Сага о Ньяле - Исландские саги

CXV

В этот год на тинг поехало много народу из всех четвертей, и. на тинге было начато много тяжб.

Флоси узнал об убийстве Хаскульда и очень опечалился и разгневался, но не подал виду. Ему сказали о том, что собираются начать тяжбу против убийц Хаскульда, но он промолчал. Он послал сказать Халлю из Сиды, своему тестю, и Льоту, своему сыну, чтобы они взяли с собой на тинг побольше народу. Люди считали, что Льот обещает стать со временем самым большим хавдингом на востоке страны. Ему было предсказано, что если он съездит три раза на тинг и вернется домой целым и невредимым, то он станет самым большим хавдингом и старшим в роде. В прошлое лето он уже ездил на тинг и теперь собирался поехать туда во второй раз. Флоси послал человека к Колю, сыну Торстейна, и Глуму, сыну Хильдира, внуку Гейрлейва, правнуку Анунда Карман на Спине, и к Модольву, сыну Кетиля. Они все поехали вместе с Флоси. Халль тоже обещал собрать много народу.

Флоси доехал до Киркьюбёра и остановился у Сурта, сына Асбьярна. Оттуда он послал за своим племянником Кольбейном, сыном Эгиля, и тот приехал к нему. Затем он отправился в Хавдабрекку. Там жил Торгрим Щеголь, сын Торкеля Красивого. Флоси сказал ему, чтобы он поехал с ним на тинг, и тот согласился и сказал Флоси:

– Я никогда не видал тебя таким печальным, бонд. Впрочем, это понятно.

Флоси ответил:

– Случилось такое, что я отдал бы все, что у меня есть, за то, чтобы этого не случилось. Из дурного зерна не может вырасти ничего хорошего.

Затем он поехал через равнину Арнарстакксхейд и вечером приехал в Сольхеймар. Там был двор Лодмунда, сына Ульва. Он был большим другом Флоси, и тот остался у него ночевать. А наутро Лодмунд вместе с Флоси отправился в Даль. Там был двор Рунольва, сына Ульва Аургоди. Флоси сказал Рунольву:

– Сейчас мы услышим от тебя правду о том, как убили Хаскульда Хвитанесгоди. Ты ведь человек правдивый и живешь неподалеку от места, где все это случилось, так что я поверю всему, что ты мне расскажешь о том, почему это произошло.

Рунольв сказал:

– Ничем не замажешь того, что он убит совершенно без всякой причины. Все оплакивают его. Но никто не оплакивает его больше, чем Ньяль, который его воспитал.

– Тогда им будет нелегко заручиться поддержкой, – говорит Флоси.

– Конечно, – говорит Рунольв, – если ничего не случится.

– А что пока сделано? – спрашивает Флоси.

– Уже вызваны на тинг соседи, – отвечает Рунольв, – и объявлено об убийстве.

– Кто же сделал это? – говорит Флоси.

– Мард, сын Вальгарда, – отвечает Рунольв.

– А можно ли на него положиться? – спрашивает Флоси.

– Он мой родич, – говорит Рунольв, – но все же, правду говоря, люди видят от него больше плохого, чем хорошего. Я хочу попросить тебя, Флоси, чтобы ты смирил свой гнев и согласился на то, что было бы всего лучше. Ведь Ньяль и другие уважаемые люди сделают тебе почетное предложение.

Флоси сказал:

– Поезжай на тинг, Рунольв! Твои слова будут много значить для меня, если ничего плохого не случится.

На этом они кончили разговор, и Рунольв обещал поехать на тинг.

Рунольв послал человека к своему родичу Хавру Мудрому. Тот сразу же приехал.

CXVI

Оттуда Флоси отправился в Оссабёр. Хильдигунн была во дворе. Она сказала:

– Пусть все мужчины выйдут из дома, когда будет подъезжать Флоси, а женщины пусть уберут в доме и приготовят для Флоси почетное сиденье.

И вот Флоси въехал во двор. Хильдигунн вышла к нему и сказала:

– Добро пожаловать, родич! Сердце мое радуется твоему приезду.

– Мы, – говорит Флоси, – поедим здесь и поедем дальше.

Тут привязали их лошадей. Флоси вошел в дом и уселся. Он отбросил на пол почетное сиденье и сказал:

– Я не конунг и не ярл. Нечего подставлять мне почетное сиденье и нечего насмехаться надо мной.

Хильдигунн стояла рядом и сказала:

– Жаль, что тебе это не нравится, потому что мы это сделали от чистого сердца.

Флоси сказал:

– Если ты это сделала от чистого сердца, то тогда хорошее само наградит себя, а плохое само покарает себя.

Хильдигунн засмеялась холодным смехом и сказала:

– Что об этом говорить, то ли будет потом!

Она уселась рядом с Флоси, и они долго разговаривали вполголоса. Затем поставили столы, и Флоси и его люди стали умывать руки. Флоси посмотрел на полотенце и увидел, что оно все в дырах и с одного конца у него оторван кусок. Он швырнул его на скамью и не захотел им вытираться.[71] Он оторвал кусок скатерти, вытер им руки и бросил его своим людям. Затем Флоси сел за стол и велел своим людям приняться за еду. Тут вошла Хильдигунн, откинула со лба волосы и заплакала. Флоси сказал:

– Тяжело у тебя на душе, племянница! Но это хорошо, ведь ты плачешь по хорошему человеку.

– Чем ты отплатишь за убийство Хаскульда? – спросила она. – Окажешь ли ты мне помощь?

Флоси сказал:

– Я доведу твою тяжбу до конца или добьюсь такого мира, о котором лучшие люди скажут, что он почетен для нас.

Она сказала:

– Хаскульд отомстил бы, если бы ему надо было мстить за тебя.

Флоси ответил:

– Немало в тебе злобы. Ясно, чего ты хочешь.

Хильдигунн сказала:

– Арнор, сын Арнольва из Форсарскогара, меньше зла причинил твоему отцу Торду Фрейсгоди, но Кольбейн и Эгиль, твои братья, убили его на тинге в Скафтафелле.

И Хильдигунн пошла в свою спальную каморку и открыла свой сундук. Она вынула из него плащ, который Флоси подарил в свое время Хаскульду. В этом плаще Хаскульд был убит, и она сохранила в нем всю его кровь. Она вошла с плащом и молча подошла к Флоси. Флоси уже поел, и со стола было убрано. Хильдигунн накрыла Флоси плащом, так что его всего обсыпало засохшей кровью. Тогда она сказала:

– Этот плащ ты, Флоси, подарил Хаскульду, и я хочу вернуть его тебе назад. Он был убит в нем. Я призываю бога и добрых людей в свидетели того, что я заклинаю тебя всеми чудесами твоего Христа, твоей честью и твоей доблестью отомстить за те раны, которые ему были нанесены. Иначе пусть всякий зовет тебя подлым человеком!

Флоси сбросил с себя плащ к ней на руки и сказал:

– Ты – чудовище! Ты хочешь, чтобы мы взялись за дело, от которого нам всем худо придется. Правда, что гибельны советы женщин.

Флоси был в таком волнении, что лицо его делалось то красным, как кровь, то бледным, как трава, то темным, как смерть.

Флоси со своими людьми уехал. Оп отправился к броду Хольтсвад и стал поджидать там сыновей Сигфуса и других своих людей.

Двор Ингьяльда, брата Хродню, матери Хаскульда, сына Ньяля, назывался Кельдур. Ингьяльд и Хродню были детьми Хаскульда Белого, сына Ингьяльда Сильного, внука Гейрфинна Рыжего, правнука Сальви, праправнука Гуннстейна Убийцы Берсерков. Ингьяльд был женат на Траслауг, дочери Эгиля, сына Торда Фрейсгоди. Матерью Эгиля была Траслауг, дочь Торстейна Воробья. Матерью Траслауг была Унн, дочь Эйвинда Окуня.

Флоси послал сказать Ингьяльду, чтобы тот приехал к нему. Ингьяльд тотчас отправился к нему, и с ним четырнадцать человек. Ингьяльд был человек рослый, сильный и неразговорчивый. Он был бесстрашным воином и охотно помогал деньгами своим друзьям. Флоси приветливо поздоровался с ним и сказал:

– В трудное дело попали мы с тобой, родич! Нелегко выпутаться из него. Я прошу тебя оказывать мне поддержку, пока оно не кончится.

Ингьяльд сказал:

– В трудном я оказался положении. Ведь я в родстве с Ньялем и его сыновьями. К тому же меня останавливает еще и другое.

Флоси сказал:

– Мне казалось, что когда я отдавал за тебя свою племянницу, ты обещал мне поддерживать меня в любом деле.

– Скорее всего, – ответил Ингьяльд, – я так и сделаю. Но сначала я все же хочу заехать домой, а оттуда уже я поеду на тинг.

CXVII

Сыновья Сигфуса узнали, что Флоси у брода Хольтсвада, и поехали туда к нему. Там были Кетиль из Марка и его брат Ламби, Торкель и Мард, сыновья Сигфуса, и их брат Сигмунд, а еще Ламби, сын Сигурда, Гуннар, сын Ламби, Грани, сын Гуннара, и Вебранд, сын Хамунда. Флоси встал им навстречу и приветливо поздоровался с ними. Они подошли к реке, и Флоси попросил их правдиво рассказать обо всем, и их рассказ ни в чем не разошелся с рассказом Рунольва из Даля. Флоси сказал Кетилю из Марка:

– Вот о чем я хочу спросить тебя. Будешь ли ты и другие сыновья Сигфуса поддерживать меня до конца в этой тяжбе?

Кетиль сказал:

– Я бы хотел, чтобы мы помирились. По я дал клятву поддерживать тебя в этой тяжбе, пока она как-нибудь не кончится, и не щадить своей жизни.

Флоси сказал:

– Ты храбрый человек, побольше бы таких людей, как ты.

Тут сразу заговорили Грани, сын Гуннара, и Гуннар, сын Ламби:

– Мы хотим, чтобы наши враги были объявлены вне закона и убиты.

Флоси сказал:

– Неизвестно, мы ли будем решать это дело.

Грани сказал:

– Когда они убили Траина на Маркарфльоте, а потом его сына Хаскульда, я решил, что никогда не заключу с ними настоящего мира. Я бы хотел быть там, где их всех убьют.