Щит побережья, кн. 2: Блуждающий огонь - Елизавета Дворецкая

Хельга выскочила к обрыву почти одновременно с кораблем.

– Эй! Брендольв! Это я! – кричала она, размахивая руками над головой. – Брендольв! Брендольв!

Ветер подхватывал ее крик и сразу же рвал на куски; Хельга слышала, что ее слова умирают у нее над головой, но продолжала кричать, потому что иначе не могла. В сумерках ей с трудом удавалось разглядеть людей на корабле, и она не понимала, который из них Брендольв; сейчас она дорого дала бы за то, чтобы бросить прощальный взгляд именно на него.

И вдруг корабль замедлил ход; парус убрали, мелькнули мокрые лопасти весел. «Морская Лисица» повернула к берегу. Хельга перестала кричать и молча смотрела, прижав руки к груди и не веря своим глаза. Ветер бросал волосы ей в лицо, мешая смотреть, от ветра стыли уши и гудело в голове, все вокруг казалось ненастоящим, даже на твердые камни было боязно ступить. Но это действительно Брендольв! Он заметил ее! Он хочет что-то ей сказать! Вот он сам, на носу!

– Брендольв! – снова вскрикнула Хельга. Ей хотелось броситься в воду и бежать к нему по волнам, но она была так мала и слаба, а волны так могучи и злы!

«Морская Лисица» подошла совсем близко, Брендольв перепрыгнул на берег. Хельга бросилась к нему. Брендольв жадно обнял ее и так сильно прижал к себе, что она испугалась. Так она ничего и не сумеет сказать!

– Послушай… Я так рада… Я так хотела тебя увидеть… Ты уже уплываешь… Что же теперь… – бессвязно бормотала она, отстраняясь от него и злясь на великое множество слов, которые теснились на языке и только мешали друг другу.

– Я знал, что я тебя увижу! – хрипло, словно задыхаясь, бормотал Брендольв. В тот миг, когда он увидел на скалах маленькую фигурку, похожую то ли на тролля, то ли на заблудившегося альва, он понял, что иначе и быть не могло. – Я знал, что ты меня любишь. Что бы ни случилось… Мы с тобой навсегда вместе…

– Но сейчас так нельзя! – вскрикнула Хельга. Мысль, что Брендольв так же несчастен из-за их разлуки, делала ее еще несчастнее. – Мой отец… И Хеймир, и даже Даг! Они помирятся, только если ты сам придешь мириться!

– Я не могу с ними мириться! Тогда все подумают, что я струсил, испугался их мести! Я буду опозорен!

– Но иначе ничего не выйдет! – в отчаянии убеждала Хельга. – Тогда тебе придется уехать, и мы больше никогда не увидимся! Подумай!

– Нет! – Брендольв снова обнял ее. – Мы не расстанемся. Я возьму тебя с собой. Мы справим нашу свадьбу за морем, у кваргов. Их конунг хорошо меня примет. Я достаточно сделал, чтобы заслужить уважение людей.

– Нет, я не могу! – Хельга отстранилась. Ничего подобного не приходило ей в голову. – Я так не могу! Не могу их бросить! Это будет… все равно что предательство! Я не могу предать моего отца. И Даг… я его больше никогда не увижу!

– Увидишь! Когда я возьму тебя в жены, они скорее согласятся помириться со мной. Ведь мы же будем родичами.

– Нет, Хеймир ярл не даст… Ой! – Хельга вспомнила разом все, что означал Хеймир сын Хильмира для квиттов. – Ой, нет! Он разозлится… он не даст войска, и фьялли разобьют нас! Мы все погибнем!

– Мы будем уже за морем! – настойчиво убеждал Брендольв, для которого все остающееся здесь было теперь несущественным. – Там нас не достанут никакие фьялли. А этот Хеймир, да возьмут его великаны, пусть разбирается сам! Пусть женится хоть на том тролле с заячьими ушами!

Хельга отступила еще на шаг и смотрела на Брендольва почти с ужасом, точно он вдруг зарычал по-звериному. На глазах ее выступили слезы, земля под ногами дрожала.

– Я же люблю тебя! – Видя ее колебания, Брендольв шагнул за ней, протягивая руки, но Хельга снова отступила. – Ты не можешь забыть, как мы… Мы должны быть вместе! Я люблю тебя, я не знаю, как смогу без тебя! Это невозможно! Ты не можешь меня бросить, когда ты так нужна мне! Это наша судьба!

– Но отец… – Хельга сглотнула, судорожно вздохнула. Слова, которые недавно теснились на языке, вдруг все разбежались, растаяли. Она была полна напряженного чувства, но никак не могла его выразить. Ясно одно: то, что он предлагает и требует, – невозможно.

– Мы с ними помиримся… потом, – уговаривал Брендольв, совершенно об этом не думая и зная только, что для Хельги это почему-то важно.

– Нет, Хеймир ярл…

– Что – Хеймир ярл? – Брендольв вдруг разозлился. Его враг, имя которого вызывало ненависть еще с той давней злосчастной ночи, когда они с Лейптом напали на слэттинского «Змея», снова появился на его пути в самое неподходящее время. – Что – Хеймир ярл? – с гневным напором повторил Брендольв. – Я вижу, тебя слишком волнует, как бы твой жених не обиделся? Может, ты не хочешь с ним расставаться? Может, ты хочешь стать кюной слэттов? Или тебе нравится этот долговязый Бальдр со змеиными глазами?

– Да нет же, нет! Но он…

– Я вижу! – кричал Брендольв, почти не слушая ее. – Ты достаточно долго прожила с ним под одной крышей. Наверное, ты теперь предпочитаешь его! Я думал, ты пришла сюда, потому что любишь меня, а ты…

– Я не люблю его! – отчаянно убеждала Хельга, с горечью видя, что Брендольв ее не слышит.

– Тогда ты пойдешь со мной! – Брендольв крепко схватил ее за руку.

Хельга дернула руку назад, но пальцы Брендольва стиснули запястье, как железное кольцо. И она разрыдалась, больше не имея сил убеждать или защищаться. Резкий ветер трепал ее, как травинку, холодные брызги окатывали ноги; весь мир был полон горя, непонимания, отчаяния. Хеймир ревнует ее к Брендольву и готов ради этой ревности убить; Брендольв ревнует ее к Хеймиру и готов ради этого толкать ее на предательство родичей, на бесчестье. Все они думают только о себе, никто ее не понимает, никто не думает о том, что их дела принесут всем! И что она может сделать, если даже те, кто ее любит, не слушают ее, не понимают!

– Брендольв хёльд, давай быстрее решайся! – крикнул чей-то голос с корабля. – Мы и так уже много времени потеряли. В Тингвале нас вот-вот заметят, если еще не заметили. Мы не успеем проскочить, если будем топтаться возле берега.

Еще прежде, чем хирдман договорил, Брендольв подхватил Хельгу на руки и шагнул к кораблю. Сверху навстречу протянулось несколько рук. Хельга дернулась один раз и больше не противилась, закрыв лицо руками и содрогаясь от рыданий. Она едва понимала, что с ней происходит: все было одинаково плохо.

Когда «Морская Лисица» приблизилась к Тингвалю, «Длинногривый» и «Змей» уже ждали ее на воде, сторожа на середине фьорда, ближе к противоположному берегу. Путь к открытому морю был отрезан. Но «Лисица» и не подумала отступать.

– Когда они с нами сблизятся, они сразу ее увидят, – сказал Брендольву Халькель, бывалый воин. – Нападать сразу не решатся, и можно будет поговорить. За нее тебя легко выпустят в море.

– Я ее все равно не отдам, – глухо ответил Брендольв и оглянулся на Хельгу. Она сидела на носу, на сундуке для оружия, и по-прежнему не отнимала рук от лица. Казалось, она хочет спрятаться от судьбы даже сейчас, когда прятаться уже некуда.

Халькель не ответил. Он вполне понимал упрямое желание молодого хёльда настоять на своем, но отдать дочь хёвдинга, конечно, придется. Однако сами боги привели ее на берег именно сейчас! Иначе добраться до горловины фьорда было бы почти невозможно. Халькель и раньше подозревал, что хитрость отплыть в ненастную погоду не пройдет.

Завидев «Морскую Лисицу», оба хёвдингова корабля медленно двинулись ей навстречу, постепенно сближаясь, норовя зажать ее между собой. Вдруг кто-то среди хирдманов на «Длинногривом» коротко вскрикнул, и тут же кто-то тронул Дага за рукав:

– Смотри! Там наша девочка!

Одновременно с этим Даг и сам увидел на носу «Лисицы» маленькую знакомую фигурку. Спутать кого-то с Хельгой он не мог, но ее появление на корабле из Лаберга было настолько невероятно, что Даг не поверил своим глазам. Скорее он поверил бы, что сошел с ума, заснул, ослеп – все что угодно, только не это! Хельга на «Лисице» – это совершенно невозможно… и так ужасно, что Даг снова и снова жмурился и встряхивал головой, ладонью стирал с лица холодные соленые брызги.

– Этого не может быть! – вслух сказал он, чувствуя, что его вдруг охватила холодная дрожь, как перед лицом неминуемой смерти. Нет, гораздо хуже! В Волчьих Столбах с ним не случалось ничего подобного!

– Эй, Даг сын Хельги! – долетел до него с «Лисицы» знакомый голос Брендольва.

Своего бывшего товарища Даг заметил только сейчас и едва узнал в шлеме – все его внимание было приковано к одной Хельге. Конечно, это она – застывшая, неподвижная, не поднимающая глаз. Как она туда попала?

– Я вижу, ты приготовил мне хорошие проводы! – кричал между тем Брендольв. – Я знал, что ты не отпустишь своего друга и родича, не попрощавшись! Не знаю, когда мы теперь свидимся! Если ты захочешь меня увидеть, то найдешь у конунга кваргов! Я буду тебе рад! Видишь, здесь у меня твоя сестра. Она поплывет со мной и будет моей женой! Так что не моя будет вина, если ты и дальше будешь считать меня врагом! Удачи тебе!