Стреломант. Дилогия (СИ) - Лекс Эл

— На чем мы остановились? Ах да, «быстро и безболезненно». Тут наши мнения расходятся. Будет долго и больно. Для вас, разумеется.

И, едва она договорила, прямо перед ней сверкнула яркая кроваво-красная вспышка, и на землю шагнул новый участник противостояния.

Это был высокий статный мужчина в возрасте глубокой старости, но будто бы не знающий об этом. Густая коротко подстриженная борода была белая, как свежевыпавший снег, и только посередине подбородка ее разделяла на две половины тонкая красная линия. Волосы тоже были белыми, зачесанными назад, открывающими высокий умный лоб с длинными залысинами, так и не перетекшими в полноценное облысение. Нос мужчины напоминал крючковатый клюв ворона, на который кто-то зачем-то посадил маленькие круглые очки, похожие на пенсне, но с дужками. Прячущиеся за стеклами глаза были ожидаемо-алыми, равно как и тяжелый, ниспадающий с плеч, плащ.

В руке новоприбывший держал длинный резной посох из красного дерева. Патриарх, — а теперь у меня не было никаких сомнений, что это он, — стукнул им по земле, как судья — молотком.

— Себастьян! — обратился он к Ратко. — Разве тебе не говорили, что обижать маленьких недостойно реадизайнера?! Да что там реадизайнера — вообще никого не достойно! Или ты настолько низко пал?

Себастьян усмехнулся — без страха, но с заметным напряжением:

— Тэр Оро. Ну здравствуйте, патриарх. Давно не виделись.

С патриархом Оро он явно вел себя почтительнее, чем с Никой. Учитывая, что мой папаша или слишком храбр, чтобы пересиливать страх перед мощью Ники, или слишком туп, чтобы его испытывать, остается только предположить, что к патриарху он действительно испытывает какое-то уважение.

— Будь моя воля — еще столько же не виделись бы! — отрезал патриарх. — Что вы здесь устроили?! Что вы устроили в Герджинске?! Почему вы прицепились к моей правнучке и к этому замечательному молодому человеку?! В вашем клане что, совсем стало нечем заняться?

Голос старца был под стать внешности — сильный и властный, полнящийся сталью и буквально заставляющий его слушать. Таким голосом хоть на рыночной площади лекции по химии читай — все, включая торговцев, позатыкаются и будут слушать. Просто не смогут не слушать. И уж тем более не решатся перебивать.

Ратко не решались тоже. Они стояли и молча внимали тираде патриарха, только разве что сжимая кулаки и играя желваками. Злились, обижались, нервничали, но не перебивали.

Но что вообще происходит, в конце-то концов? Почему патриарх чужого клана выговаривает моему папаше так, словно он сам ему папаша? Одного только его появления, одного только его слова хватило для того, чтобы Себастьян если не отказался от идеи атаковать нас, то, как минимум, отложить ее подальше! А сейчас что? Патриарх будто нарочно выводит Ратко из себя, будто хочет, чтобы те атаковали!

— Что молчишь, Себастьян? — с укором спросил старец. — Ответь же мне!

— На какой из вопросов, тэр Оро? — сухо осведомился Себастьян, сжимая кулаки.

— Да хоть на какой-нибудь! — патриарх махнул рукой. — Я всегда говорил, что из тебя не выйдет толк, Себастьян. Я всегда говорил Корнелию, что ты испорчен и избалован. Так оно и вышло. Вместо того, чтобы делать дела, за которые твой клан будут поминать добрым словом, ты организуешь облавы на людей и пытаешься развязать войну с другим кланом. Ты очень плохо понимаешь, что такое честь клана, Себастьян…

— Я прекрасно понимаю, что такое честь клана! — папаша сжал кулаки и весь подался вперед, яростно выкрикивая слова. — Именно ее защитой я сейчас и занимаюсь! Я все равно достану этого человека, так или иначе, сейчас или потом, и ни вы, ни ваша правнучка, ни кто-то еще — не помеха мне в этом!

— Себастьян, Себастьян… — покачал головой патриарх. — Никак ты не научишься. Никак ты не поймешь, что единственная помеха всему, что ты делаешь — это ты сам. Твоя глупость и несдержанность.

Этого уже Себастьян не выдержал. Он яростно закричал, и выбросил вперед руки, посылая вперед целую волну искаженного пространства! Словно гигантская линза, искажающая все, что за ней находится, но при этом невидимая сама по себе, полетела в нашу сторону! Я рефлекторно начал поднимать лук, натягивая его…

Но патриарх среагировал быстрее. Посох в его руках внезапно брызнул во все стороны сразу тончайшими кровавыми плоскостями, закрывая нас огромным щитом, берущим свое начало из ладони патриарха! Так значит, никакой это был не посох! Вернее, это был посох, но не из дерева, как я решил изначально, а из собственной крови патриарха, которой тот придал нужную ему форму! Сколько же ему ее понадобилось?! Там литра четыре должно было быть, не меньше!

Пространственная линза ударила в щит, слегка продавила его, но не прорвала. Вместо этого она лопнула сама.

— Себастьян Ратко! — пророкотал патриарх. — Ты только что произвел нападение на патриарха клана Висла! Нападение зафиксировано незаинтересованным свидетелем, и его факт является неопровержимой истиной! Пусть здесь, за пределами городами, не действует Кодекс, это вовсе не значит, что мы тебя за это не проучим!

И вокруг засверкали красные вспышки, и из каждой выходил все новый и новый реадизайнер, одетый в красное с черным. Мужчины, женщины, молодые, зрелые, даже пожилые — всего около двух десятков. Они встали рядом с патриархом, отгородив нас с Никой от строя Ратко, и замерли все в одной и той же позе — заложив за спину левую руку и вытянув в сторону Себастьяна и его сыновей правую.

Патриарх криво усмехнулся, описал свободной ладонью круг в воздухе, и кровавый щит распался на отдельные крошечные капельки, каждая из которых вытянулась, удлинилась, заострилась и превратилась в кровавую иглу.

В тысячу кровавых игл.

— Себастьян Ратко. — снова заговорил патриарх, слегка шевеля пальцами, от чего его иглы плавали в воздухе. — Вы позволили себе неслыханную дерзость, осмелившись напасть на патриарха другого клана! Не знаю, на что вы надеялись, или о чем думали, но одного только этого достаточно, чтобы вызвать вас на дуэль! Ваше счастье, что здесь нет и не будет Арбитров! Наше счастье — что вместо них здесь есть мы! Любое дальнейшее проявление открытой агрессии с вашей стороны по отношению к любому члену нашего клана или к этому молодому человеку, который в данный момент является нашим доверенными лицом — и война между Висла и Ратко будет считаться развязанной! В свидетели мне — ваши сыновья с вашей стороны, мои сыновья, дочери, внуки и правнуки с моей стороны, и этот молодой человек с нейтральной стороны. Да будет так!

Патриарх сказал это, будто закончил какую-то устоявшуюся формулу. Словно отчитывался перед Арбитром, и тот должен был сейчас оценить, насколько верно все сказано. Но никакого Арбитра тут не было. Был только подозрительно сощурившийся Себастьян, который очень нехорошо улыбался. Он смотрел точно на патриарха и ухмылялся так, словно нашел какую-то скрытую лазейку в странной, никем не утвержденной формуле, что патриарх только что зачитал. И, кажется, его поведение заметил не я один.

— Деда… — тихо позвала Ника, но патриарх только махнул на нее рукой, даже не оборачиваясь.

— Да будет так. — легко согласился Себастьян, и протянул руку за спину, к своим сыновьям. — Уходим.

Пространство вокруг них свернулось недовольной улиткой, совершенно невозможным образом стянулось в одну крошечную точку, поглотившую и фигуры Ратко тоже, а когда точка развернулась обратно, их там уже не было. Все это заняло буквально долю секунды и не сопровождалось ни звуками, ни даже дуновением ветра, которое подспудно ожидаешь при таком вот фокусе.

Как только они исчезли, Кровавые расслабились и скрестили взгляды на патриархе. А тот криво ухмыльнулся, и снова собрал все свои кровавые иглы в резной посох. Они послушно стянулись к нему в руку, вырастая из нее в обе стороны, будто бы в руке старца был зажат прозрачный высокий сосуд, наполняющийся кровью не сверху, и даже не снизу, а из середины. И, когда он наполнился, на него будто бы накинули фигурную сетку, рассекшую ровную поверхность и превратившуюся в резьбу.