Командировка Дерена - Кристиан Бэд

Система воспитания в Домах Камня родилась не по прихоти, а от необходимости.

Никто не виноват, что дар принимать, понимать и изменять мир формируется у юных только в борьбе за выживание, за своё я.

Стоит придумать детям жёсткие правила, вроде клановых или религиозных — и развитие психики останавливается.

Ребёнок должен сам разгадывать загадки огромного и... жестокого мира. Только агрессивная среда стимулирует развитие нужных зон мозга. Если они имеются, конечно.

Однако до первого совершеннолетия потенциала ребёнка не видит даже психомашина.

Дети — tabula rasa. Их мозг растёт, созревает и изменяется. В паутину причинности их бросают, как в воду — выплывет или нет. Иначе нельзя.

Воспитательных экспериментов за две тысячи лет было поставлено много. И все они были неутешительными.

Любые духовные школы и установки ломали то тонкое состояние паники, что может активировать резервы ребёнка. Если, конечно... не издеваться над учениками намеренно.

Это пробовали тоже. Вот только психически уродливые истники, над которыми в детстве ставили воспитательные эксперименты, в зрелости начинали ломать мир.

Истники и без издевательств склонны к социопатии. Они слишком остро ощущают среду, слишком преувеличенно реагируют на раздражители. Их вообще очень трудно воспитывать.

Дерен был прав, при сегодняшнем подходе к воспитанию в Домах Камня наверх пробиваются прежде всего самые адаптивные. А эти качества психики коррелируют с не самыми лучшими человеческими качествами. Но что делать?

Нет, были в Содружестве, конечно, и более успешные школы воспитания. Те же эйниты бережно относятся к младшим. Но там для первичного отбора существует храм Тёмной матери, пройти который юный без нужных психических и моральных качеств просто не может.

Да и сами эйниты, бьющиеся в тисках своих странных предназначений, очень мало напоминают людей...

А вот школьные и университетские наставники — люди обычные. Им свойственно ошибаться, иметь и продвигать любимчиков. И уж лучше тогда совсем не воспитывать детей, уповая на личную причинность, чем калечить незрелые сознания навязыванием чужих жизненных установок...

Линнервальд мысленно улыбнулся каламбуру: наставник должен быть очень продвинутым человеком, чтобы не продвигать тех, кто пришёлся ему по нраву. А потом пришлось ещё и губы растягивать: к нему на крыльцо вышла леди Антарайн под руку с личным медиком. Видимо, ей нездоровилось.

Регент отвечал какие-то приличные вещи, а сам всё поглядывал на мальчика на террасе, Рэма Стоуна, второго пилота Дерена.

Вокруг него уже суетились слуги, пытаясь накормить. Молодёжь, ожидавшая на площадке у дома увеселений, тоже сбежалась посмотреть на необычного гостя.

— Рэмка, ты один, что ли, прилетел? — Дерен сбежал со ступенек крыльца на террасу, даже не заметив двух регентов. — Без охраны?

Парень поднялся ему навстречу, сияя улыбкой. Они обнялись, и сели рядом за столик.

— Меня Ардо привёз, — пояснил Рэм. — Ну, не он сам, а парни из его группы...

Регент, чуть склонив голову, слушал ничего не значащий для него разговор. Мелодии голосов говорили ему о пилотах гораздо больше, чем их слова.

— Я хотел вообще без охраны лететь, — продолжал Рэм. — А потом с Ришатом поцапался, и меня подхватили ребята из ДГ Хантера. Типа компромисс.

— Что за Ришат? — уточнил Дерен с улыбкой.

Линнервальд знал только одного «Ришата» — координатора крыла и начальника контрразведки Космических сил Империи. Второго в крыле человека, после адмирала Абэлиса.

По лицу Дерена регент понял, что о нём и речь, просто старшего из пилотов разговор забавляет, и он задает ненужные уточняющие вопросы.

— Не знаю, — мотнул головой Рэм. — Капитан сказал, это Ришат, и я не спросил. Комбез на нем армейский, лётный, но без знаков различия.

— И ты с ним поцапался? — Дерен уже откровенно улыбался.

— Ага. Он не хотел, чтобы я летел на Аскону один. Сказал, что Дом Оникса ко мне сейчас дышит неровно. Якобы небезопасно мне это. Ну так вот я здесь. И чего?

Рэм улыбнулся, обвёл глазами террасу: ему были рады. И все девушки уже тоже были «его», он это видел.

И вдруг зрачки у парня расширились.

— А вот это, типа воронки, — оно всегда тут так крутится? — спросил он удивлённо. — На вид такая маленькая чёрная дыра? Только не физически, а...

— Где? — так и подскочил Дерен.

Рэм смотрел куда-то вглубь здания, и старший вперёд него бросился в дом.

Глава 24. Дерен

Столица экзотианской Асконы — Акра

Воронку, о которой говорил Рэм, Дерен удерживал в поле внутреннего зрения с огромным трудом: она соскальзывала, размывалась.

Но Дерен был опытным поисковиком, и единожды выхваченного направления ему было достаточно.

Он бегом пронёсся через холл, свернул в левый коридор, выбрал ещё нехоженую ветку и, врубив домагнитку, всем телом ударился в дверь.

Дверь не выдержала удара — вывалилась вместе с косяком, и Дерен на долю секунды замер на пороге, оглядывая пустую общую комнату. А потом бросился в левую спальню.

Анка лежал на кровати, свесив руку и голову вниз, такой же белый, как простынь, которой он был укрыт.

Дерен перевернул его на спину, ощущая, как тьма вертится над парнем, постепенно рассеиваясь.

«Петля» — эту технику называли так из-за схожести с петлями, что ставят в лесу на мелких зверей, постепенно рассеивалась. Ещё немного, и её следов не нашёл бы и более опытный истник.

Крошечная петля захлестнулась, но «вес» её был небольшим, и причинность, дёрнувшись, снова выровняла свой ход.

Смерть Анки стала бы просто случайной смертью во сне. Он должен был погибнуть от какой-нибудь внутренней слабости тела, вроде аневризмы или сердечной недостаточности.

Хотя, будь парень покрепче, он мог бы какое-то время носить в себе «петлю» и покончить с жизнью сам, когда силы выдерживать её давление закончатся.

Так или иначе — Анка был обречён. Оставалось надеяться только на то, что Дерен успел вовремя.

Наставник поднёс руку со спецбраслетом к виску Анки: сердце билось.

Он сдёрнул простыню и, не находя внешних признаков поражения тела, встряхнул парня за плечи и влепил ему пощёчину.

— А ну — смотри на меня! — приказал он.

Зашлёпали шаги — в комнату входили люди.

— Что вы делаете? — раздался за спиной чей-то возмущённый голос. — У вас же меддиагност на руке пишет, что юноша без сознания...

— Отойдите, доктор! Он-то как раз знает, что делает! — приказал регент.

Его ледяным голосом Дерена окатило, как холодной водой.

Только сейчас, когда это стало действительно необходимо, Линнервальд дал присутствующим ощутить, что