Забавник - Сергей Малицкий

— Знаки это, дядя Орлик. Знаки принадлежности к роду великих танов. Они не нужны мне, дядя Орлик. Иногда мне кажется, что они жгут спину и даже сердце, словно хотят от меня чего-то. Но они… не смываются… Я пробовал…

Парень заснул, а Орлик еще долго рассматривал завитки и вспоминал далекое прошлое, когда он тоже числился учеником колдуна. Давнее учение завершилось без особого результата, но кое-что в голове осталось, и несколько нехитрых приемов клеймения новорожденных в том числе. Заклинания, конечно, казались простыми только на первый взгляд, но уж больно были выгодны!

Старик-наставник, который умер не своей смертью, вычерчивал ту или иную фигуру, ставил в центр будущую роженицу, прыгал и подвывал вокруг, а потом объявлял склонности нарождающегося чада и рассказывал, что за родимое пятно или еще какой важный знак должен оказаться на теле младенца. Излишне было говорить, что знак неизменно «оказывался» там, где надо, а танцы и линии как раз и служили его запечатлению.

Орлик не сомневался, что и знаки танства на лопатках Тира нанесены подобным способом. Другой вопрос, что еще до его рождения и запахов колдовства не осталось. Как тут разгадать, о чем должны были поведать таинственные завитки? Но все однажды сплетенное рано или поздно неминуемо должно было прозвучать, если только не найдется умелец, способный разомкнуть давнюю магию.

Утром Орлик провел с Тиром легкую разминку, вновь проследил, чтобы тот не слишком набил живот во время завтрака, от полуденного принятия пищи призвал отказаться вовсе, а когда нарочный принес доспехи, лично отобрал самые простые, надежные и легкие из них. К полудню вельт вместе с Тиром уже сидел в одной из комнат храма какого-то морского бога и прислушивался к шуму на склоне холма. Сначала с арены доносились гнусавые песнопения жрецов и рокот бубнов. Через слуховые окна темного помещения полз пряный дым ритуальных огней. Наконец засвистели сайдские дудки, ударил колокол, и распорядитель начал выкликать имена.

— Тир — сын Айры и Лека! — выкрикнул глашатай, и под оглушительный свист и улюлюканье многотысячной толпы Тир шагнул в светлый проем двери.

— Орлик, странствующий воин, наставник Тира! — услышал вельт и, наклонившись, чтобы не снести притолоку, последовал за своим подопечным.

Публика, увидев великана, ахнула и восторженно загудела.

— Динус — сын Гармата Ойду! — продолжил орать глашатай, а Орлик с интересом окинул взглядом величественное зрелище.

Прямо перед ним колыхалось море глаз. Сияли начищенные секиры стражи, гудели дудки, трещали колотушки, струился аромат неведомых кушаний и запах цветочного вина, и весь холм, начиная от нижних роскошных галерей и до самого оголовка, был подобен застывшей волне, взметнувшейся над гранитным заливом и замершей, прежде чем обрушиться на его твердь.

— Тамир — сын Венга Сольча! — продолжал глашатай.

Орлик нашел взглядом Тира. Тот стоял в ряду двух десятков парней и явно не мог тягаться ни с одним из них ни красотой доспеха, ни блеском клинка. Что касалось ширины плеч и стати, тут сын Айры не уступал почти никому, разве что рыжеволосый Динус, сын Гармата Ойду, был крупнее. Но этот переросток почти не уступал и самому Орлику, больше напоминая тертого здоровяка, чем молодого парня. Вельт покрутил головой, понял, что стоит в ряду таких же ветеранов, как и сам, удовлетворенно хмыкнул, подивившись разномастности оружия и боевых доспехов седых мастеров, и удовлетворенно присвистнул, увидев, что двое из стоявших невдалеке наставников могут потягаться с ним ростом.

Снова ударил колокол, и тут же заскрипели тяжелые ворота.

— До следующего удара колокола те смельчаки, что захотят испытать судьбу, смогут присоединиться — одни или с наставниками — к тем, кто испытывает сегодня свою доблесть согласно велению конга! — заорал глашатай, стоявший над галереями знати.

Орлик прищурился и покачал головой. Верхний кричалыцик помогал себе огромной витой раковиной, узкий конец которой прикладывал ко рту. Точно такой же кричальщик или глашатай замер в центре арены возле облаченного в сверкающий доспех и вооруженного церемониальным посохом Хорма Рейду. «Надолго ли хватит этих орунов?» — задумался вельт, но шум, побежавший по и так неистовствовавшим рядам, отвлек его. За спиной что-то происходило.

Вельт обернулся и увидел входивших в ворота людей. Пятеро из них были в закрывающих голову масках-колпаках с прорезями для глаз и балахонах из толстой ткани, оставляющих руки и ноги свободными, но скрывающих очертания тел. Впрочем, одному из ряженых нелепое платье было великовато. Он перехватил балахон на поясе бечевой, и все-таки тот опускался куда ниже колен. Публика встретила пятерку хохотом.

— Карнавал, что ли, какой? — удивился Орлик, но тут разглядел двоих, идущих следом.

Первой оказалась светловолосая или седая сухая женщина с жестким лицом, покрытым черной краской. Она была одета в свободное платье и несла на плече большой клееный лук и длинный несуразный меч. Стрел у нее не было. За ней шел Рин.

— Благодарение богам, друг, это ты! — вскричал Орлик на айском языке, едва понял, что в отличие от пятерки ряженых Рин вслед за женщиной подходит к шеренге наставников. — Ты как сюда попал?

— Лучше и не спрашивай, — пробормотал воин и начал с беспокойством осматриваться. — Одно скажу, добром это не кончится!

— Да уж, — покачал головой вельт. — Странная охота у нас выходит: вместо раскидывания приманки и сидения в засаде красуемся на арене. Еще немного, и будем извиваться под музыку, как пьяные девки в столичном трактире.

— Не самый плохой жребий, кстати… — начал Рин, но его слова заглушил очередной крик глашатая.

— Небывалое событие украсило наш праздник! Сразу пятеро неизвестных, которых мы для удобства пометим рунами счета, присоединились к отряду соискателей доблести! Поприветствуем и двух наставников, пусть мы и не знаем, кого они представляют из пятерки, — воительницу в маске, которая назвалась Дарой, и еще одного странствующего воина по имени Рин из рода Олфейнов! Все готово для начала праздника! Распорядитель состязаний сиятельный тан Хорм Рейду ждет удара колокола! Удачи соискателям!

— Ну парень, — вздохнул Орлик и помахал рукой обернувшемуся назад Тиру, — тебе удача не помешает!

— Не только ему, — мрачно заметил Рин, но его прервал удар колокола, и на арену вышла сотня стражей дома Рейду.

Снова вознеслись к белесому небу жертвенные дымы, загремели огромные барабаны, Хорм Рейду воздел руки к изваянию Сурры, — и арена запела!

Мгновения Орлик недоуменно хлопал глазами, потому как не мог разобрать слов, и только потом понял, что десятки тысяч людей, которые только что орали, свистели, стучали в трещотки, теперь просто пели что-то нечленораздельное! Они не выговаривали слова песни, которой вовсе не было, а в едином ритме выдыхали, набирали воздух и снова выдыхали. И на фоне слитного дыхания тысяч сотни выводили с закрытыми ртами какой-то немудрящий мотивчик.