У кладезя бездны. Псы господни - Александр Афанасьев

– Мохаммед! Ад хагга! Аамус![58] – не оборачиваясь, прошипел он.

С противоположной стороны улицы, где остановились машины, к ним приближались шесть человек. Четверо – с пистолетами-пулеметами и двое – с автоматами, они останутся на улице и вступят в бой, только если все будет совсем плохо. Хорошо бы обойтись тихо, не стрелять на улице… Если поднимутся немцы…

Мохаммед уже исчез за стеной, следом должен был идти Рааг, его младший брат. Он и пошел, пошел неумело, тяжело поднимаясь на забор, и тут раздался звук, от которого капрал просто похолодел. Хорошо знакомый ему звук, влажный шлепок, чем-то напоминающий звук рыбы, с размаху брошенной на разделочную доску.

Рааг повалился назад, упал тяжело, мешком, он это не видел – слышал, и в этот момент что-то упало впереди, отчетливый звук падения чего-то тяжелого, но небольшого. Жесткий такой звук удара об землю.

– Дулка![59]

Капрал тяжело упал на землю, и в этот момент впереди, совсем рядом разорвалась осколочная граната. Его ударило взрывной волной, осколки ударили по рукам, которыми он прикрыл голову, по самой голове. Оглушенный, ошарашенный, он хотел откатиться, но тут взорвалась еще одна граната…

– Ты уверен, что он там?

Командир группы не сводил глаз с полицейского – в его племени это называлось взгляд змеи, этому учил его отец, который умел сам и передал это своим сыновьям, точно так же, как раньше ему самому передал это умение его дед. Командир группы происходил из семьи знатных воинов, его отца ни разу не покусала собака и не ударил бык. Однажды в баре этим взглядом он утихомирил троих хулиганов, у двоих из которых были ножи.

– Он там, там, рас, – зачастил полицейский, – там! Он пришел днем с другой стороны, люди видели, что он пошел с товаром к торговцу Доронго!

– Меня не интересует это. Он – там?

Впереди что-то упало, кто-то закричал, и тут же рвануло. Граната!

– А!!! Анига ку есель![60] Садись на мое место! Поехали!

Командир группы выскочил из машины, сунулся в кузов пикапа – там, под ногами, был упакован гранатомет «Бункерфауст» с двумя зарядами к нему. Из всех только он один умел пользоваться этим страшным оружием, остальные дошли только до разных вариантов «Панцерфаустов-44» и базук, применить которые могла и обезьяна.

У дома резко простучала очередь из германского автомата. По небу полоснули трассеры, рванула еще одна граната.

Пикап резко, почти на месте развернулся, едва не выбросив его из кузова. Он прицелился по дому, где засел итальянец, выстрелил. Шаровая молния полетела к дому, провалилась в окно, а через секунду тяжко, низко громыхнуло и яркое пламя плеснуло разом из всех окон второго этажа, осветив разбросанные на асфальте тела.

– Анига ку есель! – заорал разъяренный командир.

Ослепительный луч прожектора осветил улицу – тяжко бухтя дизелем со стороны центра, где были полицейские казармы, пер германский бронетранспортер «Лухс», устаревший по европейским меркам, но вполне пригодный для службы здесь. Следом за ним шел тяжелый «Магирус» с солдатами…

– Дхука сеехо! Ха нага хоримаанин! [61] – громыхнул мегафон над улицей.

Командир группы хотел так и сделать – он совершенно не хотел сражаться с местными полицейскими, а тем более с солдатами рейхсвера из стоящего тут гарнизона. Но тут какой-то идиот из тех, кто чудом остался в живых в этой гребаной переделке, явно кто-то из новичков, из тех, кого прислало племя, род генерала, подхватил автомат и сдуру долбанул по прожектору, по надвигающейся из темноты машине. Немцы в таких случаях поступали просто и особо не раздумывая – прожектор на бронетранспортере погас, разбитый пулями, и тут же забухал, застучал «отбойный молоток» – приводящая любых повстанцев в ужас скорострельная тридцатимиллиметровая пушка «Маузер» [62]. Ночью это было похоже на дискотеку – при каждом выстреле из ствола рвалось пламя, снаряды летели, рвались на стенах, рикошетили, рассыпались огненными искрами. Моментально вспыхнула оставленная у дороги машина, потом еще одна. Бросив автомат, обезумев от страха, командир метнулся вправо, но нарвался на стену, и через секунду на ней рванул осколочно-фугасный снаряд, разбив ему голову, как гнилой арбуз. На дорогу прыгали абиссинские солдаты, стреляли на ходу, перебегая по улице от укрытия к укрытию. У немцев, которые были их офицерами и инструкторами, они хорошо научились одному – пленных не брать.

Абиссиния, город Доло Одо

Сомалийско-абиссинская граница

Рынок, два дня спустя

Ночная перестрелка в городе, закончившаяся вмешательством солдат рейхсвера, все еще была темой для пересудов – африканцы мало что любят так же, как потрепать языками, но горячая новость уже не была столь горячей, и ее заслонили другие. Вчера – один человек из племени баджун, расторговавшись на рынке, пришел домой и застал свою молодую жену прямо на земле, за домом, в объятиях молодого человека, причем человек этот был из племени тумал, которое среди «правильных» племени и племенных групп считается неприкасаемым. Воспылав гневом, обманутый муж достал нож и ударил свою жену, а вот проклятого тумала зарезать не успел, потому что у него оказался пистолет. Из пистолета тумал застрелил не только разъяренного мужа, но и старшую из его жен, которая, видимо, наблюдала за происходящим из дома, а когда началось, выскочила, чтобы помочь. Разъяренные произошедшей две ночи назад сильной перестрелкой полицейские явились на место очень быстро, и с ними был германский полицейский офицер, который как раз приехал навести порядок и дознаться до правды в деле о перестрелке на Берлинерштрассе, но тумал успел сбежать. Теперь неверная супруга лежала в больнице при смерти, а двое в гробу, полицейские с тем самым немцем направились туда, где проживали старейшины тумалов, но те лишь пожали плечами и сказали, что не знают, о чем вообще идет речь. Теперь дело шло к кровной мести, которую должны были устроить родственники убитого рогоносца, но сделать это было не так-то просто, потому что до имени любовника так пока и не дознались, а германский офицер вряд ли бы понял души прекрасные порывы баджунов и мог приказать всех расстрелять даже без суда, как пойманных на месте преступления. Тем для обсуждения было предостаточно – начиная от того, что все женщины… понятно кто, и заканчивая тем, что неплохо бы и самому купить пистолет, как раз на такой вот случай. Германцы насторожились, приняли к сведению происходящее, и теперь у входа на рынок стоял тяжелый колесный бронетранспортер со скорострельной пушкой, а рядом с полицейским участком стоял еще один, и рядом с обоими были люди в коричневых рубашках и с оружием, как напоминание о необходимости порядка. Все чувствовали, что произошедшее два дня назад ночью на Берлинерштрассе не получило своего логического конца и что-то еще обязательно произойдет.

Одетый в длинную бедуинскую галабию, с закрытым куфией лицом, человек неспешно двигался по рядам, где продавали оружие. Здесь его продавали вполне открыто, это не было запрещено. Ряды отличались намного меньшим уровнем шума и экспрессивностью торгов – если надо было поторговаться, мужчины заходили куда-то, где их никто не видел, в контейнер например, в котором лежал товар, и там о чем нужно договаривались. Здесь совсем не было женщин – ни среди продавцов, ни среди покупателей, – и самих покупателей было гораздо меньше. Что продавцы, что покупатели были откровенно бандитского вида, многие калеки: у кого глаза нет, у кого пальцев на руке – от самодельных детонаторов, они взрывались часто, – а у кого и всей руки или ноги. Выделялись люди генерала – они носили на руках желтые повязки: просто кусок ткани, свернутый и повязанный вокруг руки. У исламистов, которых тут тоже было немало, повязки тоже были, но они были или зеленые, или черные.

Паломник неспешно двигался по рядам, присматриваясь и размышляя. Здесь, как и на любом восточном рынке, хорошую покупку можно было сделать, лишь обойдя все ряды, а может быть, и не один раз, но дело было не в этом. Дело было вот в чем: как сделать покупку так, чтобы продавец и его люди не убили тебя прямо сразу и не сообщили людям генерала или исламским экстремистам, чтобы тебя убили потом. Никто не знал достоверно, жив он или мертв, – и для того, чтобы он смог выполнить задание, так все и должно было оставаться.

А посмотреть на рынке было на что.

В Африке оружия полно, и попадает оно на континент двумя путями. Крупнейшие оружейные производства расположены на юге Африки, в Бурской конфедерации, которая сама себя обеспечивает почти всеми видами оружия, которые необходимы, включая боевые реактивные самолеты и подводные лодки. Если брать стрелковое оружие, то оно там производится двух видов: для армии и для простого населения. Для армии там производятся несколько неплохих моделей пистолетов, основанных на бессмертных конструкциях Джона Мозеса Браунинга, несколько конструкций автоматов, основанных на схеме не менее легендарного русского конструктора Калашникова. Один из них, самый современный, был сделан из пластика[63] и сильно походил на австро-венгерский «Штайр», только не в пример надежнее. Буры производили несколько типов снайперских винтовок, один из лучших в мире пулеметов, а их барабанный сорокамиллиметровый гранатомет стоял на вооружении половины армий мира. Вторым главным производителем оружия в Африке была Франция, расположенная на самом севере страны. Она была слабее претендующих на звание сверхдержавы буров, не имела таких запасов полезных ископаемых и не могла построить полноценную промышленность. Но весь спектр легкого оружия и патронов она производила сама, закупая лицензии в Богемии и Швейцарии и внося дополнения в конструкцию и отделку с тем, чтобы сделать это оружие более простым. Швейцарская SIG-550, например, во Франции производилась большим тиражом, чем в Швейцарии и Чили, и расходилась с севера Африки по всему миру, потому что французы были не щепетильны в вопросах международной политики и готовы были продавать кому угодно и что угодно. Из своего французы разработали серию снайперских винтовок, которые можно поместить в солдатский ранец и носить как запасное оружие, легкие карабины под почти забытый североамериканский патрон.30 и пистолеты-пулеметы на основе конструкции Инграма, но под более мощные патроны, аналогичные германским 4,6*30. Больше крупных производств современного армейского вооружения на территории Африки не было.