Прометей с востока - Геннадий Ищенко

— Возьмите, — сказал Корн и бросил ему рубаху. — Штаны сильно не замарали, а всё остальное нужно выбрасывать. Такое уже не отстираешь. Идите, ей сейчас всё равно, во что вы одеты.

На палубе девушки не было, но команда уже навела порядок. Кровавые пятна были смыты, на всех вахтах стояли матросы, а из трубы над камбузом поднимался дым. Глеб направился к каюте Венди, обходя разложенные для сушки доспехи побитых норвегов. Он постучал в дверь и, услышав неразборчивый возглас, потянул её на себя. Девушка сидела на кровати, сгорбившись и обхватив плечи руками. Увидев Глеба, она вытерла рукавом лицо и хотела что-то сказать, но горло перехватил спазм, плечи затряслись и по щекам опять побежали слёзы. Он подошёл к кровати, сел рядом с девушкой и прижал её к себе.

— Мне страшно, Глеб! — всхлипывая, сказала она. — Сколько я себя помню, отец всегда был рядом! Я прожила одна только месяц, и этот месяц был самым тяжёлым в моей жизни! Как только отец пришёл из рейса, я сразу же убежала к нему на корабль и уже больше никуда не уходила. А сейчас он мёртв, и я пытаюсь зацепиться за тебя, хотя не уверена, что люблю. Меня к тебе тянет, рядом с тобой хорошо, но любовь ли это? И ещё меня пугает то, что у нас с тобой может не получиться. Ты сам говорил, что он для меня слишком большой… И как тогда любить?

— Я буду очень осторожным, — пообещал он и поцеловал её в губы.

Она даже целоваться не умела, поэтому всему пришлось учить. В процессе этой учёбы они освободились от одежды и оказались на кровати.

— Это ничего, что мы сразу после смерти отца? — задыхаясь после поцелуя, спросила девушка.

— Мёртвым всё равно, а тебе это нужно, — ответил Глеб. — Твой отец хотел для тебя счастья, и я постараюсь тебе его дать!

Он был осторожным, и она получила всё, что может получить женщина от мужчины. В самом конце он потерял контроль, но не успел ей навредить. Ему было с ней хорошо, но далеко до того, что испытывал с Бертой или Дарьей. Но так ли это важно, если на него счастливыми глазами смотрит девушка, которой он помог на время заглушить боль и страх и дал надежду? Ничего, он ещё научится.

— А ты говорил, что мне будет плохо, — сказала Венди и подставила губы для поцелуя. — Всем бы было так плохо!

— На первый раз хватит, — сказал он, отстраняясь от девушки. — Послушай, Корн сказал, что нужно всё-таки опробовать машины. Сейчас тебе ничего не мешает это сделать, а если возникнет нужда и не будет времени…

— Нашёл о чём говорить! — улыбнулась Венди. — Машины меня сейчас не волнуют, завтра попробуем. А сейчас я хочу быть с тобой. Я тебе о себе рассказывала, а ты только сказал, что из крестьян. Меня пока не очень интересует твоя крестьянская жизнь, хотя потом расскажешь и о ней, а сейчас расскажи о своём хождении в западные королевства. Не забудь о своей любви, и объясни, почему она тебя бросила. Ты у меня единственный близкий эльф… человек, и я хочу знать о тебе всё!

Всё он ей, конечно, не рассказал, но очень многое, в том числе и о слиянии с графом.

— Так вот почему у тебя такой разговор, — догадалась она. — Ты меня извини, Глеб, но крестьянин, каким бы умным он ни был, никогда не станет так говорить, прочитав всего две книги.

— Может быть, — не стал он спорить, — хотя я сам никакой разницы в своём разговоре не заметил. Знать и уметь стал больше, а в остальном изменился мало.

— Где мы будем жить? — спросила Венди. — У нас или вернёмся к вам?

— У меня есть дела у вас, — уклончиво ответил он, — а потом посмотрим. Я ведь вашей жизни совсем не знаю, только то, что рассказывал Майк.

— А как эльф оказался в вашей компании? — спросила она. — У нашего народа не те отношения, чтобы водить дружбу с людьми. Это я не совсем нормальная, да ещё в тебя влюбилась, а другим люди только прислуживают. Говорю для того, чтобы ты знал, с чем столкнёшься.

— Я его спас от разбойников, — ответил юноша. — Он был слишком молод, чтобы проявлять гонор, а тут ещё перебили его родственников. Майк растерялся и счёл для себя лучшим ехать со мной, а потом привязался. У нас ещё не дружба, но что-то на неё похожее.

— А этот Корн? — продолжила расспрашивать Венди. — Кто он тебе?

— Его я тоже спас, — засмеялся Глеб, — и тоже от разбойников, только от других. Но и он в долгу не остался и несколько раз мне помогал. У нас в вашей земле общее дело. Венди, скажи, у вас никак не помогают тем, кто пострадал при нападении на корабли?

— Имеешь в виду женщин, у которых погибли мужья? — сразу поняла она. — Я даже не знаю… Понимаешь, здесь на нас никогда не нападали, и на юге, где много пиратов, корабли империи стараются не трогать. Я даже не знаю, гибли ли они от захватов. Но если не поможет капитан порта, мы с тобой можем им помочь сами. Я же говорила, что на счету много денег, их только нужно будет получить. А какое у вас дело?

— О делах поговорим потом, — ушёл он от прямого ответа. — Нам ещё плыть и плыть… Тебе обед приносят сюда?

— Совсем забыла предупредить, чтобы принесли и на тебя! — она соскочила с кровати и принялась одеваться. — Я почти не хочу есть, но мужчинам после любви нужно подкрепляться. Не успеем оглянуться, и вся команда будет знать, что мы вместе.

— А как они к тебе относятся?

— Хорошо относятся, — обувая сапоги, сказала девушка. — Сейчас от меня зависит, доплывём мы до порта или сгинем, поэтому отношение ещё лучше, чем раньше. Я только надумаю что-нибудь сказать, а они уже выполняют. Ты полежи, а я только зайду на камбуз и ещё в одно место и вернусь.

Он тоже встал с кровати, подобрал разбросанную одежду и оделся. Вскоре вернулась Венди, а после её прихода принесли еду. Сегодня это у них был и обед, и ужин. Когда поели, Глеб ушёл в свою каюту за вещами. Эльфа в ней не оказалось.

— И не придёт, — сказал о нём Корн. — Вы ушли к своей Венди, а он обосновался у одной из пострадавших дворянок. Бедняжка потеряла всех родных и хотела наложить на себя руки. Наш Майк её утешил, как смог, и собирается утешать и впредь.

— А для чего все эти дворяне едут к эльфам? — собирая свои вещи, спросил Глеб. — Я бы ещё понял купцов, но их-то как раз и нет, одни благородные. Им у эльфов мёдом намазано? Они же не признают наши титулы.

— Они их признают, — возразил маг, — просто не придают им большого значения, да и то не все. А дворяне — это наёмники. Сами эльфы не очень любят рисковать своей шкурой. Навалиться на кого-нибудь толпой или выжечь на расстоянии своим оружием, это они могут, но так не всегда получается. Так вот там, где могут быть большие потери, вперёд пускают наёмников. У них тоже есть огненный бой, но они уже не побегут, иначе потеряют право на жизнь. Нет, никто их не убьёт, просто выгонят. Они ведь едут не столько ради денег, сколько зарабатывать право для своих детей стать эльфами. Каждый может бросить службу и остаться там жить, нужно лишь отслужить двадцать лет. К ним самим отношение всё равно будет хуже, чем к своим, но детям растянут уши, и они уже ничем не будут отличаться от чистокровных эльфов.