Рой: Битва бессмертных - Эдуард Байков

Он выкинул недокуренную сигарету и быстро вытер руки и лицо платком. Ни он сам, ни кто другой в разведгруппе даже не предполагали, что эти несколько минут изменили судьбу сотен людей… Пока еще людей.

Вскоре машины продолжили путь.

Прикрепленного к столовке бээсника, недавно вернувшегося из продовольственной экспедиции, звали Марат. Первую ночь после поездки он никак не мог уснуть — кошмары замучили. Все виделось, будто монстр из супермаркета харкает ему прямо в лицо сгустками крови. А кровь эта вроде как кислота серная — тут же кожу разъедает. И боль, адская боль…

Он просыпался в холодном поту, потом сидел с сильно бьющимся сердцем и снова пытался задремать. А затем все начиналось по новому кругу — кошмар за кошмаром. Слава богу, на следующий день у него был выходной. Он шатался по зоне, вяло перекидывался с корешами односложными фразами. Его не трогали, уже знали, что там произошло и чего он натерпелся.

А под вечер ему стало плохо. Внезапно возникло ничем не объяснимое желание спрятаться. Схорониться от всех. Марат стибрил у дежурного ключ от автомастерской, проскользнул туда никем не замеченный, закрылся изнутри… Долго стоял, тяжело дыша, осматривался в полутьме. Отчего-то плохо соображалось. Мысли ленивыми валунами ворочались в воспаленной голове. Он поймал себя на том, что тихонько подвывает, а с губ стекает слюна.

«Бешенство! — запоздало сверкнула догадка, и словно молотом ударило в голову: — Заражен! ЗАРАЖЕН! ЗА-РА-ЖЕН, ебит твою мать!!!»

Больше стоять на ногах не было сил. Он опустился на холодный цементный пол, пополз, словно раненая собака, в дальний угол, забился туда. Сжался в комок, ибо холод начал сковывать его.

Сколько он так просидел — в каком-то забытьи, дрожа как осиновый лист на ветру, этого он не знал. Постепенно холод отступил, волнами начал накатывать жар. Через некоторое время он весь горел.

Дальнейшего он уже не понимал: как катался по полу, как бредил, бессвязно выкрикивая полную чушь. Как его несколько раз вывернуло и он мордой елозил прямо по своей блевотине. Внезапно он ощутил запах гниения и затхлости. Снова почувствовал позывы к рвоте, но внутри уже ничего не оставалось — даже капли желудочного сока.

Потом был провал. Черная ночь, бездна….

А после вернулось понимание. Импульсами, толчками пробивались слова… или не слова, а образы…

И возникло видение. Бескрайнее пространство — непонятно, то ли пустыня, то ли голая, выжженная степь. Размытая кромка горизонта смыкается с темным краем бездонного колодца неба. И оттуда, издалека приближается нечто неясное, призрачное. Колышущееся… Вот ближе. Нет, оно не колыхалось, а вертелось — быстро-быстро. Крутящаяся воронка, смерч, отсвечивающий багровыми сполохами изнутри. Смерч рос и вскоре занял все пространство. Это был… РОЙ!

Он был подхвачен, как пушинка, и втянут внутрь этого багрового смерча-роя. И растворился в нем без остатка.

— Рой, — прошипели пересохшие, растрескавшиеся в кровь губы, — это Рой. Я — рой! Мы — РОЙ!!!

Утром на смену он пришел раньше обычного. Поставил баки на огонь, принялся резать овощи. Постепенно стали подтягиваться остальные.

— Эй, Марат, — спросил его товарищ, — ты чего сегодня ни свет ни заря?

Он лишь пожал плечами.

Подошел старший повар. Работа закипела, и вскоре в баках забулькало. Дождавшись, когда все вышли покурить, повар по имени Марат подошел к плите, надрезал палец на левой руке и принялся капать кровью в густое варево, не забывая при этом помешивать. И так во все баки.

Когда вернулись остальные, он уже резал хлеб. Вид у него был сосредоточенный.

— Марат, — окликнул его старший, — ты же палец порезал, у тебя кровь течет. Иди в лазарет, перебинтуй, а то заразу еще какую подхватишь…

Он молча кивнул и неспешно потопал на выход.

Супец получился наваристым, несколько сот человек остались довольны. Начальство и спецура из пятого отряда питались отдельно…

На следующий день Подольский делал свой обычный обход территории. Такая привычка у него была с давних пор — на других надейся, а сам не плошай. Валера с детских лет усвоил одно простое правило: люди могут подвести, по-любому подведут… Поэтому рассчитывай лишь на самого себя.

Они на каждый день назначали дневальных из числа надежных, испытанных людей. Но не помешает и свою задницу оторвать от стула или кровати и проверить, все ли в порядке на зоне. Вот он и проверял…

За полчаса Валера успел обойти правую половину промзоны, далее двинулся против часовой стрелки к баракам — везде был полный порядок. Последним пунктом на пути к Управлению оставалась столовая.

Внутри столовки тоже царил порядок — даже полы блестели, надраенные бээсниками. Вот что делает с людьми осознание свободы. Если это твой дом — будешь заботиться о чистоте, если не твое — ну, тут обычно по принуждению…

Повара сновали меж дымящихся на плитах баков и разделочными столами. Старший смены, заметив начальство, приветствовал капитана. Тот кивнул с улыбкой в ответ и уже стал поворачиваться к двери, как вдруг краем глаза зацепил что-то не вписывающееся в привычную обстановку. Он притормозил, покашлял в кулак, украдкой осматриваясь. Что же такое?..

Ага! Вот оно: один из поваров уже пару минут, пока Валера находится здесь, стоит на одном месте и тупо размешивает в котле варево — механические такие движения, как у заведенного автомата. Ну, стоит себе и стоит, крутит половником — может, задумался о своем или…

Подольский громко заговорил со старшим поваром. Подошел поближе. Стал интересоваться — че там сегодня на обед ребятам? Ох ты, щец сварганили мужики! Молодцом, ничего не скажешь: щи — это дело. Дай-ка гляну…

Он приблизился к подозрительному мужику, ненароком заглянул к нему в глаза… и сразу ожгло. Едрит твою малину! Просрали, еще один!!!

Тот как будто догадался, бросил половник и устремился к выходу.

— Стоять! — заорал капитан, бросаясь за ним.

Зомбированный взревел и, расшвыряв, как пушинки, стоявших на пути мужиков, кинулся к двери.

Валера выхватил пистолет, передернул и выстрелил навскидку. Пуля пробила шею, алым фонтанчиком брызнула кровь. Зомби зарычал, но не остановился. Бабахнул еще один выстрел — вторая пуля вошла в затылок. Беглец споткнулся и рухнул навзничь. Валера подпрыгнул к нему и произвел контрольный в голову.

Твою мать! Утер со лба испарину. Еще раз посмотрел на труп, убрал оружие и скомандовал:

— Котел освободить, вымыть и прокипятить. Надеть плащи, перчатки, маски. Жмурика положить на клеенку и оттащить в мусоросжигательную. Здесь все тщательно вымыть и продезинфицировать — «Белизны» не жалеть. Действуйте!

Он быстро шел в администрацию и матерился про себя. Проморгали зараженного — а сколько их еще может быть?

Хлопнул дверью, заметил в вестибюле Штепу, коротко кивнул ему: «За мной» — и поднялся на второй этаж, где располагался командный пункт.

Командир оказался на месте, Слепян — с ним. Валера заметил, что майор за эти тревожные дни сдружился со своим бывшим подопечным, да и Абдульманов привык к новому соратнику. И это было правильно. Только так и можно было выжить — альянс-то, похоже, не временный, теперь надолго, если не навсегда. Мир изменился, прежняя жизнь растаяла как дым. Теперь вот и осужденные с надзирателями помирились. А впрочем, чему тут удивляться? Вертухаи и зэки всегда были близки друг другу — хоть и по разным сторонам одной улицы ходили.

— У нас ЧП, — буркнул Подольский с ходу. И рассказал про инцидент в столовой.

— Есть соображения по этому кренделю? — поинтересовался у рассказчика помрачневший Батыр.

— Он был с нами в экспедиции, — промолвил Валера, — и когда случилось ЧП с тем монстром в магазине, от этой веселой картинки его вырвало. Слабонервный мент, мать его…

— Знаю его, участковым был, — усмехнулся Слепян. — Погорел на взятке…

— Ясно, — кивнул Валера. — Ну, видно, когда снял маску, тогда и подцепил заразу. Пыль там поднялась или еще что — много ли надо? Мы до сих пор не знаем, каким образом распространяется эта херня: воздушным, воздушно-капельным путем или только через жидкости… Вот и пойми, то ли все время надо в маске быть, то ли не всегда!

Помолчали.

— Надо бы опросить всех столовских, — подал голос Слепян. — Пусть вспомнят, к чему он там прикасался… вдруг зараза эта осталась…

— В том-то и дело, — нахмурился Подольский, — он мог наследить где угодно. Я приказал все там вычистить, но ведь неизвестно, что он делал до этого… Как только ребята освободятся, я лично всех допрошу: может, что-то и прояснится.

— Заметано, — кивнул Батыр. — Можешь здесь обосноваться, пусть приходят по одному, и расспрашивай их. И надо бы присмотреться к тем, кто контактировал последние дни с этим козлом. Если что не так — сразу колоть.