясающе вежливы, ими просто нельзя не восхищаться, особенно если представить, что смотрите очередной выпуск передачи «Розыгрыш». А прическа Барбары из года в год неизменно остается все той же, и это бесконечно утешает зрительниц.

Но сегодня, несмотря на обильно покрытую лаком гриву миссис Уолтерс, мне было не по себе. Аппетит тоже исчез. Я не могла проглотить даже любимое сасими из тунца. Почему Хантер ни с того ни с сего отказался познакомить Лорен со своим идеальным другом по колледжу? Всего несколько недель назад он с энтузиазмом уговаривал ее пойти на свидание. И почему он так и не назвал мне имени своего приятеля?

И вообще, если хорошенько подумать, последние несколько дней Хантер ведет себя более чем странно. Постоянные телефонные переговоры шепотом, обрывающиеся, едва я вхожу в комнату. А когда я спрашиваю, что он сегодня делал, получаю совершенно невразумительные ответы. Мало того, я не вижу никаких признаков украшения от С. Джей Филлипса. Когда же я попыталась намекнуть, что рассчитываю получить драгоценность, он вел себя так, словно понятия не имел, о чем я. Пришлось полезть под елку и встряхнуть коробки с рождественскими подарками (это я делаю почти каждый год). Но кулона я так и не нашла, а ведь к этому времени Хантер уже должен был его забрать! Где же он?

А теперь еще и это: бросить Барбару У. и свою жену, с которой почти не виделся все эти недели, и удрать на ужин с каким-то «другом по колледжу». В воскресенье! Разве могут быть важные дела в воскресенье?!

И как раз в тот момент, когда Барбара была готова представить самого интересного человека года, я неохотно откусила от сасими с тунцом. Голод только ухудшал ситуацию.

Но тут зазвонил сотовый.

— Простите, Сильви. Вы, должно быть, считаете меня самой ненадежной, самой лживой кинозвездой на свете!

Это оказалась Нина Клор. Как я и предполагала, после нашей парижской встречи она не пришла на примерку в студию.

— Съемки в Марокко заняли лишних две недели, а в пустыне не было телефона. Можно мне прийти на примерку завтра? С Софией? Нам так вас не хватало!

Я едва не поперхнулась тунцом. София в городе! А мой муж только что удрал на встречу со старым другом! Может, Рождество и не окажется для меня таким уж теплым и милым, как я ожидала?

— София просит прощения, что не смогла прийти, — заявила Нина, когда без опоздания приехала в студию на примерку.

А вот я втайне радовалась. София была последним человеком на земле, которого мне хотелось видеть.

— Я в такой растерянности! Предложили сразу семь сценариев! Такое ощущение, словно я умираю от переутомления! — продолжала Нина, переодеваясь за ширмой. — Мне двадцать три года, а кажется, что все шестьдесят пять. Просто с ног валюсь.

Через минуту она появилась в платье «Грейс» с воланами, которое мы сшили для нее из шифона устричного цвета. Оно вилось вокруг ее ног, как свежий ветерок. В этом платье она выглядела мечтательной и старомодной.