Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ) - Macrieve Catherine

– Видела, – киваю я. – Хорошие новости – он придёт завтра.

Гамма противоречивых эмоций отражается на красивом лице Флоры, и она прикрывает глаза, с облегчением выдыхая.

– Слава богу, – шепчет она. – Мой Юджин… – Её лицо принимает мечтательное выражение. – Мари, Вы не представляете, как много это для меня значит…

– Представляю, – откликаюсь я, и больше всего на свете мне хочется, чтобы Джейк сейчас был рядом. Мне так нужно знать, что он в безопасности, что больно почти физически. Видимо, это отражается на моём лице, потому что Флора поспешно говорит:

– Я теперь должна идти. Увидимся завтра, и, пожалуйста, спите спокойно.

С этими словами она разворачивается и стремительно выходит из спальни. Заперев за ней дверь, я обвожу взглядом друзей, всё это время с удивительным единодушием сохраняющих тишину. Куинн открывает рот, чтобы что-то сказать, но я качаю головой. Иду к бару, достаю первую попавшуюся бутылку и прохожу на балкон, закрывая за собой дверь.

В бутылке оказывается джин. Я понимаю это, только когда еловый привкус обжигает горло. Спустя несколько глотков мой пустой желудок отчаянно протестует, но я с усилием сдерживаю тошноту и снова прикладываюсь к бутылке.

Почему всё, твою мать, через жопу? Если бы мы не нарвались на Рурка в его блядской обсерватории, он бы не похерил портал, и все мы оказались бы в Куартель. И не поставили бы под угрозу само существование ваанти. И Джейк был бы рядом, и я не сходила бы сейчас с ума, забившись в угол балкона.

Ваану, мне не помешала бы сейчас твоя помощь!

Ещё одна загадка. Он появляется тогда, когда мои друзья на грани отчаяния, когда им нужно вспомнить, зачем они должны продолжать борьбу. А зачем её продолжаю я? Я не отказалась бы сейчас от картин радужного будущего, в которых моя жизнь снова будет нормальной. Не отказалась бы от напоминания. Я почти готова молиться Ваану, чтобы он помог мне, как помогает другим, и эта мысль кажется жутко эгоистичной, но сейчас мне хочется побыть эгоисткой. Хочется побыть слабой. Хочется пореветь и не прикидываться больше, что я могу со всем этим справиться, потому что на самом деле я не могу.

Чьи-то ногти неуверенно стучат по стеклянной двери на балкон, и спустя мгновение наружу выходит Мишель.

– Я принесла тебе шоколад, – тихо говорит она, садясь на прохладный мраморный пол рядом со мной, – и плед, – она укутывает мои плечи и сама заворачивается в остаток пледа.

– Спасибо, – бурчу я, с отвращением глядя на шоколад, и снова прикладываюсь к бутылке. – Миш, не могла бы ты, пожалуйста…

– Нет, – резко перебивает она. – Одну я тебя не оставлю. Марикета, пожалуйста. Не нужно закрываться…

Я поворачиваю к ней голову, чтобы ответить что-то грубое, и неожиданно начинаю плакать. Мишель разворачивает меня к себе и неуверенно обнимает, и я утыкаюсь в её плечо, захлёбываясь рыданиями. Спустя какое-то время с другой стороны ладонь Куинн осторожно поглаживает меня по плечу, потом я узнаю тонкие пальцы Зары, вытаскивающие из моей хватки бутылку с джином и ободряюще касающиеся моего локтя, потом рядом оказывается Эстелла, а ноздри наполняются тонким ароматом цветочного шампуня Грейс.

Когда я поднимаю голову, вдоволь наревевшись, обнаруживаю на внезапно кажущемся тесным балконе их всех – все мои друзья окружают меня, и, глядя в их обеспокоенные лица, я снова принимаюсь плакать, но на этот раз не от боли, которая кислотой разъедает мои внутренности. Я… вспоминаю. Мне не нужен Ваану, чтобы осознать, для чего я должна оставаться сильной и ради чего продолжаю бороться. Я делаю это ради них. Ради каждого из моих друзей. Ради кривящихся в усмешке тонких губ Зары. Ради раскатистого смеха Шона. Ради блеска в рыжих волосах Куинн. Ради света, отражающегося в чёрных глазах Эстеллы. Ради шуток Крэйга. Ради нравоучительного тона Мишель. Ради морщинок в уголках глаз Раджа. Ради серьёзного взгляда Алистера, ради улыбки Грейс, ради такого родного голоса Диего. Ради Вэйрина и даже ради Келе, которого знаю так недолго.

Ради Джейка…

Что он сказал бы сейчас, видя меня в таком состоянии?

Уж точно напомнил бы, что слезами делу не поможешь.

– Извините, – сипло говорю я. – Я не должна была расклеиваться… Так глупо…

– Ничего не глупо, – фыркает Эстелла. – Не буду говорить за остальных, но Джейк – мой друг тоже, и я волнуюсь за засранца.

– Точно, – кивает Крэйг. – Я бы волновался так за каждого из вас. Ты, Мари, ещё неплохо держишься…

– После того, что произошло в лаборатории, – тихо добавляет Алистер, – я удивлён, что ты не сорвалась ещё там.

– А что произошло в лаборатории? – настороженно спрашивает Шон.

Мы с Алистером переглядываемся.

– Рурк, он… – начинаю я.

– Использовал Омегу, – подхватывает Алистер.

– И на несколько минут…

– Вы все просто исчезли, – выдыхает он, и сразу после этого наступает мёртвая тишина.

– То есть как исчезли? – Зара в изумлении поднимает тонкие брови. – Я помню выстрел этой штуки, помню, как не могла пошевелиться… А потом всё встало на свои места.

– Вас не было, – с горечью кивает Алистер. – Я думал, что это всё, но…

Он запинается и качает головой, и я прихожу ему на помощь, рассказывая историю до конца.

– То есть, типа, ты нас всех спас? – изумляется Радж. – Вот спасибо тебе, друг, я всегда знал, что ты нас не бросишь!

Ал криво усмехается.

– Проехали. Слушайте, не хочу показаться занудой, – при этих словах я не могу сдержаться и издаю истеричный смешок. Впрочем, не только я – мы с ребятами заходимся дружным смехом, и после паузы Алистер продолжает: – Можете поржать ещё громче на случай, если кто-то вас не услышал. Так вот, нам надо попробовать поспать.

Я вздыхаю и согласно киваю.

– Он прав. Нужно отдохнуть. Как только мы убедимся, что ваанти в безопасности, нам придётся хорошо постараться, чтобы вернуться домой.

– Домой? – переспрашивает Куинн. – Ты имеешь в виду, в наше время?

– Да, – вместо меня отвечает Эстелла и повторяет мои последние слова, – чтобы вернуться домой.

Перед сном я всё-таки съедаю шоколад, который принесла Мишель. Странно, но после всего пережитого я умудряюсь уснуть, как младенец.

Ранним утром мы совершаем набег на нижний этаж. В комнатах для прислуги обнаруживается целый гардероб, видимо, сшитый специально для этого мероприятия. Так или иначе, для кого бы ни предназначались эти шмотки, эти люди их не досчитаются. Главное, что теперь все мы сумеем сойти за своих на этом сумасшедшем мероприятии: даже для высокого Вэйрина, с тела которого за ночь исчезают все до единой татуировки, находится подходящий по размеру костюм. Я остаюсь в своём наряде из Куартель и тихонько подтруниваю над Зарой, на чьём худощавом теле более или менее прилично смотрелось только, внимание, нежно-розовое платье в пол. Под маской ворона её лица не видно, но на каждую мою подколку она отвечает таким злобным взглядом, что я понимаю: отольются кошке мышкины слёзы. Но это потом, а пока что это слишком забавно. Хотя у меня есть все основания полагать, что это просто истерика.

В конце концов моё неуёмное веселье прерывает Мишель, сердито глядя на меня из-под маски из павлиньих перьев. Мне показалось очень смешным, что для неё и Зары нашлись маски, соответствующие их катархейскому зодиаку.

– Оглядись-ка повнимательнее, Марикета, – сердито говорит она. – Тебе это место ничего не напоминает?

Я ещё раз осматриваю большой банкетный зал, и меня озаряет догадка.

– Как я не поняла раньше? – шепчу я. – Да это же «Небожитель»!

– Рурк построил отель на месте особняка Розенкрафта? – недоверчиво переспрашивает Куинн. – Странно, что мы не узнали этого места снаружи…

– Не на месте, – поправляет Грейс. – Он перестроил особняк и сделал из него отель. Предприимчиво, надо отдать ему должное.

– Не надо, – кривится Алистер.

– Не хочу вас пугать, но я не вижу Юджина, – тихо говорит Диего, осматривая гостей. Он буквально изводится от беспокойства, поскольку мрачный Вэйрин с самого утра молчит, отвечая на все вопросы лишь жестами.