Тот Самый Мужчина - Натали Рамон

— Да ладно. — Он смущенно улыбнулся. — Ты же умная женщина, Клер… Ну к чему ты приплела какой-то снег?

Забавно, он опять не понял моей шутки. Я погладила его по волосам.

— Не надо, Клер, ведь оба заведемся… — Клод жалобно посмотрел на меня. — И что мы будем делать с твоей больной спиной?

— Отключим телефон, Жан-Поль сам сумеет найти дорогу к родному дому, затем положим мою спину в горячую ванну, а там — посмотрим.

— Подожди пока в постели, я приготовлю тебе ванну. — Он отнес меня в спальню и опустил на кровать.

Глава 37, в которой я крепко сплела руки на шее Клода

Я крепко сплела руки на шее Клода и заглянула в его темно-серые растерянные глаза, хотя моя спина гордилась бы собой, если бы я взвыла от ее противодействия моим стараниям.

— Что ты делаешь, Клер? Тебе же больно!

— Больно, но ты же не хочешь ничего делать сам!

— А вдруг сейчас придет твой сын?

— Ты дверь в нашу комнату закрой. — Я разжала руки, потому что была больше не в силах бороться со спиной-мерзавкой.

Клод поднялся, прошел в гостиную, отключил телефон, вернулся, закрыл дверь в гостиную и в раздумье застрял на месте, глядя куда-то мимо меня.

— Клод, что еще такое? Иди ко мне.

— А вдруг ему понадобится ванная?

— За его комнатой есть своя. Ну, иди сюда!

— У вас две ванных?

— Да, две. — Неужели у него действительно мужские проблемы? — с горечью подумала я. — Клод, что-то не так?

Он пожал плечами и отвел глаза в сторону.

— Но спину-то растереть ты мне можешь? Марта принесла отличный бальзам. Вон, лежит на столике.

— Да, конечно, Клер. Я вымою руки горячей водой, чтобы они были не холодными, и разотру тебя.

Он пошел в ванную. Зашумела вода. Мне сделалось не по себе. Значит, у Клода проблемы, вот он ни разу и не дотронулся до меня. А я ставлю его в неловкое положение… Но все-таки до чего же обидно! Такой милый человек, добрый, сильный… Что ж, попытаюсь принять как неизбежность.

Я развязала пояс халата, осторожно перекатилась со спины на живот, вытащила халат из-под себя, Клоду останется только снять его с моей спины, и повернула голову к окну, чтобы не встретиться с ним глазами, когда он выйдет из ванной. Скрипнула дверь.

— Ты уже подготовилась сама? — удивился Клод. — Ты не против, что я взял еще одно полотенце?

— Нет, конечно, бери все, что тебе нужно, — не поворачивая головы, ответила я и подумала: до чего же глупая ситуация! — Сними, пожалуйста, с меня халат.

— Сейчас. — Клод присел на кровать. — Я сначала открою бальзам. Пахнет хорошо. Мятой.

— Да, ментолом и чуть-чуть камфарой.

— Не бойся, Клер, я потихонечку.

И Клод принялся бережно стягивать с моих плеч халат, словно не решаясь прикоснуться ко мне руками. Как же он собирается массировать мою спину, если боится дотронуться? Наконец я осталась без халата. Клод прикрыл им мои ноги, а потом как-то очень решительно произнес:

— Терпи.

Сильный запах бальзама и не менее энергичное прикосновение рук Клода к моей спине. Приятно согревая, они прошлись от моих плеч вниз.

— Клер, может, поправить тебе подушку?

— Не знаю. Поправь.

Перед моим лицом к подушке потянулась рука Клода, и вдруг я обнаружила, что ее не прикрывает клетчатый рукав рубашки.

— Ты засучил рукава? — Пальцы Клода уверенно перебирали мои позвонки, и я не могла повернуть голову.

— Нет, я снял рубаху. Не больно?

— Что ты! Здорово! Тебе там удобно?

— Сесть бы тебе на ноги, но… Но я очень тяжелый!

Пусть сядет, подзадоривала спина, увидишь, нам с тобой понравится!

— Садись, не бойся!

— Лучше передвинь руки, я постараюсь не садиться, а постою над тобой на коленях.

— Так? — Перемещая руки, я случайно дотронулась до его ноги. — Ты… На тебе нет брюк? — Икра Клода была большой, крепкой и мускулистой, что весьма обнадежило меня.

— Клер, не щекочи! Я же сказал тебе, что взял еще одно полотенце.

— Подожди, я устроюсь поудобнее. — И я слегка, насколько позволила бы мне спина, попыталась повернуть голову.

Нечего тебе смотреть, запретила она, лежи смирно.

— Клод, я что-то хочу сказать тебе.

— Говори.

— Секрет. На ухо.

— Потом.

— Сейчас. Клод, пожалуйста. — Поморщившись, я поймала его руку. — Наклонись.

— Клер, что сегодня на тебя нашло? Ты ведь взрослая женщина, нельзя же так. — Но он все-таки наклонился, я почувствовала его дыхание совсем рядом, а скосив глаза, увидела его лицо и голое плечо. Впечатляющее, между прочим. — Ты же сама себе делаешь больно. Что такое, Клер? У тебя глаз, как у лисы.

— Поцелуй меня.

— Клер, у меня руки в бальзаме, а у тебя — спина.

— Зачем тебе руки для поцелуя? Нужны губы.

— Клер! — Клод вдруг со стоном рухнул на меня. — Клер, я больше не могу! Я не хотел пугать тебя. Я до последней секунды надеялся, что все-таки смогу… Но я не могу… Ты сама хоть понимаешь, что я очень большой? — прерывисто говорил Клод.

Он весь дрожал, он на самом деле был очень большой, и я действительно не могла шелохнуться под его тяжестью, но до чего же мне было приятно! И мне, и моей спине, и вообще всему…

— Клод, — я облизнула вдруг пересохшие губы, — Клод, все получится… Я знаю! Я так хочу!

— Я понял, ты хочешь. Ты сделай все сама… Да, да, пожалуйста, только не бойся! Да… — Он резко поднялся на колени, легко перевернул меня на спину. — Пожалуйста, все сама, у меня на них бальзам. — Он стоял надо мной — большой, растерянный, желанный — и беспомощно держал перед собой руки, совсем как я перед операцией, чтобы сестра натянула на них перчатки. — Клер, пожалуйста…

— Конечно. У нас все получится. — Я дернула за край полотенца, и оно послушно упало. — Клод!

— Клер, Клер… Да, вот так… Я же говорил тебе, Я очень большой… Те… Тебе не больно?.. — Он задыхался, я притянула его голову к себе и поцеловала его виноватые глаза и дрожащие губы.

— Клод, чудо мое…

По моей спине прокатился удивительный горячий озноб, она дрожала, но боль как будто испугалась, нет, она еще сидела между лопатками, но вместе с Клодом в меня входила совершенно новая, незнакомая мне живая сила, словно он был моим первым мужчиной, а до него я ничего не знала… Нет, просто он — Тот Самый Мужчина, а все другие, которые были до него, — ничто…

— Клод! Боже мой! Клод!.. Почему?.. Почему не раньше?..

— Кле-е-е-р… — Он схватил меня за запястья и прижал мои руки к кровати. — Все, все, хорошо… Дальше я сам… Да… Да… Молчи, молчи… Конечно, я поцелую тебя… Ты такая нежная, как канарейка. Подожди, Клер, не трогай меня, я хочу поцеловать тебя как следует.