Зазеркалье. Записки психиатра - Наталия Юрьевна Вико
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Похоже, это не моя Богиня», – разочарованно подумал Соловьев, вспоминая, что та в видениях была теплой и лучезарной, зовущей к познанию, добру и гармонии.
«Нет, это определенно не Она, – размышлял он, уже направляясь к выходу, – но это точно Ее собор, потому что в нем есть тайна. Значит, должны быть какие-то знаки, которые я просто не увидел в спешке».
– Вы довольны, мсье? – прервал его размышления возчик, ожидавший возле экипажа.
– Вполне, – неохотно ответил Соловьев, который не любил, когда кто-то вторгался в его мысли.
– Я вам так скажу, мсье, – на усатом лице возчика появилось доверительное выражение, – может, вам будет интересно узнать, моя покойная бабушка рассказывала со слов своей бабушки, что на этом самом месте раньше стоял храм, – он огляделся по сторонам и понизил голос, – Великой Египетской Богини. Внутри была ее статуя, и наш город назван в ее честь.
Соловьев, который уже занес было ногу на ступеньку экипажа, приостановился, слушая с интересом.
– Статуя богини находилась в храме еще триста лет назад, – продолжил возчик, явно польщенный вниманием, – пока христианские священники не догадались, что прихожане и многие паломники приходят сюда с молитвами и просьбами, потому что, – он снова заговорил тише, – считают статую не Матерью Христа, а Великой Египетской Богиней. Представляете, мсье? – спрятал он хитрую улыбку в пышных усах. – Вот тогда-то и решили старую статую разрушить. И разрушили. Но людская молва до сих пор говорит, – он опять огляделся и перешел на громкий шепот, – что тайные служители богини сохранили и спрятали кусочки прежней статуи в разных городах по всему свету. И в Париже тоже. Так-то вот, мсье, – забрался на свое место и щелкнул кнутом.
Экипаж тронулся и загромыхал по булыжной мостовой. Соловьев бросил прощальный взгляд на собор, который уже не казался ему надменным и чопорным. Парижский воздух вдруг пахнул на него запахом восточных благовоний. Египет ждал его. Теперь он это знал точно.
* * *В шереметьевском ВИПе только что закончили ремонт. Все кругом блистало новизной и чистотой. Александра сидела на втором этаже и пила чай.
– А была бы моей женой, бесплатно через зал правительственных делегаций ходила бы, – сказал Кузя, поднявшийся с первого этажа, где оплачивал ВИП.
– Бесплатно – это за счет налогоплательщиков? – язвительно спросила она.
– Опять ты за свое, – Кузя пожал плечами и взял чашку с чаем.
– Я поняла, ты хочешь на мне жениться, чтобы по сто евро экономить, – усмехнулась она.
– Сто туда, сто обратно, несколько раз год… – Кузя сделал вид, что в уме подсчитывает расходы.
– Еще бизнес-класс, – сочувственно добавила она. – Хотя, если честно, я тебе очень признательна за заботу. Приятно чувствовать себя человеком, к которому в аэропорту относятся уважительно и не заставляют снимать обувь для контроля на отсутствие взрывчатых веществ в подошвах и не ищут наркотики в трусах.
– Не за что, – Кузя расплылся в довольной улыбке.
– Надеюсь, ты не будешь здесь куролесить в мое отсутствие? – Александра уставилась на него нарочно подозрительным взглядом, чтобы сделать приятное.
Довольная улыбка Кузи трансформировалась в умильную.
– Всякие там походы по закрытым стриптиз-клубам, молоденькие шлюшки… – уточнила она.
На лице Кузи появилось выражение счастья.
– Я по тебе уже сейчас скучаю, – глянул он преданными и влюбленными глазами.
– И не вздумай сделать татуировку, – строго добавила она.
– Если только твой портрет, – быстро нашелся он.
– Прошу, только не на ягодице, – Александра все-таки рассмеялась.
– Кстати, Сашенька, я обо всем договорился, – перевел Кузя разговор на другую тему. – Остановишься в хорошем доме. Там наши живут из российского представительства. Тебе квартиру выделят. Будешь спокойно работать. Никто мешать не станет. Наоборот, помогут. Там все заняты своими делами. И в то же время будешь под присмотром.
– Каким еще присмотром? – Она нахмурилась.
– Сашенька, ты едешь на Восток, в чужую страну. Мало ли какая помощь может понадобиться? А Иван Фомич подстрахует.
– Так, значит, моего опекуна зовут Иван Фомич?
– Ага, – кивнул Кузя. – И посол тоже в курсе о твоем приезде.
– И что б я без тебя делала? – воскликнула Александра.
Кузя вопросительно посмотрел на нее, не понимая, серьезно она или шутит.
– Спасибо, Кузенька, ты мне правда очень помогаешь, – решила она не оставлять ухажера в сомнениях на две недели. А может, и больше. Она еще не решила. Ведь неизвестно, как в Египте все сложится.
Глава 2
Самолет набрал высоту, о чем сообщила погасшая надпись «Пристегните ремни».
– В Каир по делам? – Взъерошенный мужчина в соседнем кресле смотрел с интересом. – Или на кинофестиваль?
– А вы на кинофестиваль? – уклонилась Александра от ответа.
– Ну да, пригласили в жюри, – небрежно сказал он и поднял руку, подзывая стюардессу. – Будете сок или?.. – глянул вопросительно.
– «Или» не буду, – улыбнулась Александра. – Воду без газа принесите, пожалуйста, – попросила она стюардессу.
– А мне коньяк, – дополнил заказ мужчина.
– «Режиссерский чай?» – продемонстрировала Александра знание специальной терминологии, вспомнив, как Вадик однажды затащил ее на съемочную площадку, где его приятель снимал очередную серию бесконечного телевизионного фильма со стрельбой, кетчупно-красной кровью жертв и кукольными страстями уставших играть самих себя актеров, обреченных телевидением на популярность. «Мотор!» – небрежно командовал режиссер. «Мотор!» – вторил ему крупнотелый помощник, грезивший самостоятельностью и оттого неутомимо отрабатывавший настоящий режиссерский голос. Потом они оба приникали к экрану монитора, на котором разворачивалось действо, призванное скрасить досуг впечатлительных домохозяек. «Снято!» – устало-небрежно командовал режиссер после очередного дубля. «Снято!» – бодро вторил ему помощник, гордясь сопричастностью к волшебной магии, принесенной паровозом Люмьера. «А не выпить ли нам по чашечке режиссерского чая?» – глубокомысленно вопрошал режиссер, со значением глядя на администраторшу. Та суетливо исчезала в районе гримерки, а потом появлялась с чайничком и чашками, которые немедленно наполнялись пахучей жидкостью, призванной восстановить иссякающие творческие силы. «Режиссерский чай», – восторгался помощник, жадно припадая к
