В бою антракта не бывает - Михаил Нестеров

Валеркин «иж» лежал между сиденьями, и он, стряхивая с себя оцепенение, потянулся к оружию. Майор действовал быстрее, и пальцы Валерки вместо ружья ткнулись в руку Страхова. А тот, давая плечом и коротким поворотом корпуса импульс другой руке, обратной стороной ладони сильно ударил Валерку в шею.

Из всей группы майор был единственным, чье лицо было открыто на обозрение, остальные были едва различимы за опущенными сеткам накомарников. Охотники видели лишь размытые черты, остальное дорисовывало воображение, и этот психологический фактор играл против них.

Майор все больше нравился Рыжову, а этап захвата виделся заранее спланированным.

Семен взял на себя тройку вышедших охотников, держа их на прицеле. К нему присоединился Третилов и Виталий Чумаков, последним – Селянин. Клим Лозовский взял на себя водителя и вошел с ним в непосредственный контакт. Именно голос Лозовского прозвучал первым с момента нападения. Водитель сделал попытку уйти с линии прицела и добраться до оружия.

Клим легко пресек попытку водителя, выстрелив с трех шагов. Стрелял играючи, на опережение, так, чтобы пуля прошла впритирку с головой водителя.

– На место! – Клим поймал на себе взгляды остальных охотников и дурашливо расшаркался: – Клим Лозовский, ваш гид. – Затем снова занялся своим подопечным. – Пошел вон из машины!

– Может, кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – старший непроизвольно поднял руки, но держал их не высоко, на уровне лица, словно прикрывался. – Я не знаю, кто вы, но вас ждут большие неприятности. Я заместитель начальника кадров «Россугля»...

Страхов стрелял с расстояния пяти шагов. К этому времени он вышел из машины, вооружившись Валеркиным «ижем». Выстрел порадовал его: заряд попал кадровику в лицо и кисти рук.

Пистолет Макарова, на котором еще не остыли следы Михаила Кисина, был у Клима, и тот, воспользовавшись замешательством, выстрелил в затылок вылезавшему из автобуса охотнику.

Остальных взяли в полукольцо и теснили к лесу.

Майор кивнул Лозовскому: «Давай».

Клим произвел следующий выстрел.

Чумаков и Рыжов устремились за последним, бросившимся в кусты охотником. Вскоре оттуда раздался голос Семена:

– Клим, иди сюда, мы взяли его.

«Ядерщик» завернул жертве руки за спину, а Рыжов уперся ботинком в шею жертвы.

После того как Лозовский в очередной раз спустил курок «макарова», он поднял отработанную гильзу и спрятал в карман. Теперь предстояло отыскать остальные гильзы, которые находились рядом с убитыми.

– Что это с ним? – Семен первым вышел на дорогу и ботинком отстранил руку с лица раненного кадровика. – О-о... Да ты ему глаза выбил, майор. Прикончи его, чтоб не мучался.

Страхов добил беднягу из второго ствола. Заряд снова пришелся в лицо.

Чумаков и Рыжов погрузили трупы в микроавтобус и прикрыли стареньким клетчатым пледом. Натаскали земли и хвои на пропитавшуюся кровью дорогу и затерли следы.

– Оклемался? – Страхов склонился над Валеркой. Ему к этому времени завели руки за спину и связали. Майор вышел на связь с Росомахой и отдал распоряжение Селянину: – Садись в «УАЗ» и езжай за Росомахой, он уже идет навстречу.

3

Судя по билетам, Бертневу и Романову достались боковые места в плацкартном вагоне. Вначале они поджидали поезд в относительной прохладе в здании вокзала, затем вышли на перрон с южной стороны вокзала. Сам майор, у которого были какие-то дела в Подольском, уехал. Они вели разговор, и был он нескладным. Романову – в тягость. В любых других обстоятельствах он бы не отвечал на прямолинейные вопросы главного лесничего.

– Значит, за Сергеем приезжал?

– Так было бы лучше для всех.

– Не боялся один?

– Я умею это делать. – Романов припомнил предостережения, которыми, впрочем, Андрей мог пренебречь – теперь это уже неважно: «Познакомился, приехал, приценился и – отвалил».

– Вы знали или догадывались о моей миссии, и не сказали об этом Андрею. Почему?

– Потому что не знал, – ответил Бертнев. – Впервые услышал от майора. Если честно, заподозрил охотников – прибыли без охотничьих собак, вроде как налегке. Видел я их мельком, лиц под кепками не разобрал. А вот доложиться мне пришел парень с «конторской» рожей. Только вот не ко времени они – Сергея-то уже нет. Выходит, ошибся.

– Так они и раньше не ко времени были. Андрей говорил, когда была сделана заявка на охоту: задолго до побега Сергея.

– Наверное, начальство так распорядилось: никаких охот, пока Сергей в бегах. Ведь думали, что он в Светлом объявится. Иначе тебя бы здесь не было бы. Складно вру?

– Складно, – кивнул Романов. – А за путевки они заплатили?

– Я, парень, начну издалека. Не знаю, интересно тебе будет или нет. Во-первых, зону, которую охраняет Каменев, и прилегающий к ней остров, из заповедной зоны хотели возвести в ранг заказника. А тот, если вспомнить историю Светлого, был долговременным заказником и входил в подчинение Главного управления охотничьего хозяйства и заповедников. И это при министерстве Российской Федерации.

– Ну и что?

– А ничего. Ничего не изменилось с тех пор. Над Каменевым Андреем я начальствую, а надо мной еще с десяток руководителей. Что касается финансов, меня порой в известность не ставят. Позвонят по телефону из главной управы и скажут: прими, мол, хороших людей. Принимаю, никуда не денешься.

– Эти тоже по звонку приехали? Кстати, как фамилия парня, который вам доложился?

Романов надеялся услышать фамилию старшего с цепким взглядом. А Бертнев рассудил, что ему не резон отвечать на «частные» вопросы.

– Заплатили, – отвечая на предыдущий и уходя от последнего вопроса, продолжил Бертнев. – Прибыла бы ваша разведкоманда, заповеднику не обломилось бы ни гроша.

После слов Бертнева о «конторских» рожах без охотничьих собак в груди Романова зародилось подозрение.

До прибытия поезда оставалось полчаса. Не объясняя причин, Романов подхватил свою сумку и перешел на северную строну вокзала, где никого не было, и вынул портативную рацию «Кенвуд». В этих краях радиосвязь была уверенной и постоянной. Но обход Андрея Каменева молчал.

Пять минут. Десять. Двадцать. Полчаса никто не подходит к радиостанции, работающей круглые сутки.

Последняя попытка вызвать обход Каменева, снова безрезультатно.

Адаптер-усилитель, разработанный для спутниковой системы связи «Иридиум» и подключенный к японскому сотовому телефону, походил на ствол с глушителем и легко «выстреливался» из любой точки земного шара. Но Романов вдруг передумал выходить на связь со своим куратором. Он мысленно прогнал разговор с подполковником Пахомовым. А состоял он из резаных фраз. Тело Каменева обнаружили неподалеку от секретного объекта. Там под маркой «Багратион» выпускают всякую продукцию. Оттуда поступил звонок от Ирины Андриановой, сообщившей о подпольном цехе. Андрей Каменев является обладателем новенькой радиостанции «Багратион».

«Теперь, кроме меня, на кордон никто не успеет».

Романов еще раз прикинул все «за» и «против», прежде чем выбрать правильное решение. Он был обязан сообщить Пахомову о своих подозрениях, подкрепленных фактом пребывания в этих краях группы военных.

Сложилась редкая ситуация, когда словесная инициатива была более опасной, нежели активные, несанкционированные действия. Поскольку один-единственный расклад (минимум шестеро вооруженных до зубов охотников против одного) подтвердит возвращение Романова с коротким дополнением: немедленно. И время будет безвозвратно потеряно. Тогда как при обоюдном молчании можно будет наверстать упущенное и проконтролировать ситуацию на месте. Только проконтролировать, активные действия в личных планах Романова лишь подразумевались. Впрочем, обстановка расставит все по своим местам.

Романова в одинаковой степени беспокоили обитатели кордона и беглецы. А они там, скорее всего на острове. Об этом говорила маленькая радиостанция у Андрея Каменева, изготовленная по рассекреченной технологии под маркой «Багратион».

Глава 20

Все на одного

1

Анастасия Тясова, для персонала станции просто баба Настя, открыв двери туалетов и зафиксировав их половинками кирпича, приступила к своим обязанностям. Она только что вымыла полы в дежурке линейного отдела милиции и подмела в подсобке. Ворча на нерадивых клиентов, достала из кармана клеенчатого фартука вентиль и открыла на баке кран до упора. Коротким, сносившимся веником помыла унитазы, почистила решетку в центре уборной и размотала шланг; досталось хорошим напором и полам, и окнам, и еле державшемуся кафелю на стенах.

Бабка покосилась на открытую дверь. Не дай бог, мимо пойдет начальник станции и увидит, что она вопреки строгому наказу моет стены из шланга.

– Куда прешь! – осадила она мужика, шагнувшего за порог. – Совсем стыд потеряли. Ступай в женское!