Великая Испанская революция - Александр Шубин

Коллективное самоуправление способствует росту группового эгоизма. Решения принимает коллектив, и он вполне может противопоставить свои интересы другому коллективу. Коллективы не хотят делиться с синдикатами и региональными властями своими прибылями, но, как отмечал Антонов-Овсеенко, «охотно делятся убытками, наседая на государство как в Каталонии, так и в Валенсии». Скажем, строители стимулировали спрос, требуя от властей ремонтировать здания[463].

Синдикаты имели право вмешиваться во внутренние дела коллективов для борьбы с групповым эгоизмом. Каталонский комитет ВСТ заслушал вопрос о злоупотреблениях в некоторых коллективах (завышения зарплаты, распределение предполагаемых доходов) и принял меры к их устранению и установлению персональной ответственности виновных[464].

Чтобы не допустить социального расслоения между рабочими разных коллективов, анархо-синдикалисты пытались ввести единые принципы оплаты. Так, министр-анархист Женералитата Фабрегас добивался проведения принципа семейной оплаты в металлической промышленности, в соответствии с которым первый работник семьи получает 100 % (70 песо в неделю), второй — 50 %, третий — 25 %, далее — 10 %[465]. По мысли министра-анархиста, это должно было помочь экономить зарплату на больших семьях, члены которых работали вместе, вели совместное хозяйство, могли помочь друг другу (не будем забывать, что значительная часть пролетариата Каталонии недавно ушла из села и продолжала жить большими семьями). Сдерживание зарплаты было необходимо, чтобы остановить характерную для самоуправляющихся предприятий тенденцию к проеданию основных фондов. На эту угрозу указывается в донесении советского консульства во второй половине 1937 г.[466] Но на большинстве предприятий не пошли по пути полной уравниловки, ограничившись сближением уровней зарплат инженеров и рабочих. Так, на Испано-сюизе инженер получал около 150 песо в неделю, мастер — 125, рабочий — 100[467].

Достижением анархо-синдикалистов стало сведение к минимуму безработицы. Несмотря на обстановку экономического кризиса военного типа рабочие не увольнялись, а снижался рабочий день (в текстильной отрасли — до трех дней в неделю)[468]. Борьбе с безработицей способствовал и отток людей на фронт. Но безработица сохранялась. По данным газеты «Ла вангардиа», в августе 1936 г. в Каталонии было 81048 безработных (29720 — полностью, 51328 — частично)[469].

Если первоначально аскетическая мораль рабочего класса накладывала отпечаток на жизнь Барселоны, с улиц которой совершенно исчезла нарядная одежда, то со временем этот пуританизм ушел. Посетивший столицу Каталонии в январе-феврале 1937 г. Ф. Боркено писал о «возрождении мелкобуржуазных элементов» и о том, что «девушки уже не боятся надевать свою лучшую одежду»[470]. Образ жизни Барселоны в 1937 г. напоминал советский НЭП — с ресторанами и очередями за дешевыми продуктами, бедными и богатыми, но все же с поддержанием минимальных социальных гарантий и с ощущением населения, что страна стремится к социализму. В отличие от СССР это стремление подкреплялось и реальными правами, которые рабочие имели в принятии производственных решений на своих предприятиях, в профсоюзах и партиях.

Серьезной проблемой для коллективизации была позиция государств Запада. Ведь Республика искала поддержки с их стороны, а конфискация предприятий, принадлежавших иностранному капиталу, никак этому не способствовала. После коллективизации завода Форда в Барселоне последовали протесты американского правительства[471]. Тогда НКТ выпустила список восьми британских компаний, предприятия которых не подлежат отчуждению[472]. Лидеры революции понимали, что конфликт со всем внешним миром чреват быстрой экономической катастрофой. «Если сырье приходило из-за границы, — комментирует Х. Томас, — (а хлопок, использовавшийся на фабриках Барселоны, шел из Египта), фабрикам приходилось торговать с капиталистами»[473].

Министр-анархист каталонского правительства Абад де Сантильян в интервью газете «Дженераль коммерс» разъяснял, что НКТ не выступает за автаркичную экономику: «Наше намерение — делать все возможное, чтобы покровительствовать обмену с другими нациями». Заводы «Дженерал моторс» производят грузовики из испанских материалов. Возобновлен экспорт с оловянных рудников Бельмунт, Осо, Мола, Марторель. Экспортируется медь, найден цинк, который тоже может быть направлен на внешний рынок. Вовлечение в международную торговлю способствует успеху коллективных предприятий. Рудники уже отдают займы государству[474].

Если интересы иностранного капитала были ущемлены, то Абад де Сантильян считает возможным исправить ситуацию: «Мы признаем все обязательства, сделанные с заграницей»[475].

По декрету 23 февраля 1937 г., в случае участия в предприятии иностранного капитала было необходимо получить разрешение Совета министров на его экспроприацию, что затрудняло ее.

Каталония продолжала активно торговать с внешним миром: ввоз в октябре-декабре 1936 г. составил 42 млн песет, вывоз — 30 млн песет. При этом в статистику не попала часть вывезенного продовольствия[476].

Центральное правительство сохраняло в своих руках валютные резервы, что давало ему контроль над импортом и финансовой системой. Первое время правительство отказывалось кредитовать промышленность Каталонии, за что критиковалось на региональном пленуме НКТ в сентябре 1936 г.[477]. Только войдя в правительство, НКТ получила доступ к рычагам экономического регулирования, без которых республика, во всяком случае пока, не могла обойтись.

НКТ стремилась как можно скорее объединить все производства в единый организм, чтобы устранить конкуренцию между рабочими. Секретарь союза стекольщиков Х. Доменек так разъяснял эту идею представителям коллективов, которые теперь сами стали работодателями: «Хорошо, сеньоры, вы — работодатели, и мы с Вами находимся в водовороте революции. Сейчас, если мы так считаем, это то же самое, что всем сесть за руль одной машины, и тогда эта машина разобьется… Сейчас вы как работодатели конкурируете между собой самым нечестным и беззаконным образом». Х. Доменек критиковал стекольщиков за производство ненужной продукции, борьбу за сырье и т. д. «Это не должно далее продолжаться». Он призвал подписать документ о синдикализации производства, что вызвало протесты части собравшихся, так как рабочие не хотели «кормить лодырей», которые работают на менее прибыльных предприятиях. Но Доменек предложил систему экономического стимулирования, которая удовлетворила большинство. По его мнению, было необходимо произвести инвентаризацию, в зависимости от результатов которой распределять прибыль: «Тем, кто оказывается прибыльными, мы будем доплачивать каждые три месяца 10 % от среднего дохода, а кто будет в убытке — увы». Таким образом, практики анархо-синдикализма отступали от уравнительных принципов, чтобы заинтересовать рабочих в синдикализации. Но больше энтузиазма вызывали мечты о будущем: «Я сказал им, что скоро мы будем строить дома из стекла, что скоро все уличные надписи будут из стекла, и так далее»[478].

Синдикалисты стремились к более строгой координации работы предприятий, к безденежному товарообмену, к созданию общей статистики и планирования. Но в условиях самоорганизации коллективов их можно было включить в широкую систему планирования только добровольно. Необходимые функции общей координации выполняли профсоюзные структуры и Экономический совет Каталонии, созданный 11 августа. Большинство мест в нем получили НКТ и ФАИ (5 членов), и по одному — ВСТ, Женералитат и ПОУМ. Совет претендовал на регулирование производства, однако мог делать это прежде всего через профсоюзы, рекомендуя производить ту или иную продукцию, договариваясь о поставках, настаивая на трудоустройстве безработных.

В сентябре Экономический совет опубликовал программу своих действий:

«1. Нормализация производства в соответствии с размерами потребления,

2. Контроль национальной внешней торговли,

3. Коллективизация крупной земельной собственности и соблюдение прав мелких землевладельцев,

4. Снижение квартплаты,

5. Коллективизация крупной промышленности, общественных предприятий и транспорта,

6. Секвестр и коллективизация предприятий, брошенных владельцами,

7. „Усиление кооперативного принципа в области распределения продуктов и особенно эксплуатирования оптовых торговых предприятий на кооперативных началах“.