Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах - А. Хублон

«Ну, теперь скоро конец», — подумал Дик. Сам он был весь изорван, исцарапан и весь в крови, но ничего не чувствовал. Он все время ждал, что вот-вот очнется от своего малярийного бреда и все окружающее его сейчас рассеется, как дым.

Рваные Уши слабо затрубил и ускорил шаг. Подняв хобот и вытянув хвост, он быстро шагал вниз, по каменистому склону внезапно открывшейся в джунглях долины. Свет луны сюда не проникал через каменные высокие склоны ущелья. Едкий, дурманящий запах несся им навстречу. Дик понял, что то была долина смерти слонов всей Дунской области. Крики хищных птиц доносились до его слуха. Над крепко утоптанной ногами тысяч умиравших здесь слонов тропой взвивались черными тенями стаи крупных пернатых хищников.

Дальше ущелье расширялось и открывалось широкое поле, покрытое белеющими костями, свежими и очень древними, начинающими уже крошиться и рассыпаться. Над всей долиной смерти навис тяжелый запах тления и разложения.

Рваные Уши опустился на передние ноги и замер. Медленно сполз с его спины Дик Лотиан. Ноги его дрожали, и лунный свет мигал перед глазами.

Только через два дня нашли оборванного, измученного и израненного Дика вышедшие на поиски туземцы во главе с потэлем. Он же узнал, что Дженнисон лежит в соседней деревне в жесточайшем бреду. Во время одного из приступов малярии, в полубессознательном состоянии, появился из джунглей американец, бормоча что-то несвязное. И только через месяц после всего случившегося Дик Лотиан, главный лесничий, и Дженнисон, «вор слонов», прибыли наконец в Каупур. Дженнисон был слаб, как ребенок, а Дик ухаживал за ним, как настоящая сиделка.

Через несколько месяцев была снаряжена экспедиция во главе с Диком Лотианом для отыскания долины смерти слонов. С большим трудом добрались они до знаменитого сказочного кладбища Тысячи пудов слоновой кости были вывезены потом оттуда.

Слон-мятежник. Из жизни индийского рабочего слона Рассказ Р. Киплинга

На одной кофейной плантации в Индии понадобилось очистить участок земли, на котором был сведен лес, но оставались пни, крепко сидевшие в земле. На корчевании пней в Индии работают слоны. Поэтому плантатор нанял несколько вожаков, рабочие слоны которых совершают эту тяжелую работу или при помощи бивней, или посредством канатов, прикрепленных к хомуту.

Лучший рабочий слон из партии, явившейся работать на плантацию, принадлежал самому худшему и непутевому вожаку-карнаку. Вожака звали Диза, а слона — Моти-Гюй. Этот слон был полной и неотъемлемой собственностью Дизы, что встречается довольно редко в Индии, где рабочие слоны обыкновенно принадлежат правительству. Слон этот был замечательным по красоте и силе, и многие индийские раджи могли бы позавидовать его хозяину. Прозвище Моти-Гюй в точности отвечало его качествам, оно обозначало: Жемчужина Слоновьего Царства.

Заработав побольше денег с помощью своего Моти, Диза предавался гульбе и пьянству и, напившись, нередко бил своего кормильца, нанося удары по пальцам передних ног — самому чувствительному месту у каждого слона. Моти, конечно, мог бы в отместку за это растоптать его в одно мгновение, но он не делал этого, терпеливо перенося удары. Он знал, что после того, как окончится наказание, хозяин будет обнимать его, ласкать, называть самыми нежными именами, накормит и напоит его водкой. Моти очень любил крепкие напитки, в особенности арак, хотя за неимением арака не отказывался и от простой пальмовой водки, так называемой иодди.

После этого Диза ложился спокойно спать между передними ногами своего кормильца. Он мог быть уверен, что Моти никого не подпустит и не пропустит, охраняя его сон. Иногда он располагался как раз посреди проезжей дороги. Слон, стоя над ним, охранял его сон, и всякое движение, и пешее, и конное, прекращалось до тех пор, пока Диза не выспится как следует.

Днем обыкновенно вожаки не ложились спать, так как плантатор платил хорошее вознаграждение и было бы невыгодно терять заработок. Диза, сидя верхом на шее слона, отдавал ему приказания, а слон выворачивал пни своими могучими, крепкими клыками. Иногда Моти действовал плечами, к которым был привязан канат, а Диза, сидя на нем, погонял его, слегка ударяя пятками по шее. Вечером Моти аккуратно поглощал триста фунтов свежей травы, запивая их квартой арака Диза, также поужинав и выпив, усаживался между ногами гиганта и начинал петь; он пел до тех пор, пока не наставал час сна.

Раз в неделю Диза водил слона на реку. Моти с величайшим наслаждением погружался в воду и ложился боком на прибрежный песок, а его хозяин суетился вокруг него с пеньковой шваброй в руках. По знаку, данному хозяином, слон поднимался и поворачивался на другой бок. Диза тщательно осматривал ему ноги и глаза, а также обратную сторону ушей, чтобы вовремя заметить какую-нибудь незначительную ссадину на коже или предотвратить начинающееся воспаление века.

После этой ванны они возвращались обратно, причем Диза сидел верхом на шее своего слона и пел песни, а Моти, по-прежнему черный, блестел на солнце, как будто был начищен ваксой. Сорвав по дороге хоботом ветку метра три длиною, он помахивал ею; Диза в это время сушил и выжимал свои длинные волосы, приводя в порядок прическу.

Так мирно и ладно текла их трудовая жизнь, и труды их хорошо оплачивались. Но наступил однажды день, когда на Дизу напала жажда, он захотел во что бы то ни стало напиться допьяна, кутнуть как следует. Ему давно уже хотелось напиться всласть, но до поры до времени он сдерживался. Ежедневная порция водки не удовлетворяла его больше.

Диза пошел к плантатору и со слезами на глазах объявил:

— Моя мать умерла третьего дня!

— Как? — заметил плантатор. — Ведь она умерла два месяца тому назад! А в первый раз она умерла в прошлом году, когда ты работал у меня. — Плантатор отлично знал, что значит «мать умерла».

— Ну, не мать, а тетка, — поправился Диза, — но это все равно: она меня любила, как родная мать.

С этими словами он еще сильнее зарыдал. — После нее осталось восемнадцать человек детей, мал-мала меньше, и им теперь нечего есть. Они сидят без куска хлеба, и я обязан о них позаботиться.

— Откуда же ты узнал о смерти тетки? — спросил плантатор.

— По почте! Меня известили письмом.

— Но почта не приходила уже целую неделю! Возвращайся-ка лучше на работу.

— У нас в деревне появилась холера — и все мои жены лежат больные, при смерти! — захныкал снова Диза. На глазах его действительно были слезы.

— Позовите сюда Чичуна: он из той же деревни, откуда и Диза, — приказал плантатор.