Пока бьется сердце - Энн Хампсон

Губы Кэти задрожали, когда она вспомнила, как благодарна была Чарльзу, как переживала из-за хлопот, которые причинила ему, как, переполненная раскаянием, собиралась от него уехать. Ощущение того, что ее благодарность была смешной, вызвало болезненный спазм в горле; несмотря на все эти ужасные открытия, она изо всех сил старалась перебороть отвращение, которое на нее нахлынуло. И все же она уже не могла относиться к Чарльзу по-прежнему. Человек, чьи действия привели к смерти отца, человек, который получал удовольствие в механическом уничтожении прекрасного, человек, который без зазрения совести использовал людей в своих интересах. Уничтожая тысячи деревьев, он лишний раз подтвердил, что у него нет почтения к жизни.

Подстрекаемая этим зловещим образом Чарльза, она забыла о самоконтроле, которому училась все последние месяцы. Прежде ее ненависть была направлена на созданный ею образ смутного и неопределенного человека, которого она, возможно, никогда бы и не встретила; к тому же в ее новом окружении этот образ стал тускнеть и терять свою значительность. Но сейчас ею овладел глубокий и неуправляемый гнев. Хотя в ее распаленном воображении и мелькало предупреждение Чарльза о том, что когда-нибудь ненависть разрушит ее, она не обращала на это внимания. Кэти забыла и о щедрости Чарльза, и о мягкости, проявленной им во многих случаях, и о тепле и уюте, которым он окружил ее. Все это потеряло всякое значение, он снова превратился в того жестокого, циничного мужчину, каким она представляла себе своего врага, поклявшись ненавидеть его всю свою жизнь.

Девушка услышала, как подъехала и остановилась машина на аллее, но не смогла шевельнуться. Ее охватило странное спокойствие; девушка с ужасом поняла, как глубоко предупреждение Чарльза жило в ее сознании, в досаде отбросила его прочь. Несмотря на внешнее спокойствие, внутри у нее по-прежнему, заглушая остальные чувства, бушевала слепая ненависть.

Чарльз стоял в дверях, оценивая ситуацию. Его взгляд остановился на ее руке, все еще лежащей на карте. Он был явно ошарашен тем, что застал ее в своем кабинете. И не ожидал, что правда откроется ей таким образом. Кэти, с побелевшими губами, смотрела на него темными от ненависти глазами.

Оба молчали, и тишина становилась невыносимой. Рука Кэти машинально дотронулась до края карты, ее пальцы нащупали складку, которой раньше не было. Чарльз заговорил первым; его голос был более резким, чем обычно:

— Как ты посмела сюда зайти, Кэти! Это моя личная комната!

— Мне захотелось выйти на несколько минут, — начала объяснять она, но потом пожала плечами. Ее спокойствие удивило ее саму, словно она никак не могла оправиться от этого открытия. — Я не желаю оправдываться.

Кэти тяжелым взглядом окинула комнату. Она уже ощущала силу, зарождающуюся внутри, и ее голос почти не дрожал, когда она бросила ему в лицо:

— Это все равно должно было случиться. Как долго ты собирался обманывать меня?

— Я не собирался продолжать это делать, — резко ответил он. Ее спокойная интонация и тихий голос действовали на Чарльза как масло на огонь. — Я бы давно все рассказал тебе, если бы ты не продолжала глупо настаивать на том, что ненавидишь меня. Я говорил, что все расскажу тебе, ты должна это помнить.

Кэти решила, что ее хотят сбить с толку, и помотала головой, приводя мысли в порядок. Она ненавидела смутный образ кого-то, кого винила и в несчастьях своего отца, и в своих собственных, но… Чарльза-то она любила. Сначала как своего благодетеля, потом как?.. Она продолжала смотреть на него, изучая выражение лица и не находя в нем прежней мягкости. Он стал таким суровым, холодным и далеким; не было в нем и следа раскаяния или стыда. Он лишь сердился на то, что Кэти обнаружила его тайну; и его совершенно не беспокоило, что она чувствовала при этом. Девушка вспомнила его таким, каким он был в воскресенье, когда так жестоко обвинял ее в том, что она не перестает причинять ему хлопоты с самого первого дня своего появления в его доме. Тогда он, казалось, совершенно забыл о том, что взял ее к себе, преследуя лишь свои цели.

— Ты тот человек, который вызвал смерть… — Слова застряли у нее в горле, но она не стала спрашивать себя, отчего ей так трудно закончить это предложение. — Ты разбил его сердце своими угрозами.

— Я никогда не угрожал ему. Он должен был уйти, я дал ему на это время. — Он замолчал, заметив ее презрительный взгляд. — Я не собираюсь оправдываться, как ты думаешь! Мне это не нужно! Водный комитет выдал приказ очистить долину, а не я! — Он сердито пожал плечами. — Твой отец все равно бы умер…

— Почему он должен был умереть? У него было отличное здоровье! — Он снова был у нее перед глазами, примостившийся на уступе скалы, бронзовый от загара, жизнерадостный. — Поль был ненамного старше тебя, но его жизнь была так резко прервана… — Кэти снова не смогла продолжить, и Чарльз резко прервал ее, потребовав прекратить нести полную чепуху.

— У твоего отца не могло быть прекрасного здоровья, иначе он бы не умер. Ты уже не ребенок, и пора тебе примириться с неизбежностью его смерти! Ты была поглощена иррациональной ненавистью к кому-то, кого даже не знала, и если раньше — в момент смерти твоего отца — этому и было какое-то оправдание, то теперь его нет! — Он замолчал, заметив холодный металлический блеск ее глаз, который вытеснил такой привычный ему теплый и нежный свет. — Я ни в коей мере не несу ответственности за то, что случилось, и я не позволю тебе обвинять меня в смерти твоего отца!

Кэти ничего не говорила, так как голова просто раскалывалась от боли. К тому же она чувствовала еле слышный голос разума, который твердил ей, что она все еще находится под опекой Чарльза. Она была больна, находилась в его доме, от него зависело все, даже та еда, которую она ела. Вздрогнув от осознания этой зависимости, она подумала, что бы сказал Поль, если бы узнал, что его дочь находится в таком положении. Она постаралась припомнить его отношение к «Большому Боссу» и, как ни странно, не смогла вспомнить ни одного дурного слова в его адрес. Но разумеется, Поль всегда так благодушно относился ко всем людям.

Но она, она никогда не сможет простить его, как не сможет забыть все то дурное, что он совершил. Кэти на мгновение вспомнила то чувство нежной любви, которое испытывала к нему, и нестерпимая боль пронзила сердце… ведь в глубине ее души таилась крохотная надежда, что когда-нибудь он ответит на ее любовь.

— Я постараюсь найти работу как можно скорее, — сказала она внезапно дрогнувшим голосом, — и тогда я уйду.

— В этом нет нужды… — Весь его гнев пропал; он порывисто протянул руки, почти умоляющим жестом.