Звездная пыль - Джудит Крэнц

И что за неподходящее действо развернулось год назад, когда Мэгги впервые принимала святое причастие! Мало того, что Мэдисон еженедельно приходилось водить эту маленькую католичку на исповедь, тридцать миль в один конец, теперь ей пришлось очень долго искать подходящее платье. Одно спасение — католическая церковь находилась так далеко, что друзья Уэбстеров не узнали о церемонии. Все, разумеется, были в курсе, что Мэгги католичка, но некоторые детали лучше оставить на волю воображения. Например, то, что восьмилетняя девочка, неподобающим образом упакованная в длинное белое платье, этакая миниатюрная невеста, пьет кровь Христову и вкушает его плоть.

При этом воспоминании Мэдисон покачала головой и скрылась в тишине спальни со свежим номером «Уоллстрит джорнэл». Это всегда успокаивало ей нервы.

— Мэгги, ты и в самом деле собираешься сесть на пони? — в голосе Барни послышалась мольба. Он смотрел на девочку из-за ограды загона. — Ты же знаешь, что нельзя, если рядом нет взрослых.

— Я должна тренироваться, — упрямо ответила Мэгги, — или она никогда ко мне не привыкнет. — Она давала своей новой низкорослой лошадке один кусок сахара задругам в надежде на ее хорошее поведение.

Уэльский пони по кличке Фэри, достойный подарок Люка к девятому дню рождения девочки, ничем не отличался по цене от хорошей скаковой лошади. К несчастью, Фэри оказалась умнее, чем следовало. Она была чистокровным, нервным, нахальным, самоуверенным животным с плохим характером. Мэгги следовало бы сначала поездить на старой школьной лошади, привыкшей к детям и не обращающей внимания на их неловкость. Но Люк об этом не знал, а сказать ему никто не удосужился.

— Мэгги, ты отвратительно держишься в седле, почему ты не хочешь этого признать? Здесь совершенно нечего стыдиться.

— Ага, скажи об этом всем окружающим. Не можешь ездить на лошади, тогда тебе лучше вообще умереть.

— Ты могла бы подождать до завтра, когда здесь будет твой инструктор.

— Он меня достал своими «так надо, а так не надо». Мне с ним только хуже.

— Но его советы помогут тебе лучше управлять лошадью.

— Ты такой всезнайка, Барни. И потом, кругом эти правила, правила, правила!

— Я просто не хочу, чтобы ты снова сломала руку, как в прошлом году. Ты же помнишь, как расстроилась твоя сестра.

— Я была не виновата. Лошадь испугалась птицы, которая села на ограду. Да и потом, подумаешь, сломанная рука! Тессе этого не понять. Я непременно сяду на Фэри, Барни. Если не хочешь на это смотреть, иди в дом.

Бормоча под нос молитву Деве Марии и Младенцу Христу, Мэгги подвела пони к ограде, остановила ее и взобралась в седло. Устроилась поудобнее, подобрала поводья и чуть тронула Фэри носком, чтобы та сдвинулась с места. Животное пошло по кругу. Пока неплохо, решила Мэгги, но верховая езда — это не только ровные круги в загоне. Она перевела пони на рысь и была удивлена и обрадована, когда Фэри послушалась.

Проблема Мэгги состояла в том, что она панически боялась лошадей. Все они, кроме новорожденных жеребят, казались ей опасными. Она ненавидела их крупные глаза, толстые губы, кошмарные ноздри. В этом страхе невозможно было признаться, когда все в доме Уэбстеров, каждая девочка в школе, каждый знакомый ей человек в округе Эссекс буквально жили верховой ездой.

Куда легче было ездить верхом плохо, но все же демонстрировать смелость, чем сказать, что она не хочет садиться в седло. Мэгги считала, что все прекрасно поймут истинную причину отказа и сразу догадаются о ее страхе. Она лучше умрет, упав с лошади, чем признается, что боится ее.

— Смотришься неплохо, — решил подбодрить ее Барни из-за забора. Как только он увидел, что Фэри перешла на рысь, он уселся на свою спокойную, верную кобылу и тоже поехал по кругу.

Никогда еще ему не приходилось видеть, чтобы кто-то так плохо держался в седле, как Мэгги. Она просто не понимала, как надо. У нее оказались неловкие руки, Мэгги не могла при помощи поводьев заставить лошадь слушаться. Единственное, что ей оставалось, — это дать лошади пинка, чтобы показать, кто все же хозяин. Она просто боится, хотя Барни никогда не скажет ей об этом, а она слишком упряма, чтобы признаться даже ему, ее лучшему другу.

Барни наблюдал, как Мэгги послала пони в легкий галоп. Обычно именно с этого начинались ее мучения. Мэгги на галопирующей лошади — это просто катастрофа!

Барни подхватил поводья и постепенно перевел Фэри на медленную рысь.

— Спасибо, — поблагодарила Мэгги, закусив губу.

— Пустяки. У Фэри просто дурной характер.

— Ты же знаешь, что дело не в этом, — не согласилась с ним Мэгги.

— Ладно, давай останавливайся.

— Нет. — На личике Мэгги появилась свирепая гримаса. — Я научусь правильно переводить Фэри на легкий галоп, пусть мне и потребуется на это вся ночь.

О нет, вздохнул Барни, только не это. Ведь у него же еще тренировка по бейсболу!

17

Четыре года назад, когда Тесса согласилась с Люком, что для Мэгги будет лучше жить у Уэбстеров, чем в семье любого из ее родственников со стороны Райли, она сама отвезла девочку в Нью-Джерси.

Тесса прожила в доме Тайлера и Мэдисон неделю, деля с Мэгги апартаменты для гостей. Она решила, что Мэгги удивительно быстро освоилась в новых обстоятельствах.

Преданность Барни, крошечного галантного мальчика, очарованного Мэгги и ни на минуту не оставлявшего ее в одиночестве, тронула сердце Тессы. По соседству располагался замечательный детский сад, а через год, когда Мэгги исполнится шесть, она будет готова поступить в первый класс школы «Элм Кантри». Кендис и Элисон показались ей милыми и добрыми девочками, а Мэдисон и Тайлер проявили максимум приветливости и дружелюбия, уверяя Тессу, что еще один ребенок в доме будет им только в радость. Тесса уехала в Хьюстон к Люку со спокойной душой.

Сначала Тесса старалась навещать Мэгги как можно чаще. Но очень скоро она поняла, что эти визиты не приносят ей радости. Они мешали Мэгги привыкать к ее новой жизни. Семья Уэбстер была вынуждена окружать нежданную гостью вниманием, хотя Тесса не сомневалась, что им этого совершенно не хочется делать. И потом, ей даже не удавалось побыть наедине с Мэгги. Поэтому с 1976 года малышка сама навещала свою старшую сестру на праздники или во время школьных каникул.

Тесса очень быстро почувствовала, насколько лучше, если приезды Мэгги совпадают с отъездами Люка. Люк не сумел найти с девочкой общий язык, и это мешало всем троим.

Столь драгоценные встречи происходили, когда дела удерживали Люка на другом конце света, а сама Тесса не снималась в каком-нибудь фильме, при этом еще и Мэгги не должна была быть занята в школе. Таких дней в году было очень немного. Но в каком бы городе они не встречались, Тесса всегда устраивала так, чтобы у нее нашлось время выслушать рассказы Мэгги о семействе Уэбстер и о порядках в их доме. Она сочувствовала девочке, когда та говорила об ограниченности Кендис и Элисон: «Они думают только о том, как они выглядят»; радовалась преданности Барни: «Он никогда не оставляет меня одну. Это все равно что иметь собаку, добрую, ласковую старую собаку»; удивлялась деталям быта: «Нам на обед подавали великолепные ребрышки, а прислуге — котлеты из самого дешевого мяса. Правда, глупо? Разумеется, тетя Мэдисон не знает, что я в курсе. Но кухарка со мной дружит и рассказывает мне много всего по дороге в церковь».