Дарующая жизнь - Денис Чекалов

– Мы случайно встретились с ней в городе, – продолжал я, – и обещали довезти до дома. А теперь, если не возражаете, мистер Закир, нам надо спешить. Моя спутница тоже немного пострадала, и мы спешим к Аль-Хурангу, лекарю, что живет дальше по дороге.

Не знаю, чего я ждал. Того ли, что Иль-Закир явится перед нами в клубах дыма, или что над нашими головами, в штормовом облаке, засверкает его грозный лик.

Один из чернеющих кусков лавы дрогнул. Сперва в нем открылся глаз – только один, мертвый, но все видящий. Затем под оком распахнулся и рот – столь же отвратительный, как объятия девушки для гомосексуалиста.

– Что произошло, Алиса? – спросил голос.

Глухой, немножко хрипловатый, он, без сомнения, принадлежал самому Иль-Закиру. Ибо никто другой в мире, чьи мозги еще не выклевали стервятники, не стал бы прибегать к помощи такого урода, чтобы выразить свои мысли.

Но мудрецы – они ведь о таких мелочах не думают?

– На нас напали в городе, – ответила Алиса Шталь и при этом бросила два быстрых взгляда на меня и Френки.

Голос ее мог показаться жалобным; однако же мне послышались в нем ябедные нотки. Могло показаться, что не сама Алиса напустила на нас убийц Гильдии некромантов, а, напротив, мы втравили ее в жуткие неприятности.

И знаете, что? Она сама была в этом глубоко уверена.

Несколько мгновений мудрец пребывал в раздумье.

Он, без сомнения, успел уже хорошо изучить Алису Шталь, и теперь всей его мудрости не хватало, чтобы ответить – как же это она могла быть втянута в неприятности, большие, чем сломанный каблук.

Однако след на лице унылой философини говорил сам за себя – вернее, даже вопиял. Правда, он был оставлен не во время потасовки на рыночной площади; но, с другой стороны, имел к ней более чем прямое отношение.

– Заходи, Алиса, – произнес Иль-Закир.

Можно было подумать, что невидимые доселе ворота сейчас откроются. Отнюдь. На самом деле произошло нечто прямо противоположное.

Ровное, как учительская указка, тело философини начало таять. Оно становилось все более тонким, бесплотным, и вот я уже мог видеть насквозь спинку экипажа. Выражение лица Алисы при этом не изменялось, и было ясно – с ней не в первый раз происходит нечто подобное.

У меня возникло искушение протянуть руку, дотронуться до того, что еще оставалось от Алисы. Я свернул это искушение вчетверо и поглубже спрятал в карман.

– Она словно приняла чудодейственные таблетки для похудания, но превысила дозу, – процедила Френки.

Там, где сидела философиня, уже не оставалось ничего – даже рассеянной улыбки, как бывает после чеширских котов. Я понял, что это не единственный трюк, на который способен Иль-Закир.

– Наверняка она уже где-то внутри усадьбы, – заметил я. – И добрый мудрец смазывает ей ссадины касторовым маслом… Кстати об этом.

Я повысил голос.

– Всего хорошего, мистер Закир! Как вы видите, моя спутница тоже пострадала. Мы спешим к лекарю. Алиса все расскажет вам сама.

Франсуаз наклонилась ко мне, чуть не перевернув коляску.

– Вот и все? – спросила она. – Мы еще должны попрыгать вокруг стены, пуская в небо шутихи, – или уедем просто так?

– Подождите, – произнес мудрец Иль-Закир. – Рана вашей спутницы, эльф, не такая уж и серьезная. Тем не менее, я не могу отпустить вас, не оказав медицинской помощи.

Френки воспрянула духом – а когда девушка с такими формами воспрянет духом, здесь есть на что посмотреть.

Если нервы крепкие.

Однако следующие же мои слова заставили ее опасть, как флаг.

– Мы благодарим вас за любезность, мистер Закир, – сказал я. – Но, право же, вам вовсе не стоит беспокоиться. Всего в нескольких милях отсюда живет лекарь, который…

В серых глазах демонессы отразилась растерянность.

– Жалкий докторишка! – воскликнул мудрец Иль-Закир.

В голосе его было больше сварливости, нежели истинного гнева.

– Вы, молодой человек, видимо, не из этих мест, раз решили прибегнуть к его услугам…

Между строк прозвучало: «…тем более, раз вы можете обратиться ко мне, великому мудрецу».

– Проезжайте.

Часть стены внезапно оплавилась, как свеча, и оплыла, открывая нам дорогу. Франсуаз легко тронула поводья, и лошади направились вперед.

– Могла поклясться, что старый хрыч выставит нас взашей, – пробормотала девушка.

Я вынул из внутреннего кармана механического жука и выпустил его. Округлые крылья, выкованные лучшими гномьими мастерами, забили в воздухе. Стальное насекомое начало описывать вокруг нас круги. Теперь никто не смог бы подслушать, о чем мы разговариваем, – даже сам великий мудрец Иль-Закир.

– Мы въезжаем сюда совершенно в ином качестве, – объяснил я. – Мы не дерзкие чужаки, которые посмели вмешиваться в дела хозяина и, боже упаси, приставать к нему с советами. Мы даже не просители, обивающие его порог. Нет – он чуть ли не силой заставил нас войти.

– Только потому, что я ранена? – удивилась девушка. – Он не показался мне добрым маргаринянином.

– Надо говорить «самаритянином», Френки. Впрочем, ты все равно не запомнишь. Дело не в тебе; я упомянул лекаря Аль-Хурада, живущего по соседству. Мы сошлись на том, что Иль-Закир – домашний тиран и эгоцентрик. Всех остальных мудрецов он считает выскочками и шарлатанами. А если один из так называемых ученых еще и живет поблизости от него – будь уверена, они на очень острых ножах. Я обвел руками аллею. Со всех сторон нас окружали застывшие языки лавы – наподобие тех, что складывались в ограду.

– Здесь нет ни одного растения, Френки.

– Может быть, он их просто не любит?

– Думаю, дело не в этом. Они не любят его…

– Иль-Закир мог бы и нас перенести в свой дом, как сделал это с Алисой Шталь, – недовольно произнесла девушка.

Перед нами возвышались темные своды усадьбы с четырьмя готическими шпилями по углам и высокой часовой башней в центре.

– Кто знает, – отвечал я. – Может быть, магический путь, по которому она прошла, ведет в самые секретные его покои и он не собирается нас туда пускать. А вот второе объяснение: он опасается, что я разгадаю тайну волшебства, которым он пользуется, и тоже им овладею.

– А может, боялся, что у него яйца лопнут, если станет переносить сразу двоих.

– Френки.

Мы остановились у главного входа. Черная лестница поднималась вверх тринадцатью ступенями. Над каждой из них, на перилах, красовался человеческий череп.

– Из чего они вытесаны? – спросила демонесса. – Из слоновой кости?

– Ни из чего, – я помог ей выйти из экипажа. – Это настоящие.

Девушка оглянулась и слегка поежилась.

– Неуютная обстановка, должна сказать. Не ожидала, что Иль-Закир такой любитель готики. Мне он представлялся немного… Немного иным.