Осколки маски - Николай Александрович Метельский

Бранда я увидел еще из машины. Подросший пес стоял в воротах особняка и, словно вертолет лопастями, крутил хвостом. Комком тьмы его уже назвать было сложно, так как вырос он знатно, теперь это клякса тьмы или пятно тьмы. Дожидаться меня в воротах он не стал и, едва я выбрался из машины, тут же рванул в мою сторону.

— Ну здравствуй, псина, здравствуй, — улыбнулся я, присев перед ним на корточки, и начал его почесывать и похлопывать. — Вот ведь ты раскабанел, еще немного, и совсем взрослым будешь. Да, да, я тоже рад тебя видеть. Бандюган ты мой.

Стоять на месте он по определению не мог. Крутился, вертелся, падал набок, вскакивал, облизывал мои руки, тянулся к лицу и, буквально на грани слышимости, повизгивал. Правда, долго это продолжаться не могло, так как меня ждали, и не кто-нибудь, а сама старейшина рода. Пройдя через ворота, ежесекундно опасаясь споткнуться о мельтешившего в ногах Бранда, я остановился перед Атарашики.

— С возвращением, — чуть улыбнувшись, произнесла она.

— Я дома, — произнес я, слегка поклонившись. — Как вы тут без меня?

— Да уж не скучали, — ухмыльнулась она. — Ванна готова, но сначала дай-ка я тебя обниму.

Вместе с Атарашики меня встречали две молодые служанки, Раха с Эрной, главный слуга особняка старик Есиока, Казуки и несколько охранников, рассредоточившихся по двору. Идзивару отсутствовал, но его я нашел во внутреннем дворике устроившимся на ветке старой сакуры.

— Как ты тут? — спросил я, почесывая кота за ухом. — Бдишь?

На что он, прищурившись, повел головой, подставляя мне другое ухо. А вот Бранд у моих ног ворчливо гавкнул.

— Да ладно тебе, это он на публику такой ленивый.

— Он и не на публику такой, — произнес у меня за спиной Казуки.

В ответ Идзивару лишь фыркнул.

— Вы с ним поссорились, что ли? — спросил я Казуки.

— Да нет, — пожал тот плечами. — Это я объективности ради.

— Тогда ладно, — улыбнулся я. — Что у тебя с тренировками? Фокус освоил?

— Нет, господин, — ответил он слегка расстроенно. — Но чужой взгляд ощущаю довольно уверенно.

Немного странно. Хотя…

— Спрошу по-другому, — произнес я. — Ты хоть немного время научился замедлять? По своему желанию.

Выглядел он в тот момент действительно расстроенным. Весь из себя поникший, с опущенной головой.

— Немного — да, — ответил он, подняв голову. — Но очень недолго. Вряд ли это можно назвать «освоил».

— Вообще-то именно так это и надо называть, — хмыкнул я улыбаясь. — Пусть недолго, но ты сам активируешь «фокус». А вот спонтанная активация — это не более чем… — замолчал я, подбирая слова. — Естественная реакция организма на стрессовую ситуацию. Не беспокойся, первый шаг ты сделал, остальное оставь тренировкам. Ну а с чувством взгляда ты вообще молодец, еще немного, и можно будет учить тебя отводить глаза.

— Когда это только будет, — проворчал он. — Вы же уедете скоро. Вот если…

— Нет, — прервал я его.

— Но…

— Нет. Все мы смертны, и если со мной что-то случится…

— Господин! — вскинулся он.

— Если такое произойдет, роду будет необходим другой Патриарх, — пояснил я, взлохматив его волосы. — И не заставляй меня повторять это в четвертый раз. Все, я пошел мыться.

Обед я уже пропустил, но, естественно, голодным меня держать не стали, разве что ел я в компании одной лишь Атарашики, которая пила чай. Ну и Бранд у ног улегся. Прибывшим со мной тоже перекус устроили, но они, само собой, обедали в другом месте. За столом мы ни о чем серьезном не говорили — традиционно немного поцапались, обсудили токийские новости, то, как быстро растут собаки, как быстро могли бы расти дети, опять поцапались, потом немного об экономике и финансах. И уже после того, как я закончил есть, передислоцировались в ее кабинет.

— Что ж, — произнес я, развалившись в одном из ее кресел, — перед самым моим отъездом Нагасунэхико предъявили права на нефтяные платформы.

— Что? — замерла Атарашики.

Она в этот момент тоже устраивалась в кресле и замерла в несколько неестественной позе. Правда, ненадолго.

— Сообщать не стал, так как все равно скоро дома был бы.

— Что значит — «предъявили права»? — требовательно спросила она, выпрямив спину.

— Окружили платформы своими кораблями, — поморщился я. — Даже если бы позволяла обстановка, с ними все равно нечем воевать на воде.

— Пока на платформах наш герб…

— Нету там нашего герба, — прервал я ее. — Моя ошибка. Думал, платформы по умолчанию идут вместе с землей.

В тот момент я боялся, что Атарашики начнет злиться и песочить мне мозг, но она только поморщилась и произнесла лишь одно слово:

— Досадно.

Естественно, на языке у нее вертелось гораздо больше, да и желание что-нибудь сломать наверняка было, но старая закалка не позволила ей сорваться.

— Вы прям кремень-женщина, Атарашики-сан, — вздохнул я. — Я вот стол в свое время так и сломал.

— Я бы тоже сломала, но этот, — провела она ладонью по столешнице, — подарил мне сын. Да и дорогое это удовольствие — вещи в собственном кабинете портить.

Накал страстей немного поутих, можно и продолжать.

— У меня такой вопрос, — произнес я, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. — А не слишком ли это круто, отжимать у нас и будущего Виртуоза, и платформы? Они ведь должны понимать, что такого мы просто так не оставим. Война — не война, но вражда точно.

— Хм, — задумалась Атарашики. — Ты не совсем прав. Пока что только платформы. Скорее всего, они со временем отступят от Эрны, но не преминут на это указать. Мол, так уж и быть, оставляем вам девушку, а вы забываете о платформах.

И в конце концов получится, что они на халяву получили нефтяные платформы. Вот просто так.

— Это слишком нагло и авантюрно.

— Если бы не ты, я бы утерлась, — скривилась она. — Проглотила бы гордость, чтобы иметь хоть что-то. И они это знают. Возможно, и действуют исходя из старых предпосылок.

— Это возможно только в том случае, если родом управляешь по-прежнему ты, — заметил я.

— А иное сейчас мало кто допускает, — пожала она плечами. — Кроме того, что ты слишком молод… Скажем так, по мнению большинства, и они во многом правы, я не ввела бы в род человека со стороны, если бы не могла его контролировать.

— То есть меня никто не учитывает? — удивился я.

— Не то чтобы никто, — повела она головой. — И не то чтобы не учитывает, но в целом — да. Пока ты в Малайзии, это не важно, да и в ином случае могло бы пойти нам на пользу, но кто ж знал, что у тебя все будет идти так хорошо?

— Ладно, — произнес я