Невеста викинга - Диана Гроу

В лагере Бренна усадила ничего не понимавшего мужа у дерева. Руки Йоранда были холодны, а губы приобрели нездоровый синеватый оттенок. Чтобы как-то согреть его, Бренна принялась раздувать пламя в костре. Она сидела в ночи и смотрела, как мерно опускается и поднимается его грудь, пытаясь успокоить себя тем, что это хороший знак.

Когда запел первый жаворонок и хор птиц радостно подхватил его трели, словно радуясь, что еще одна ночь прошла, Бренна наконец увидела, как темень ночи прорезает слабая жемчужно-серая полоса. Приближался рассвет.

Бренна надеялась, что дневной свет поможет Йоран-ду открыть глаза. Она вспоминала, как он рвался ночью искать на реке корабль чужаков.

— Эх, мужчины, — вырвалось у нее.

Она сидела и думала, почему муж так рвался отомстить за ее сестру теперь, когда уже ничего сделать нельзя. Что это дало бы? Смерть Йоранда, если бы он погиб, не смогла бы уничтожить вину Бренны. Его смерть лишь усугубила бы ее вину.

Она корила себя за то, что, возможно, ударила его в то же место, куда его ударили первый раз. Ее пугала мысль, что он может вновь потерять память. Вдруг он забудет ее? Тогда, охваченная паникой, она совершенно не думала о последствиях.

Бренна прикоснулась к шишке, и у нее от волнения перехватило дыхание. Его кожа в месте ушиба была все еще холодной.

— О Боже, я не хотела ударить так сильно, — взмолилась она. — Прости меня, милосердный Боже.

— Возможно, будет правильнее, если вы будете просить прощения у меня, — сказал нормандец. Его глаз приоткрылся, и он искоса смотрел на нее. Йоранд попытался сесть, но, застонав и прикладывая руку к виску, повалился обратно.

Бренна от неожиданности чуть не упала сама.

— Вы живы! — воскликнула она. — И кажется, ничего не забыли.

Она наклонилась и стала покрывать поцелуями его ницо.

— Мне очень жаль, но иначе было никак нельзя.

— Почему? — недоуменно спросил Йоранд, отталкивая ее и делая глубокий вздох.

— А действительно, почему? — язвительно спросила Бренна, приседая и упирая кулаки в бока. — Вы один, а их много. Разве вы не заметили?

— А вы думаете, что у меня совсем нет сил?

— Я думаю, что у вас нет ума, чтобы совершенно без всякой цели соваться в столь опасные приключения.

— Нет цели, говорите? — проворчал Йоранд. — Разве вам не хотелось бы убить этого человека?

— Хотелось, — уже более мягким тоном ответила Бренна, наклоняясь к мужу, чтобы провести рукой по его подбородку. — Я каждый день желала этому человеку смерти с тех пор, как увидела его. Но мне не хотелось бы, чтобы убили вас.

— Я же сказал, что вернусь, — не желая успокаиваться, произнес Йоранд. — Я не нарушаю моего слова и никогда не даю невыполнимых обещаний. К тому же я не имею привычки оставаться в стороне, когда кто-то, кто мне небезразличен, в беде. — Пристально глядя на жену, Йоранд продолжал: — Если вы еще раз вмешаетесь, я за себя не ручаюсь.

Бренна вздрогнула, но в ней все еще говорил гнев. Она готова была спорить и дальше, пока не заметила, насколько бледен был Йоранд. Она действительно сильно ударила его.

— Мне очень жаль, что так получилось. Вы же знаете, что я доверяю вашему слову.

Бренна видела, что Йоранд расстроен. Его зубы были плотно сжаты.

— Я узнал их, Бренна. Эти люди когда-то были частью моего прошлого. Мне необходимо было узнать об этом больше. Разве вы не понимаете, что у этих людей был ключ от моей памяти?

— Но разве вы не говорили мне вчера вечером, что даже и не хотели бы вспоминать свое прошлое?

— Не перевирайте мои слова, — возразил Йоранд, снова пытаясь встать. Но он тут же сел, обхватив голову обеими руками. — О дьявол. Что вы сделали со мной?!

Боль была просто невыносимой. Ослепляющие вспышки боли с каждым ударом сердца Йоранда отдавались в его мозгу настоящим барабанным боем. На мгновение ему показалось, что он ослеп. Затем цвета окружающего мира вновь возвратились к нему, вращаясь вокруг него кроваво-красным водоворотом. Со всех сторон его одолевали голоса, вначале приглушенные, а затем отчетливые и пронзительно-высокие. Голосов было так много, что нормандец не мог разобрать, кто что говорит.

Его наводнили запахи — вот свежий хлеб, а вот экзотические специи и что-то неприятное. Эти фантомные запахи то появлялись по очереди, то смешивались вместе, одновременно маня и отталкивая его.

Каждый нерв его тела буквально кричал о своем прошлом. Фигура Йоранда теперь напоминала колесо, а вернее, шар, поскольку нормандец сжимал голову руками.

Ясность наступила внезапно, и он с невыразимой сладостью ощутил, что лежит на мягкой траве. Он почувствовал, что Бренна обхватила его руками и теперь они имеете слегка покачиваются. Она страстно шептала слома молитвы.

— Бренна, — позвал Йоранд. Его голос хрипло прозвучал словно бы издалека, и нормандец понял, что он кричит.

— Да, я здесь, муж; мой, — ответила она. — Отдохни, все будет хорошо, вот увидишь. Все будет хорошо.

Йоранд остался сидеть в объятиях Бренны, внешне ничуть не переменившись. Но он знал главное — хорошо не будет. Он вспомнил все.

Глава 22

Бренна стояла на носу лодки и пристально вглядывалась в широкую ленту реки.

— Если верить карте, мы уже близко. Вы ничего не вспоминаете? — спросил Йоранд. Нагибаясь вперед, он мощными гребками вел лодку вперед. Хотя они плыли против ветра и течения, в этом месте ветра не было, а течение стало совсем тихим. Словно бы сама природа благословляла их путь.

— Ничего, — промолвила Бренна. — Я ничего не узнаю здесь.

Она обреченно рухнула на свое место и взялась за руль, стараясь держать лодку по центру реки. Покинув Клонмакнойз чуть менее года назад, сейчас она пыталась возродить в памяти то убожество, которое было здесь прежде. Да, теперь это место было просто не узнать.

— Возможно, монастырь вон там, на пригорке, но и не уверена в этом. Вы понимаете, что гулять за пределами стен аббатства монахиням не разрешается. Когда-то я нарушила этот запрет…

— Что вас тогда заставило покинуть отчий дом, Бренна?

— Многое, — ответила она. — Я не хотела, чтобы отец насильно выдавал меня замуж.

— Жаль, очень жаль… — игриво протянул Йоранд, приближая свое лицо к ней.

Бренна игриво шлепнула его ладонью по щеке и возмущенно воскликнула:

— Вы же ведь не думаете так?!

С тех пор как Бренна неосторожно обошлась с ним, помешав преследовать варваров, Йоранд изменился. Если не считать приступа головной боли в самом начале, то можно было думать, что никаких плохих последствий не было. Йоранду все так же нравилось предаваться любовным играм с ней, Бренной. Но теперь он уже не говорил слов о любви, словно забыл их. Его любовные ласки стали еще более жаркими. Все это, пожалуй, могло бы насторожить Бренну, если бы не чуткое выражение его глаз, когда он украдкой смотрел на нее.