Валориан - Мэри Херберт

– Он может и не передать своему потомству этого качества.

– Я попробую. Это добрый конь.

– В таком случае можешь скрещивать его с любой кобылой, которая у тебя найдется… но при одном условии.

– Каком?

– Поговори со своим отцом. Поговори со своей семьей. Будь моим союзником в этом лагере.

Гилден ухмыльнулся. Он бы и так сделал это для Валориана.

– Договорились.

И они ударили по рукам, словно скрепляя свой договор, а затем занялись разделкой туши.

Поздно вечером Валориан привел Хуннула в лагерь и привязал позади своего шатра.

– Как бы мне хотелось, чтобы ты видела его бег, – сказал он жене, заботливо расчесывая черную гриву коня.

Хуннул менял зимнюю шкуру, которая вываливалась большими пучками волос, поэтому с большим удовольствием подставлял бока скребку.

– Могла же Амара дать ему еще что-то, кроме белой отметины? – спросила Кьерла.

Она очень любила смотреть, как ее муж заботился о своих лошадях. Он так заботливо чистил их, почесывая в нужных местах, да и вообще обращался с животными, как с друзьями. Она в восхищении замирала от того, что его руки могли быть такими нежными и сильными одновременно.

– Это единственное объяснение, которое мне приходит на ум, – ответил Валориан. – Он никогда раньше так не бегал.

Охотник закончил свою работу и в задумчивости прислонился к стене шатра.

– Гилден хочет скрестить Хуннула со своими кобылами. У нас тоже подрастает несколько среди молодняка, и когда они достигнут зрелости, я думаю, мы тоже сведем их с Хуннулом.

Кьерла засмеялась приглушенным гортанным голосом:

– Он будет очень занят этим летом.

Охотник подхватил ее смех, но мысли его были далеко отсюда. Он думал об этом уже весь день. Завтра он собирался попробовать.

На следующий день, разделив утреннюю трапезу вместе с Гилденом и его отцом, Валориан вскочил на коня и направился в сторону поросших деревьями холмов неподалеку от лагеря. Он хотел отыскать там уединенное место, где бы он мог использовать свое волшебство, не привлекая внимания любопытных глаз.

У него не ушло много времени на это. Он остановил свой выбор на узком каньоне, по которому протекал мелкий ручеек. Он поднялся вверх по течению, пока не достиг широкой излучины, спрятанной в тени деревьев. Ноздри щекотал запах жимолости.

Тут Валориан слез с коня и отпустил Хуннула погулять, а сам устроился под деревом и погрузился в раздумья. Он знал, что собирался сделать, но не был совершенно уверен, как достичь результата и стоило ли ему вообще пробовать. Он никогда прежде не использовал магию по отношению к живым существам, за исключением Сергиуса, когда произошла катастрофа, поэтому он не знал, чего ему следовало ожидать. Заклинание, которое уже родилось в его голове, могло причинить огромный вред, если использовать его неправильно. Он никогда не простит себя, если причинит вред Хуннулу.

В то же время он не хотел экспериментировать на других лошадях. Хуннул был чрезвычайно умным животным, который полностью доверял и любил хозяина. Ему исполнилось шесть лет, и за эти годы между ним и Валорианом установились прочные связи. Валориан очень рассчитывал на эту привязанность, чтобы помочь волшебству завершить желаемое превращение. Охотник еще некоторое время сидел неподвижно, повторяя в голове заклинание, а потом подозвал Хуннула.

Огромный жеребец в это время радостно купался в холодной воде ручейка. Он охотно прибежал на зов хозяина, остановился рядом с ним и встряхнулся. Вода и песок ливнем обрушились на Валориана, в мгновение ока намочив до нитки его одежду, покрыв песком и выпавшей шерстью. Жеребец посмотрел на охотника из-под длинной черной челки, и Валориан готов был дать голову на отсечение, что он прочел во взгляде влажных темных глаз насмешку.

С трудом удерживаясь от того, чтобы не рассмеяться или выругаться, Валориан попытался отряхнуть одежду. Надо было ему как следует подумать, прежде чем подзывать к себе Хуннула во время его купания. Когда наконец большая часть песка и грязи были удалены с одежды, он подвел жеребца к большому плоскому валуну, где он мог сесть так, чтобы его глаза находились на одном уровне с глазами Хуннула, когда он прибегнет к колдовству. Он помедлил мгновение, потирая шею коня и ощущая под пальцами кости, мускулы и шелковистую кожу, все то, что создавало этого великолепного жеребца. Все должно получиться, твердо сказал он себе. Все должно получиться!

И с этой мыслью в голове Валориан уселся на валуне скрестив ноги и начал произносить заклинание. Он взял в руку мягкую морду коня, закрыл глаза и мысленно расширил границы своего сознания, чтобы его волшебная энергия вышла за его пределы.

Хуннул пару раз беспокойно переступил на месте, словно удивляясь странному поведению хозяина, но он доверял Валориану, поэтому не пытался бежать. Постепенно облик лошади начал медленно меняться. Он принял неестественную застывшую позу, дыхание коня замедлилось, а его глаза прямо смотрели в глаза охотника. Он не издал ни звука, даже не шевелил мышцами, однако и Валориан был совершенно неподвижен. Они как бы были связаны друг с другом прикосновением, волшебством и невидимой нитью их мыслей по мере того, как Валориан очень осторожно проникал в сознание лошади.

Но чем глубже он погружался, тем сильнее становилось его удивление от того, насколько сложным оказалось сознание его лошади. На самом деле Хуннул обладал куда большими способностями чувствовать и понимать, чем это казалось на самом деле, и не ограничивался примитивными инстинктами, сводившимися к еде и самозащите. И впервые Валориану открылось в полной мере, чем наградила богиня Амара Хуннула силой созданной ею молнии: большой скоростью, выносливостью, силой и, что самое интересное, повышенным желанием учиться.

Валориан немедленно сосредоточил свое волшебство на этом. Ему хотелось найти способ установить контакт с Хуннулом, научить лошадь понимать человеческую речь и передавать мысли. Конечно, лошади не могли разговаривать подобно людям, но Валориан надеялся, что благодаря волшебству он сможет научить своего коня общаться со своим хозяином. Он не собирался превращать конский интеллект жеребца в человеческий, но все же, пока он работал с сознанием лошади, он бессознательно передал Хуннулу свой опыт, мысли и понимание мотивов человеческих поступков. Во время всего процесса между человеком и лошадью установилась прочная связь, которую нельзя было разрушить, пока они были живы.

Было уже очень темно, когда Валориан вышел из состояния своего магического транса. Он изумленно моргал глазами и, наверное, свалился бы с валуна, если бы не ухватился за гриву Хуннула. Его тело словно окаменело от долгого сидения в одной позе, и он чувствовал себя совершенно истощенным и измученным. Очень осторожно он поднялся с камня и прислонился к коню, разминая затекшие ноги и руки.